Вглубь, за сценой --- смех из пушки.
По партеру хороводят
кособокие старушки.
Дети в оркестровой яме
занимаются садизмом:
и горбатый смотрит прямо
с поразительным трагизмом.
Дирижёр с набором палок
чешет спины тёте с дядей.
Тенор девок-театралок
мнёт по списку из тетради.
Зритель действует по плану:
рвёт обивку новых кресел
и пихает по карманам.
Бас --- беспечен, свеж и весел,
развалился в царской ложе
и рыгает, словно барин.
Я, присутствующий тоже,
прискакал сюда из бара,
нагрузившись тёплым пивом,
вперемежку с джинном с водкой
и, как оперная дива,
вдруг запел. Так ясно, чётко
голос мой летел по залу,
что застыли все фигурно,
как из воска их отлили.
...Длил пассаж колоратурно
я, пока часы не били
три часа бегущей ночи.
И заткнулся я, уставши,
петь мне дальше нету мочи,
и заснул, на пол упавши.
...Что ещё там, я не помню.
