Алые розы в бескрайних садах,
Зло с давних пор уж низвергнуто в прах,
Тёмные мысли презренны, гонимы,
Мир на ладони, навеки отныне.
Весь род людской глубоко в заблуждении,
Взор пеленой был укрыт без сомнения,
Тьма где-то там…
Глубоко в подсознании,
Войска собирает, чтоб вернуться с изгнания.
Знаю, наступит пророческий час,
Сердце Горгоны погубит всех нас,
Скрыться не будет и шанса от оной,
Розы в садах облачились в цвет чёрный.
***
Мой двухнедельный отпуск подходил к концу. Послезавтра я пакую чемоданы и скорее всего, навсегда покину эти края. Со мной никогда не случалось ничего интересного, поэтому, когда мой босс предложил мне отправиться в коротенькое путешествие в пределах Европы за счёт компании, я обрадовался. Три года службы таможенником в одном из аэропортов Лондона не прошли даром.
Совершенно случайно за несколько дней до этого, в одном популярном журнале я наткнулся на интересную статью о греческом острове Родос. Видимо правду говорят психологи, утверждая, что стоит направить мысленный поток в нужное русло, как данный сгусток информации обратится в реальность. Вы только представьте тогда, какие горизонты маячат перед нами, а мы даже и не подозреваем.
Теперь уже тяжело сказать, кто или что в большей степени повлияло на мою поездку в Грецию. На календаре был конец апреля, когда наш самолёт совершил посадку на «острове роз». Как оказалось понятие не сезон, здесь имело большее значение, чем я полагал. Меня не встретил обдающий жаром воздух и неимоверная духота. Совсем скоро я вывел для себя закон изменения погоды здесь; на небе ни облака - превосходная жара, солнце чуть скрылось за тучей - весьма прохладно. Таким образом по пути из отеля в близлежащее кафе обстановка вокруг могла поменяться не раз. Скажу смело, бесподобные пейзажи вокруг сглаживали любое моё недовольство.
Эгейское море омывает остров с запада, Средиземное - с востока. Мой отель располагался на берегу Эгейского моря близ деревушки Кремасти, как выяснится для меня впоследствии, с подветренной стороны. Это означает, что днём и ночью бесконечные ветра оттачивают углы корпусного здания, в котором я живу. Проезжая как-то на городском автобусе в одноимённую столицу Родоса, я к своему удивлению обнаружил, что на Средиземном море полный штиль. Немного расстроился, и всё же успокоил себя тем, что вода холодная пока везде.
Примерно таким был мой скомканный набор впечатлений от первых двух дней. Родос притягателен для отдыхающих в любое время года, но сейчас вышло так, что отелей и туристов на острове примерно поровну. Как итог - отель, в который я был помещён, заселяли помимо меня ещё его хозяин и пожилая немецкая пара. Прямо скажем - негусто.
Сетос Георгатос - смуглый, лысоватый мужчина преклонных лет; отель довольно давно достался ему по наследству от отца. Приближающаяся старость уже коснулась его, но, как я полагаю: чистый воздух, содержащаяся в ветрах живительная морская соль и конечно крепость духа, сохраняли для всех его стройную фигуру и огонёк в глазах.
Мы быстро поладили. На предстоящих экскурсиях я больше не нуждался в услугах гида, Сетос мог дать конструктивный ответ на любой интересующий меня вопрос.
У меня никогда не было склонности к планированию, но мой отдых, как ни странно, проходил по отлаженной схеме. Проснувшись, я выходил на балкон и любовался прибоем. Мысленно погружался в залитое солнцем море, подмечал дрейфующий вдалеке корабль, вдыхал запахи местной флоры, пытаясь закрепить в своей голове этот неподдельный образ, чтобы спустя год или два, я мог закрыть глаза и вновь побывать в этом по-настоящему чудесном мире; мире средневековых замков, хребтов и скал, морских пучин, оживших мифов.
Позавтракав, отправлялся прямиком в центр, или на какую-нибудь экскурсию. Родос - дитя античности. До наших дней сохранились поражающие своим величием форты и крепости, а иной раз даже пугающие. Побывав в таких местах, резко ощущаешь свою мелочность и необразованность.
Могу гордиться тем, что воочию видел знаменитые тесные «белые» греческие улочки и уникальным способом мощёную мостовую. Та стереотипная картинка, что когда-то давным-давно была увидена мной по телевизору, или возникшая в результате прочтения забытой книги, полностью совпадала с реальностью.
Мне удалось посетить располагающиеся на острове античные города Линдос и Камирос. Я был в абсолютном восторге и впервые за долгое время чувствовал себя частью чего-то целого, на что мне было не наплевать.
Обычно к вечеру я возвращался. Усталый, отягощённый сувенирами для родных и близких, но счастливый. В те дни Туманный Альбион, как и моя прежняя жизнь, казались такими далёкими и нереальными, будто моё детство.
Ближе к ночи, одевшись потеплее, занимал на берегу один из свободных лежаков, чтобы посмотреть на звёзды. Этот ритуал занимал у меня не более десяти минут, правда всё же из-за дождя несколько раз пришлось его пропустить, хоть и считается, что на Родосе в году 350 солнечных дней.
После я отправлялся в небольшую пристройку к отелю, где у Сетоса было что-то вроде кабинета. Мы заканчивали день дружеской беседой, партией в шахматы и несколькими бутылками греческого пива. Кстати, последние три партии я проиграл, сегодня, во что бы то ни стало, нужно будет взять реванш.
В один день я показал Сетосу туристический путеводитель, в котором был указан список вин, обязательных для употребления на Родосе. Он долго смеялся, объяснив мне, что это чушь собачья. Следующим вечером он предоставил мне несколько разновидностей здешних вин из самых лучших сортов винограда, заверяя свой выбор исторической справкой об их неповторимости и незабываемом вкусе.
Я никогда не был ценителем, и (честно говоря) этот напиток показался мне таким же обыденным и простым, как и всё то, что я когда-либо пробовал из спиртного. Сетос был рад, что мне понравилось.
На душе было тоскливо, совсем не хотелось возвращаться к прежним заботам и переживаниям. Я поднял с берега кусочек гальки и запустил его вдаль что было сил. У каждого из нас наступал такой момент, когда мы с детской наивностью и простотой были готовы отказаться от минувшего, ради жизни в светлых грёзах будущего. Где-то там, вместе с упавшим в воду камнем утонуло и моё стремление вырваться из той глубокой колеи, что в нынешнюю пору называется жизненным путём. Переживая, что у меня никогда не хватит сил покинуть её, и всё же надеясь когда-нибудь примкнуть к рядам тех, кто смог преобразить свой воздушный замок в стальную крепость, я завершил свой ежедневный ритуал.
Заметно похолодало; пора было возвращаться в отель. Я уже собирался уходить, когда моё внимание привлёк блестевший в лунном свете предмет. Я едва успел поднять его, прежде чем нахлынула очередная волна. У меня в руке оказалась бутылка без опознавательных знаков, местами покрытая водорослями. Сначала я подумал ничего особенного, но присмотревшись, отметил, что её форма весьма необыкновенна, слишком продолговатая, с расплющенным дном. Безалаберные туристы оставили свой след? Похоже на коллекционное.
Я подобрался ближе к парадному входу отеля, где было наилучшее освещение. Смахнул с бутылки налёт, но её стенки оказались мутными, так что рассмотреть что-либо было невозможно. Пробку разъело почти до середины горлышка; не ухватиться. Кажется, внутри что-то есть.
Со своей находкой я поспешил к Сетосу. Он внимательно изучил её и после оценил: «Хлам». Я всё же настоял на своём, бутылку необходимо откупорить. Хозяин отеля с напущенной ленцой протянул руку к шкафчику с кухонными принадлежностями и достал открывалку. Не без труда мы протолкнули пробку вовнутрь.
Я был не на шутку взволнован. Вскоре это чувство сменилось ликованием, когда нам удалось извлечь наружу нечто вроде свитка. Георгатос был больше небезразличен к происходящему, и с большим интересом осматривал «хлам» что я принёс. В развёрнутом виде размеры посылки были соизмеримы с тетрадным листом, прикоснувшись, я понял, это точно не бумага. Здесь использовался какой-то более плотный материал, напоминающий скорее даже ткань. Но не только это было необычным, внутри свитка таилась запись. Не вроде той, что несёт дар в виде философского знания, созданная человеком с великими помыслами, и являющегося хозяином положения. Напротив, запись была небрежная и неаккуратная, сделанная явно в большой спешке, нанесённая не ручкой или чернилами, а чем-то похожим на уголь.
Язык, на котором она была сделана, не являлся доступным для моего понимания. Сетос быстро идентифицировал его как испанский, и к нашему везению владел им весьма достойно. Мы уселись за стол; за окном ласково шумело море, где-то поблизости слышны голоса отдыхающих. Сетос принялся за перевод.
Меня зовут Хьюго Прьето, и я попал в беду. 19 июня 1830 года наше судно достигло берегов ныне принадлежащих царствующей Османской империи. Капитан Морено поручил мне передать послание одному из своих союзников, к сожалению, обманным путём меня заманили в Кастелло, и теперь я уже знаю мне не выбраться живым. Сейчас вместо имени у меня бирка с номером. Глубоко под землёй обитает каста тёмных людей, одержимых целью отделения разума от тела, мы все в их власти. Остерегайся чёрной розы! Хочу, чтобы моя семья знала…
-Сетос, не молчи. Знала что?- не выдержал я затянувшейся паузы.
-Боюсь, нам остаётся лишь предполагать. Последнюю строчку основательно размыло, ни черта не видно.
Мы сидели в тишине, я отчётливо слышал, как громко бьётся моё сердце.
-Что всё это значит?
-На шутку не похоже,- Сетос пробегал глазами по тексту вновь и вновь,- не нравится мне всё это.
Я встал из-за стола, необходимо было разогнать кровь.
-О каком Кастелло идёт речь? Далеко ли оно отсюда?- сложившаяся ситуация вызывала у меня неимоверный интерес.
-Это меня и пугает,- никогда ещё я не видел Георгатоса таким растерянным.- Кастелло, второе имя Дворца Великих Магистров.
От удивления я замер посреди комнаты: «Не о том ли месте ты говоришь, что в центре Родоса? Гигантская крепость, через которую каждый день проходят сотни туристов?»
Сетос поднял на меня глаза: «О ней».
-Разве это возможно?
-Самому не верится,- Георгатос не выпускал письмо из рук.
Полагаю, в ближайшее время нас ждёт непростой разговор, одной из задач которого будет выявление ложности того, что в XIX веке на этом острове ставили эксперименты на людях; или же речь пойдёт о том, насколько велика правдоподобность сохранности бутылки, находящейся в открытом море около 180 лет.
-Но причём здесь Османская империя?- я был не силён в истории.
-В 1523 году остров захватили турецкие завоеватели. В исторических хрониках указано, что отвоевали Родос итальянцы только в начале XX столетия.
БОльшую часть ночи я посветил тому, что мог поведать мне Сетос о приковавшей наше внимание цитадели.
Возвели Дворец Великих Магистров в начале XIV столетия. В 1308 году остров выкупили рыцари-госпитальеры, принадлежавшие ордену святого Иоанна Иерусалимского. Новые хозяева с Кипра превратили остров в свою главную резиденцию. Рыцари возвели здесь прекраснейший дворец, ставший местом заседаний девятнадцати великих магистров, которые управляли Орденом и контролировали всё Восточное Средиземноморье.
В 1523 году Родос захватили войска Османской Империи. Рыцари отступили на Мальту. Турецкие завоеватели не отдавали Кастелло того почёта, который оказывали замку рыцари. Они превратили Дворец Великих Магистров в крепость и разрушили её (в 1856 году произошёл случайный взрыв).
В начале XX столетия Родос отвоевали итальянцы, которые реставрировали Кастелло. По задумке их архитекторов, он должен был соответствовать стилю эпохи Средневековья. Замок должен был стать летней резиденцией Виктора Эммануила III и Бенито Муссолини.
В 1948 году Родос был возвращён Греции, и правительство приняло решение организовать в Кастелло музей.
-Что будем делать?- хозяин отеля откупорил очередную бутылку пива.
-Сегодня утром я поеду в город. В границах крепости я видел старинные постройки, может, удастся разыскать кого-нибудь…
-А если нет?
-Я вернусь к обеду. Думаю, тогда тебе стоит передать письмо в музей. Скорее всего, будет проведено какое-нибудь историческое расследование.
-Надеюсь, это послание заинтересует общественность, что в будущем поможет привлечь в моё дело новые капиталовложения,- Сетос мечтательно улыбался.
-Если всплывшая информация окажется правдой, тяжело даже представить какие могут быть последствия. Всё-таки речь идёт о жизни людей.
Сетос изменился в лице: «Ты прав».
Примерно в 3 ночи мы разошлись. Сквозь ночную прохладу и живые коридоры из зелени я пробирался в свой номер. Где-то высоко в небе летел самолёт, подмигивая мне маячками. Уже завтра я улечу домой, и всё это интригующее приключение покажется мне забытым сном.
***
К завтраку я спустился первым. Несколько факторов вселяли в меня беспокойство, озвучивать которые нет смысла. Именно благодаря им я не мог усидеть на месте.
Возле стойки регистрации образовалась небольшая очередь, первая партия сезонных отдыхающих. Мы мельком поздоровались с Сетосом и я прошёл в столовую. Есть, как я и предполагал, мне не захотелось, поэтому спустя десять минут я находился на автобусной остановке. Для жителей Родоса не секрет, что дождаться общественного транспорта раньше 11 почти невозможно. Я тоже знал это и всё же…
Я попал на первый рейс, о чём свидетельствовало необычайно маленькое количество пассажиров. Самый большой приток в город будет ближе к обеду, а обратно уже после 18 часов. Сегодня выдался типичный Родосский день, с палящим солнцем, изменчивым небом и крепким ветром. Одет я был по погоде: майка, бриджи и ветровка на всякий случай.
С собой я взял письмо, чтобы предоставить хоть какие-то доказательства в попытке разговорить местное население; ручку и клочок бумаги, если надо будет записать что-нибудь важное. С сотовым и наличными я и так никогда не расставался.
От автобусной станции до Дворца Великих Магистров десять минут ходьбы. Путь пролегает между береговой линией и высоченной крепостной стеной. В основном на этом участке предлагают свои услуги уличные художники и музыканты, а также встречаются несколько сувенирных палаток.
Попав в «старый город» я убавил темп. Жизнь здесь кипела с раннего утра, многие магазины и лавки давно открылись, зазывалы повсеместных закусочных не давали прохода. Я маневрировал из одного людского потока в другой, чтобы нигде не задерживаться. Вскоре, пробравшись в сердце столицы, я нашёл, что искал. Среди узеньких забытых улочек показались скромные одноэтажные греческие дома, обветшалые и выцветшие. На этой улице и прилежащих дворах чувствовался некий беспорядок и запустение.
Я обошёл кругом. В поле моего зрения попали семь домов, все остальные здания данного проулка имели соответствующий для туристических походов вид, что по логике никак не совпадало с объектом моих поисков.
Набравшись немного смелости, я принялся за дело. Постучал в дверь первого по ходу движения строения.
В ответ тишина.
Только сейчас я обратил внимание на то, что никого из людей не видел уже определённое время. Во втором и третьем домах меня также встретили тёмные окна и крепкий засов. В голову приходила лишь одна мысль - все ушли на базар или в порт, о заброшенности домов речь не шла.
Удача! В следующем дворе мужчина лет 40-45 колол дрова. Видимо он начал недавно, так как его не было здесь пятнадцать минут назад.
-Извините, можно с вами поговорить?- крикнул я из-за ограды.
Мужчина смачно разрубил полено пополам, не обратив на меня никакого внимания.
-Вы говорите по-английски?
В это время на пороге показался ещё один мужчина примерно того же возраста, скажу больше, они были близнецами. Только сейчас мне удалось рассмотреть их: ростом выше среднего, широкоплечие и загорелые, с суровыми лицами, украшенными короткой бородой.
Братья вопросительно уставились на меня, а я как назло впал в ступор. Они перекинулись парой фраз на греческом, после чего один из них вернулся в дом, выведя под руки пожилого человека.
-Здравствуйте, я не помешал?- обратился я к старику.
Дедушке было уже примерно 80 лет, маленький и сгорбившийся он неуверенно стоял на ногах, придерживаясь за перила.
-Вы что-то хотели молодой человек?
-Я бы хотел поговорить с вами, если это возможно.
-Мы всегда рады гостям,- не задумываясь, ответил старик, и преисполненный гостеприимством подозвал меня.
«Идеальное развитие событий».
-Это мои племянники Димитрис и Парис, они помогают мне по дому и ведут хозяйство. Сами видите, я уже не в состоянии со всем справляться один,- старец протянул руку,- меня зовут Кронос.
-Томас,- представился я.
-Давайте пройдём в дом, на улице слишком жарко,- предложил Кронос.
Я был только «за».
Внутри, правда довольно прохладно, да и к тому же мрачно. Моё знакомство с комнатами сопровождалось каким-то своеобразным устоявшимся запахом, от которого здесь невозможно скрыться, притом наводящим на мысли о церкви. Эта семья оказалась глубоко верующей, в каждом углу я мог наблюдать различные иконы и православные календари. Я бегло смотрел по сторонам, пока меня не усадили за стол. Что всё-таки удалось заметить, так это здешнюю бедность, мне не посчастливилось увидеть ни одного электрического прибора, а вся мебель была жутко потрёпанная.
-Томас, что же тебя привело к нам?- старик присел напротив меня.
-Случайность.
Вскоре я обо всём поведал Кроносу. Достал из кармана письмо и приблизительно точно пересказал его. Он был сбит с толку и первое время молчал. Потом пересмотрел послание Хьюго Прьето лично и отложил в сторону.
-Давным-давно, когда я ещё сам был мальчишкой, вокруг Дворца Великих Магистров уже тогда ходила дурная слава. Им пугали первых приезжих, после захода солнца в тех местах запрещалось гулять. Больше шестидесяти лет назад моя соседка ушла в город, последний раз её видели на территории Кастелло, с тех пор она исчезла. Дело в том, что всю свою жизнь я считал истории и рассказы о таинственных криках, ночами доносящихся из Дворца - сказкой, выдумкой, чтобы пугать непослушных детей. Крики эти никто не слышал, а кто клялся, что слышал, был либо пьяницей, либо умалишённым. Но сейчас, когда у нас в руках документ подтверждающий реальность этих легенд, мне становится до смерти страшно,- у Кроноса тряслись руки.
-Как же так вышло, что теперь это одна из основных достопримечательностей? Неужели мы изо дня в день многие годы ходим по костям мучеников?
-Я не знаю,- старик вздохнул,- основной прибылью Родоса, как и государства в целом является туризм. Не думаю, что когда-нибудь власти решились бы снести Дворец, тем более различные слухи только разжигают интерес путешественников.
-Ваш рассказ окончательно убедил меня в том, что письмо нужно отдать в полицию,- я чувствовал определённую удовлетворённость от проделанной работы.
-Верно. Прежде чем ты уйдёшь, может быть, выпьем чаю? Гостей я не принимал уже очень давно и буду рад любому собеседнику, тем более, такому ценному как ты.
Я не стал отказываться.
У Кроноса всё было под рукой, и кипяток в том числе. Я выглянул в окно, там Димитрис и Парис продолжали колоть дрова. Мы пили чай, а старик слово за слово разговорился и посвятил меня в трагические события своей семьи. Жены и детей он не имел, но у него была родная сестра на год старше его. У неё всё сложилось благополучно, по истечении лет она вышла замуж и родила двух мальчиков. Но в 1961 София с супругом погибли при вооружённом ограблении, так ребята достались ему. Морской улов и урожай, вот с помощью чего они жили, и живут, по сей день.
Кронос куда-то отошёл, а я, достаточно осмелев, расхаживал по дому. А вот это уже интересно - старые фотографии! Часть висела на стене, остальные выставлены на комоде. Узнаваемый молодой крепкий парень на фото с родителями, вот он уже позирует на яхте в открытом море, на следующем снимке обнимает девушку.
«Наверное, сестра».
Невольно улыбнулся, эти застывшие отрезки памяти вызывали положительные эмоции. Случайно более позднее фото попалось мне на глаза. Изрядно повзрослевший Кронос в просторном зале с каменными стенами, вроде бы ничего особенного, но за его спиной находилась огромная картина с изображением розы, и хоть здесь не было ни одной цветной карточки, я не сомневался, что она чёрная.
Тошнотворный комок подступил к горлу. В недоумении я попятился назад, мысли сбились в кучу.
«Нет».
Я устремился к столу, за которым несколькими минутами ранее мы сидели. Письмо пропало. Я приподнял скатерть и заглянул под стол.
-Что-то ищешь?- раздался у меня за спиной голос Кроноса.
От неожиданности я вздрогнул: «Где письмо?»
-Успокойся.
-Где письмо?- я повысил голос.
Старик взял паузу: «В безопасности».
-Какого чёрта!
Я почувствовал резкое головокружение, вокруг всё плыло. Меня повело в сторону, и я опрокинул несколько икон; тяжело дыша, опёрся на стену. Из последних сил побежал к выходу, но Димитрис и Парис перекрыли мне путь.
«Этот чай даже хуже вина из путеводителя».
***
Когда моё сознание молнией вернулось в тело, я принялся яростно защищаться руками и ногами, не сразу осознав, что связан. Ноги замотаны, руки стянуты за спиной, рот заклеен клейкой лентой. Я один в темноте.
Прислушался.
Сверху доносятся приглушённые постукивания.
«Шаги?»
«Я в погребе?»
Как только я окончательно пришёл в себя, то почувствовал, насколько сильно верёвка впилась в кожу. Запястья и лодыжки горели при любой попытке к движению.
«Сколько я уже здесь? Часа 2? Или больше?»
«Ублюдки!»
Что делать было непонятно; я хотел кричать, но не мог. Пролежал на боку ещё несколько минут пока глаза не привыкли к темноте. Вокруг какие-то бочки и ящики. Ступенек выводящих на поверхность не было, видимо они спускают лестницу по необходимости.
Времени на рассуждения о произошедшем у меня хватало, только обстановка этому далеко не способствовала. Необходимо высвободиться, без этого моя дальнейшая судьба выглядела крайне прискорбно.
Я наметил курс (до самой ближней бочки) с железной уверенностью в успехе. Ползти было почти невозможно, пришлось перекатываться кубарем и работать руками будто вёслами.
Иногда я замирал, когда казалось, что кто-то приподнял крышку люка и наблюдает за мной. Кстати, совсем скоро я разглядел тот самый люк, и уже мог контролировать его взглядом. С передышками, минут через 10, я добрался до того места где одна из бочек стояла вплотную к стене. Это был мой единственный шанс попытаться встать - забиться в угол между ними, и, отталкиваясь ногами от пола, приподняться, упираясь в стену; бочка поможет удержать равновесие.
До определённого момента я не слышал голосов. Иногда вроде бы кто-то переговаривался, но я не был уверен. Приложив все усилия, я, наконец, смог вытянуться в полный рост. Чёрт, сколько же верёвки они потратили, я напоминал муху, угодившую в паутину.
За несколько дюймов до края бочки по борту проходила металлическая каёмка, прибитая заклёпками. Время уже потрепало её, и кое-где за ржавую полоску можно было зацепиться. Для рук слишком высоко, но пригнувшись, возможно получится освободить рот, перетерев ленту о сталь. За эту болезненную и неприятную процедуру я и принялся.
Я старался действовать как можно аккуратнее, и всё же ободрал лицо, но сейчас это была не самая моя большая проблема. Когда стало возможно, я перекусил и выплюнул остатки ленты. Вдохнул полной грудью.
«Что дальше?»
Придётся пододвинуть один из ящиков, что полегче, к бочке, после взобраться на него. Этой высоты должно хватить, чтобы попробовать перерезать верёвку на руках. Я прикидывал свои шансы, как вдруг где-то отдалённо услышал знакомый голос.
-…друг Томас,… утром…
«Сетос!! Боже мой, уже, наверное, вечер, он спохватился, что меня нет, и отправился на поиски».
-Сетос! Я здесь! Не слушай их! Сетоос!- закричал я во всё горло.
Наверху какая-то возня.
-Сетос, помоги!- то был поистине животный крик.
Я отчётливо услышал звук удара, после чего суматоха закончилась. Я затих.
Что-то капнуло мне на голову, затем на нос. Я отшатнулся; через секунду тонкой струйкой забарабанило по крышке бочки. Неожиданно погреб открыли, но так как в доме было довольно темно, меня не ослепило. На краю стоял Парис с окровавленным топором.
-Дядя, чёртов сукин сын очнулся,- сказал он.
-Помогите!!- из последних сил верещал я.
-Заткните его,- велел Кронос.
-Нет,- меня хватило лишь на шёпот.
Димитрис помог Парису спустить лестницу. Тот не спеша подошёл ко мне и занёс топор, а дальше я закрыл глаза.
***
Я умер.
Маленькая квартира на окраине Лондона и бесполезная работа, вот и всё, что осталось от Томаса Беккера. Как не печально, но в последние мгновения я увидел свои мечты, причём они были в цвете, будто исполнились; фрагменты из детства, что накрепко въелись в память; любимые телепередачи и образы, в которых я представал перед вымышленным миром, и был счастлив. Всего лишь бессвязные картинки - острова, что выдуманы нами в попытке защитить себя от разрушающей действительности.
Ещё тогда я понял, что смерть подобна сну. Боль была, но она была настолько далеко от главного мыслительного процесса, что растворилась весьма незаметно. А когда она вернулась, я проснулся.
Откашлялся и открыл глаза. По пояс голый, разутый, ноги в оковах, посажен на цепь словно собака. На шее висит какой-то жетончик. Снял его, на нём номер 139. Отбросил в угол: «Твари». Поднёс руку к тому месту, где был удар в голову, рана покрылось кровавой коркой. Отравление мне нравилось больше.
Рот не заклеен, руки свободны. Плохо дело, им нечего бояться. Сомнений нет, ночью меня переместили во Дворец Великих Магистров. Как это сделали? Не помню, видел ли я телегу возле дома Кроноса?
Мне доводилось гулять по ночному Родосу, к сожалению, я точно помнил, что в это время улицы пустуют. Значит ли это, что к утру для меня всё будет кончено?
Я встал и огляделся. Комната напоминала винное хранилище, вдоль стен пустые трёхуровневые стеллажи. За моей спиной, под самым потолком, прорублено небольшое окошко. Хорошая новость - я не под землёй. Длина цепи составляла около 2 метров, последнее звено продето в толстое металлическое кольцо, торчавшее из стены. На всякий случай я силой рук проверил это соединение на прочность.
Ладно.
До боковых стен я немного не доставал, поэтому попытался извлечь камень с той, к которой был прикован. Бесполезная затея.
Подпрыгнул в попытке достать до окна; со второго раза получилось ухватиться за проём и повиснуть. Я не мог полностью высунуться в него, длины цепи не хватало, но, благодаря лунному свету, я видел море, упирающееся в горизонт. Повис ещё раз и прислушался: только шум воды и никаких проезжающих машин.
Сел передохнуть. Как сентиментально, кто-то нацарапал на стене розочку. Может и мне стоит оставить что-нибудь на память? Я постучал по карманам, и кажется, что-то нашёл. Телефон и бумажник у меня забрали ещё в доме Кроноса: интересно.
Ручка!
Она лежала в отдельном продолговатом кармане, что шёл по шву, поэтому они её и не заметили. Я ещё раз внимательно осмотрел темницу. Там, под стеллажами, стояли пустые бутылки, скорее всего в них будут разливать созревшее вино. В груди затеплился огонёк надежды.
Я лёг на живот, вытянулся по струнке и потянулся. Я буквально касался кончиками пальцев
первой в ряду бутылки, но этого было мало. Одно неловкое движение и она подвинулась в сторону от меня.
«Дерьмо!»
Я взял ручку в руку, лёг и повторил свой трюк. С помощью этих недостающих дюймов мне удалось заполучить бутылку. Как я и думал: пустая, полузакупоренная. На лицевой стороне белая этикетка.
Пора было взглянуть правде в глаза, я - покойник.
В это сложно поверить, пока дышишь.
Умереть может мой сосед, кто-то из дальних родственников или коллег по работе, но не я…Только не так. Потрёпанный, ослабленный, грязный, прикованный к стене; это абсурд, ведь за окном 21 век.
И как я не заподозрил неладное? Они же рубили дрова в конце весны, на острове где почти круглый год солнечно! Только для уничтожения улик может понадобиться столько огня.
Это удивительно, но один из многовековых (неизвестных науке) орденов скрывается в современном обществе! Как описал их Хьюго: «…каста тёмных людей, одержимых целью отделения разума от тела...».
Я уверен, Родосское затишье длится уже много лет. Воровать туристов они бы не стали, ни при каких условиях. Международный скандал и огласка, возможность вычислить систематическое исчезновение людей - напрасный риск. Но я слишком далеко зашёл, поставив под угрозу все их исследования.
Теперь Сетос мёртв, единственный человек, который знал, куда я ушёл и зачем; послание Хьюго Прьето похищено и наверняка уничтожено; настала моя очередь.
Кронос, как же ты попал к ним?
Что случилось с твоей сестрой?
Она впала в кому?
Медицина оказалась бессильна?
Ордену нужны такие люди: уязвимые, предрасположенные к внушению, верные и верующие, что действуют во благо.
А его соседка? Не она ли была первой жертвой предательства Кроноса?
Посвящение…
В памяти всплыла историческая справка Сетоса, об уничтожении Кастелло турками. Была ли это на самом деле случайность?
Здесь, взаперти, без доступа к телекоммуникациям, мне никогда не удастся проверить свои догадки.
Что меня ждёт?
Какие мучения мне уготованы?
Я держал в руках бутылку, вторую мне уже никак не заполучить. А что если разбить её, тогда у меня появится оружие! За мной придут, я убью смотрителя! Но ключи…Без них я не освобожусь.
Они должны быть у него, меня же поведут в лабораторию?! А что если он будет не один? И куда мне бежать? Я даже не знаю своего точного местоположения.
Судорожно я перебирал любые возможные варианты, всё, что мне было нужно это кусочек надежды. Ни один человек не способен похоронить себя.
Всё же я вздохнул с облегчением, когда смог отыскать заключительную положительную нотку в итоге своей жизни. Возможно, когда-нибудь мой поступок спасёт не одну сотню людей, и все кто когда-либо знал меня, скажут: «Он был отличным парнем».
Пока что мне удалось запудрить себе мозги; нужно действовать быстро.
Я без проблем отклеил этикету от бутылки и приложил к колену. Разборчивым почерком вывел: «Меня зовут Томас Беккер, и я попал в беду…».
«Каждый из нас является частью истории, но не каждый творит её».
20.06.14 - 06.08.14
Зобов Сергей.
Автор идеи: Елена Сухорукова.