выйду я на дымящийся свет.
И трамвай провизжит, как кутёнок,
уходящему вечеру вслед.
Надо хоть бы какую музыку,
надо чтобы рыдала свирель.
Как индийский божок многоликий
восседает дремотная ель.
Нету музыки. Хоть ты убейся.
А допустим, еврейский трубач
сквозь тумана косматые пейсы
прогудел бы "иди и не плачь.
Всё ещё повернёт по другому.
Ты вернёшься однажды домой.
Как мне эта разлука знакома.
Как прекрасна она, боже мой.
Может вся-то разгадка вселенной:
возвращайся, иди и танцуй,
и не из вавилонского плена,
а к ушедшему в марте отцу."
Так спасает трубач из местечка -
близорук, кривонос, неуклюж -
тем, что слышит по жизни утечку
возвращение выбравших душ.