солнцещёкая, как апельсин,
по тропинке торопится Лето,
ей цикады стрекочут куплеты,
шелестит травяной клавесин.
Птицелов разорённого неба
отпускает созвездия птиц
на цветущую родину хлеба,
изумрудным укрытую пледом
под стеклянным надзором теплиц.
Раскалённое сердце заката
тонет в небе, как сон-поплавок
с червяком на небесного ската…
Знаешь, Лето, а я ведь когда-то
думал, мир – это чей-то плевок.