Принимать пищу нормально отец не мог. Ну, во-первых, по причине забинтованности головы, во-вторых, не работала челюсть на зев, а в-третьих, не было зубов. А по поводу контузии он вообще молчал. Но я полагаю, что эвакогоспиталь №3294 был лечебным учреждением нейрохирургического профиля. Ранение отца в голову и контузия, скорее всего, требовали специального лечения, и поэтому его отправили на лечение так далеко от войны.
Шутливо отец говорил:
- Насосался я через соломинки бульонов и яиц сырых, на сто лет вперёд. Что-то у меня неправильно срасталось, и пришлось ломать. Впервые мне делали общий наркоз. После этой операции дело на поправку пошло быстрее.
Очнулся он в палате. Дальнейший его рассказ, разумеется, воспринимается как армейский анекдот военной поры, но я его привожу здесь так, как отец рассказал:
- Помню, склонились надо мной врачи-ординаторы, сёстры - щебечут, радуются.
- Ну, как дела? - спрашивают.
А я им:
- Вы мне кровь переливали?
А они:
- Переливали!
- А почему вы мне еврейскую кровь перелили?!
А они, обомлев:
- Как еврейскую?!
А отец им и говорит:
- Да так, еврейскую. Мне воевать расхотелось...
Госпиталь, по словам отца, был хороший. На него произвело впечатление наличие большого количество иностранного оборудования. Там он впервые узнал, что такое электрофорез, УФО, и прочие физио-чудеса. Дантист сделал отцу челюстной протез. И, вообще, в госпитале царила обстановка необыкновенной заботы и участия. А когда отец достаточно окреп, его стали выпускать в город на прогулки.
О Чимкенте отец говорил как об очень уютном, тёплом, даже жарком, и зелёном городе. Деньги, которые он получал по аттестату, он тратил на рынке, где было завались винограда, фруктов, арбузов и дынь. Отец отъедался, привыкая к протезу. Вместе с казённым харчем это способствовало тому, что он набирал вес и, вообще, поправлялся. Казалось, что война стала какой-то нереальной, если бы не ранение и не обилие военных в городе.
А когда дело повернуло к выписке, отца вызвал к себе комиссар госпиталя, как его называл отец, или зам. главврача по политчасти. Отца подправили основательно. Только на месте перелома в височной области слева осталась шишка навсегда. Шрамы на надбровной дуге, щеке и подбородке практически разгладились. Тошнота и головокружение постепенно куда-то исчезли. Тем не менее, по тяжести ранения отца выводили на демобилизацию. Но у комиссара на столе лежала целая стопка отцова личного дела. И он-таки уговорил отца согласиться на ограничения, по которым в ВДВ он уже не попадал, но с учётом опыта службы на Дальнем Востоке, врачебная комиссия признала его годным к службе в артиллерии.
30 декабря 2011 г. - 21 января 2013 г.
