- Это было под Киевом?
Он отвечал:
- Нет, мы шли значительно южнее. На Николаев.
Была глубокая осень, когда они подошли к Днепру. Вода была холодная, и военные были одеты в шинели. Кто-то из светлых голов придумал пушки переправлять по канату. Получалось довольно быстро, хотя канат еле-еле выдерживал один плот с пушкой. Переправили уже несколько пушек на тот берег и закатывали очередную на плот, когда немецкий снаряд взорвался вблизи. Осколком перебило канат, и плот с пушкой тут же могло снести течением. Дело было в каких-то мгновениях, но один молодой боец голыми руками схватил конец перебитого троса и удерживал плот с пушкой, который нещадно раскачивало на волне от взорвавшегося снаряда. Солдаты попрыгали в холодную воду и руками удержали плот, спасая пушку. А того солдата с жуткими ранами кистей рук потом отправили в госпиталь. И это всё происходило под жестоким пушечным и пулемётным обстрелом немцев.
- Уже на правом берегу Днепра через несколько дней в штабе дивизии проходило совещание, куда вызвали и меня с командиром. Я к тому времени уже был парторгом дивизиона, поэтому был полномочен участвовать в таком совещании. Рассматривался вопрос об особо отличившихся при форсировании реки. Помню, что совещание вёл кто-то из политических руководителей дивизии в звании подполковника. Тема была очень престижная, и все, кто там был, старались нахваливать себя на все лады. А когда подполковник распорядился представить отличившихся к званию Героя, вообще поднялся гвалт несусветный. Дело в том, что наличие Героя Советского Союза в составе подразделения, поднимало авторитет этого подразделения на неимоверную высоту. Дело дошло до того, что подполковник стал задавать вопросы персонально. Даже из интендантов кто-то там хвастал, что вот у них… Дело дошло и до нас.
- А у Вас, истребители, есть кто-либо к Герою?
На что командир дивизиона бодро ответил:
- Нет!
- Это было настолько в разрез с общим духом совещания, когда каждый старался выпятить своих, что на несколько секунд повисла мёртвая пауза… На обратном пути в дивизион я указал командиру на это. Дело дошло до скандала, и мы друг друга похватали за грудки. Только из-за боязни загудеть в штрафбат, я не набил ему морду за того солдата, которому, возможно, и руки ампутировали из-за той дурацкой пушки…
- А ещё при форсировании Днепра случилось такое… Переправившись на правый берег, дивизион остановился поджидать студебекеры, которые переправлялись по понтонному мосту где-то в другом месте. Был уже поздний вечер, ночь практически, и довелось нам заночевать на берегу, у воды. Было холодно. Солдаты разжигали костры и обшаривали берег в поисках дров. И тут они в немецких брошенных фортификациях нашли "Берту". Она была ещё горячая, хотя уже часа два здесь никакого боя не было.
Я здесь сделаю небольшое отступление. Дело в том, что "Большая Берта" - это орудие 1-ой мировой войны, изготовленное в единичных экземплярах, и вряд ли именно оно попалось на глаза отцу. Возможно, что они нашли какую-то мортиру сверхвысокого калибра. Как теперь проверить эти сведения? …Но продолжу.
- Вокруг этой пушки собрались почти все из дивизиона. Пушку щупали, хлопали ладонями по огромному стволу, давались диву. А один солдат, некрупный по телосложению, воскликнул:
- Да я в ней высплюсь!
И всем на удивление и смех, он залез-таки в жерло. Народ угомонился и стал расходиться по своим подразделениям к кострам, а этот солдат так и остался в стволе немецкой пушки. К утру подоспели студебекеры, и поступил приказ начать движение. А тот солдат в пушке вылезти не может. Его заклинило. Он стал всех задерживать, потому что его никак не удавалось вытащить из пушечного ствола. Поднялся мат-перемат. Дело кончилось тем, что его выдернули-таки, сломав ему несколько рёбер и ключицу.
27 декабря 2012 г.