Педагогика: Интернет-перезагрузка. (Статьи)

Времена, которые нынче воспринимаются как абстрактная ухрония, которые уже впору характеризовать неопределенными наречиями «некогда», «когда-то» или соотносить с глаголами «жили-были», перманентно транспонирующими в сказочное пространство… Времена эти безжалостно отсек от настоящего могучий серый маг Интернет.
В научной фантастике существует занятное направление – стимпанк. Действия таких произведений разворачиваются на фоне сеттинга, хорошо знакомого нам по произведениям Герберта Уэллса и Жюля Верна: паровые локомотивы и океанские лайнеры, огромные дирижабли, газовые фонари на улицах и викторианские цилиндры на головах героев. Добрая ностальгия по безвозвратно ушедшему прошлому.
Думаю, когда-то появятся новые фантастические произведения, прописанные в таком знакомом, но при этом также неотвратимо минувшем хронотопе. Этот доинтернетовский мир наполнен до боли трогательными реалиями, которые в воображении героя современности воспринимаемы как некие усеквии, совершенно невозможные, немыслимые вещи.
Черно-белый телевизор, щедро предлагающий два (впоследствии три) канала; вещающий ни о чем голос из радиоточки на кухне;  хрипящий белым шумом приемник величиною с современный смарт; бабинный магнитофон, ждущий целого ритуала для старта, с протиркой головок спиртом и хитрой фиксацией магнитной ленты в пустой бабине; фотоаппарат, требующий полной самоотдачи от владельца, а также изрядного мастерства, для того чтобы зарядить и вставить кассету, настроить выдержку, диафрагму, баланс белого, а потом проявить в трех бачках и напечатать фотографии с использованием огромного числа всевозможных приспособлений и химикатов; кинопроектор, запустить который был в состоянии лишь опытный киномеханик, прошедший специализированные курсы…
Не мудрено, что поток информации, который усваивали мы через эти сложные магические артефакты, был скуден и второстепенен по отношению к другим, более полноводным источникам. Еще была печатная продукция: книги, которые читали все, газеты, которые не читал никто. И журналы, огромное количество замечательных журналов: «Юный натуралист», «Техника молодежи», «Знание – сила», «Искатель», «Уральский следопыт», «Иностранная литература», «Советский экран», «Крокодил», «Мурзилка», «Юность», «Пионер», «Смена», «Работница», «Крестьянка», «За рулем», «Новый мир», «Роман-газета»…
Кроме печатных изданий (особенное место среди них занимали подписные многотомники, полученные в обмен на макулатуру), нашими наставниками были улица, родители, тренера спортивных секций (мастера прикладных кружков) и школьные учителя. Волей-неволей, с большей или меньшей охотой, но мы вытягивали знания из каждого, кто был взрослее, стало быть, опытнее, стало быть, умнее.
Книги и журналы были съедаемы килограммами, без разбора, до последней буквы в том радиусе, до которого мог дотянуться жадный, голодный взгляд. Они регулярно подкачивали основной мускул нашего тела – мозг. Все остальные мускулы развивали улица и спортивные секции.
Конечно же, критицизм – неотъемлемое свойство человеческого разума. Мы спорили с родителями, мы спорили с учителями. Особенно активен был червь сомнения в пубертатный период, характеризуемый юношеским максимализмом.
Авторитет родителей, подкрепленный темным углом, кожаным ремнем и опасением лишиться сладкого, был непререкаем. А вот авторитет учителей периодически скрипел по швам. Каждая новая книга помогала сформировать десяток каверзных вопросов, и мы вновь и вновь скрещивали с учителями клинки в интеллектуальных спаррингах.
Надо прямо сказать: такие баталии устраивали мы только любимым учителям. Те, кто не прошли экзамен «на любовь», просто выпадали из сферы нашего внимания, мы их попросту игнорировали, пропускали уроки, занимались своими делами на последних партах. В моем портфеле для таких случаев всегда был очередной томик фантастики.
Как раз в одном из таких томиков, в десятом томе «Библиотеки современной фантастики», повстречался я с рассказом Ллойда Биггла-младшего «Какая прелестная школа!..» Главная героиня - учительница мисс Болц - возвращается по состоянию здоровья с Марса на Землю. Школы Марса – это привычные для нас учебные аудитории, где правит бал учитель, а прилежные ученики завороженно внимают ему за партами. А вот школы Земли…
Школы Земли. Не той, будущее которой было смоделировано писателем – к его рассказу я еще вернусь, - а нашей с вами современной Земли. Сегодняшние школы сегодняшней планеты. Планеты, окутанной Всемирной Паутиной. И в этой Всемирной Паутине увязло все и вся: увязли дети, увязли учителя, а значит, увязли школы. Интернет лег лунным терминатором между прошлым и будущим. Только вот однозначного ответа на вопрос «Где темная, а где светлая сторона?» не существует. Интернет – серый маг.
Помните заставку к популярной детской телепередаче (да-да, по одному из двух каналов того самого черно-белого) прошлого века?
Орешек знаний тверд, но все же
Мы не привыкли отступать!
Нам расколоть его поможет
Киножурнал «Хочу все знать!»
И любознательный пионер огромной кувалдой раскалывает пресловутый орех. Нынешний же тинейджер превращает орешек знаний в мульчу при помощи гидравлического сваебойного копра Интернета. Хорошая метафора – орех знаний: нечто прочное, целостное, содержащее внутри ядро, готовое дать всходы и превратиться в дерево с пышной кроной. Всмятку его раздавить и растереть в муку! Вот из этого порошка не связанных между собой фактов, из этой мульчи современные социоинженеры заваривают липкий протеиновый коктейль для прокачки основного мускула.
Факты, факты, факты – ответ на любой вопрос в любое время. Нет необходимости носить этот багаж с собой в голове, нет необходимости думать, анализировать, связывать причины со следствиями. Просто вбей вопрос в поисковик. Никакой аналитики, методологии – только фактологическое мышление. И ни учителя, ни родители не в силах конкурировать с Интернетом. Книги… С книгами нужно уметь работать. Книги не гаджеты, не девайсы, они не совместимы с Гуглом и Яндексом. Поэтому большая часть печатных изданий перекочевала в Интернет. Авторитет живой книги как источника знаний падает столь же стремительно, как авторитет родителей и педагогов.
Кстати, о книгах. Однажды  Трурль и Клапауций, герои «Шестого путешествия» Станислава Лема, «решили лично проверить легенду из древней книжки о Неведомце-чудовище, зломучителе, разбойнике и грабителе. И довелось им встретиться с разбойником с дипломом Мордоном, фактически грабящим драгоценности, но способом научным и современным, то есть отбирающим бесценные тайны, сокровища знанья, доподлинные истины и вообще всю ценную информацию».
Чтобы вырваться из лап злодея, путешественники создали ему Демона Второго Рода, который из хаотического столкновения молекул воздуха извлекал всю случайно сформированную «полезную» информацию. «Мордон же сидел, опершись о бочонок, и под тихое поскрипывание алмазного перышка, которым Демон записывал на бумажной ленте все, что узнавал от колеблющихся атомов, читал о том, как вить кисточки для алебард, и о том, что дочь царя Петриция из Благолонии звалась Горбундой, и что съедал за вторым завтраком Фридрих II, король бледнотников, до объявления войны гвендолинам, и о том, сколько электронных оболочек насчитывалось бы в атоме термионолиума, если бы такой элемент мог существовать, и каковы размеры заднего отверстия крохотной птички, называемой куротел, кою на своих розамфорах изображают Колыхаи Вебединые, а также о трех разновидностях полиароматного вкуса океанического ила на Водоции Приозрачной, и о цветке Любюдюк, что, потревоженный рассветом, валит наповал старофламандских охотников…» И так далее.
Много общего у Лемова Демона и Всемирного Информатория, но не в варианте братьев Стругацких, а в его нынешнем формате: «А Демон Второго Рода работал со скоростью триста миллионов информаций в секунду, и бумажная лента, скручиваясь уже милями, медленно покрывала своими кольцами дипломированного разбойника, словно обматывая его белой паутиной». Вот и паутина обозначена, причем выполняет она ту же роль, что и нынешний Веб: выдает тонны всевозможной информации, окутывающей миллионы пользователей по всему миру. Правда, удивительное предвидение? Ведь эта глава «Кибериады» была написана еще в 1965-ом году.
Таким образом, родители, учителя и книги в глазах современного ученика более не являются всеведущими незыблемыми столпами, на коих покоится мост от незнания к знанию. Эту Атлантову работу теперь выполняет Интернет. Не исключительно, но повсеместно.
Предположим, родители, благодаря ежедневному общению и большому количеству точек соприкосновения прикладного характера, не сдадут позиций, просто переведут формирование авторитета из области абстрактного мудрствования в бытовую. Книги – великая вековая мудрость человечества все равно найдут путь к читателю, либо как модный винтаж,  либо через поглотившую их, но никак не победившую Паутину. А вот учителя…
Более чем за два десятка лет работы в школе я не мог не обратить внимания на устойчивую тенденцию: профессионализм, а значит, авторитет педагога все основательнее опирается не на специальные предметные знания, а на коммуникативные технологии.
В одной из «Моралий» Плутарх говорил: «Ученик - это не сосуд, который нужно наполнить, а факел, который надо зажечь, а зажечь факел может лишь тот, кто сам горит». Часто Плутарха из Херонеи любил цитировать Василий Александрович Сухомлинский. Утверждение спорное, но настолько многократно повторяемое, что приобрело уже вес аксиомы. Функцию наполнения сегодня в полной мере принял на себя Интернет. Учителям остается только зажигать.
И ведь зажигают! Но не так, как учителя Тенин из Мира Полудня или Носов из «Отягощенных злом». Учителя Стругацких вооружены Высокой Теорией Воспитания. Нет, современные учителя стараются зажечь не загадками и тайнами из мира глубоких знаний. (Помните многочисленные «Занимательные» математики, физики, химии?) Из этой искры пламя не возгорится – серый маг услужливо раскрыл все тайны и разгадал все загадки. Зажигать нынче приходится иначе: личным обаянием, харизмой, острым словом, эмоциональным жестом, разнообразными просодиями.
Собственно, именно таков деструктивный арсенал тиранов, вождей, демократов, политических лидеров, – в общем, демагогов всех мастей, уровней и направлений. Вдумчивая, неторопливая беседа по существу, основанная на глубоком знании предмета и взаимном уважении, не нужна народу. Народу нужны цирк, зрелища, скетчи, гэги, клоунада и пантомима. Безусловно, учитель должен владеть не только предметными знаниями, но и вниманием аудитории. Вот только соотношение этих двух «владений» все больше склоняется в пользу банального рейтинга, которым меряются современные политики.
Именно такими представлены школы Земли в произведении «Какая прелестная школа!..» Об Интернете речь тогда еще не шла, фантаст оперировал современными категориями. Технологическим прорывом того времени было телевидение:
«- Телеобучение? Значит... мои ученики будут слушать меня по телевизору?
  - Безусловно.
   - Значит, я их никогда не увижу?
   - Зато они вас увидят, мисс Болц. Этого вполне достаточно.»
Ученики телешкол не выполняют заданий, не пишут сочинений, не сдают экзаменов: «Все  эти приемчики характерны для бездарного учителя». Обратной связи нет. Инструментов стимулирования познавательной активности нет. Лишь трюки, которые позволяют поднимать рейтинг. В ход идут всевозможные приемы: фокусы, жонглерство, пародии, карикатуры и даже стриптиз.
Чтобы оценить свою работу, учителю необходимо каждые две недели сверяться со специальным индексом: «Раз в две недели  мы  делаем  для  каждого учителя выборку тысячи его учеников. Если все смотрят положенный урок, Тендэкз учителя равен ста. Если смотрит только половина, Тендэкз - пятьдесят. У хорошего учителя Тендэкз как раз и составляет пятьдесят. Если Тендэкз падает ниже двадцати, учителя увольняют. За непригодностью.»
Авторитет учителя сегодня зачастую представляет собой не авторитет знатока-ученого, а рейтинг шоу-мена, готового использовать неоднозначный арсенал приемов ради популярности. И цели перед школьным учителем стоят иные. Прежде государству были необходимы специалисты определенного профиля, и школа послушно выполняла государственный заказ. Нынче сложной глобальной структуре, которую представляет собой современное общество, необходим, в первую очередь, универсальный потребитель. И учителю приходится вооружаться не Высокой Теорией Воспитания, а Низменной Теорией Потребления. Иной заказ, иная работа.
Педагог в переводе с греческого – веду ребенка. Детоводитель. Тот, кто стоит у руля. Однажды став на путь борьбы за рейтинг, учитель попадает в глубокую колею, с которой не свернуть. Колея эта ведет в счастливое общество потребления, плоское, бестолковое, такое комфортное для тех, кого научили соответствовать. Кто научил? Интернет и слуги его – шоугоги. Те, кто ведут на шоу, на развлекательные представления.
Интернет предлагает любому пользователю любые факты, но без погружения в глубинные процессы взаимосвязи причин и следствий. Интернет предлагает мнение по любому вопросу, даже несколько мнений: выбирай любое, главное – не свое. Интернет обезличенно готов ответить на любой вопрос – только задай, сам откроет словарь на нужной странице, можешь даже не знать алфавит. Интернет учит прыгать с ресурса на ресурс, открывать новые окна, не успев постичь того, что было в уже открытых. Интернет друг, Интернет враг, Интернет – серый маг.
Грядет концептуальная трансформация работы педагога. Могучая система подминает под себя традиционное, классическое образование и ориентирует молодых специалистов работать по-новому. Во многом, уже не учитель использует ТСО (технические средства обучения) на уроках, а единое виртуальное средство обучения, живущее отдельной, тщательно управляемой кем-то жизнью, использует учителей в своих серых целях.
Новые учителя – новые ученики. Новые ученики – новое общество. Века культурного развития человеческой цивилизации вели нас именно к такому «дивному новому миру»?