на золотых висящие ветвях.
Рим в марте будто спит и видит, сонный,
сны про Москву, озябшую в снегах.
Кумкваты, розовым блестящие огнем,
деревья, полные листвы и апельсинов -
как будто здесь, в Москве, и мы чего-то ждем -
гостей из Рима и друзей старинных.
Нам отзвук круглой итальянской речи
родной, привычный для дыхания и слуха,
… Как хороша ты нынче, Беатриче!
как много говоришь, не говоря ни звука...
проходишь тенью мимо — и понятно
всё, что увидел ныне:
Форум, вечный город,
цветки мимозы - и цветок занятный
на старых жалюзи...
прозрачный римский холод
вечерний веет мартовской весной,
вполне московскою, её ночною стужей.
А завтра будет солнце! - город мой,
моя Москва, мой Рим,
как промежуток сужен,
как близко всё — твой Пётр, мой Кремль,
потуги Римом стать -
и никогда не стать им,
ему Москвой не стать — хотя б затем,
чтоб птиц кормить на площади стихами -
всех прежних вёсен, нынешней весны...
чтоб римскими каникулы прозвали
и в небе над Москвой,
в прорехах синевы
всё небо итальянское искали.