В то время, о котором Дмитрий Михайлович рассказывает, обувной магазин находился недалеко от завода, чуть ниже стадиона, напротив магазина "Книга".
- На следующий день, после то-ли аванса, то-ли получки, дождавшись обеденного перерыва, я направился прямиком в обувной магазин. Не мудрствуя лукаво, быстро подобрал себе туфли; не для парада же. А чтобы не откладывать дело в долгий ящик, решил тут же новинку разнашивать, для чего в новых туфлях направился обратно на завод, а старые уложил в коробку из-под новых и понёс её, перевязанную бумажной бечёвкой, в руке.
Пройдя заводскую проходную и цеховой пост охраны, я направился к бадье для мусора, куда и зашвырнул коробку со старыми штиблетами.
День прошёл как всегда в хлопотах, а по окончании его я пешочком, бережно ступая - новой обувью можно разбудить старые мозоли - двинулся в сторону дома, на Садовую.
А на следующий день утром, зайдя в цех, я сразу же направился в ОТК, так как там вот уже второй день на финишном контроле находилось две машины. Заводские срывали сроки передачи этих изделий на спецприёмку и у меня тоже складывалась напряжённая ситуация с выполнением плана по отправке изделий в войска. Договорившись с заводскими о разумных компромиссах, я дал указания своим военпредам, и направился в свой кабинет. Зайдя в помещение, я сразу же был шокирован: на моём двухтумбовом начальственном столе, посреди чисто прибранной столешницы красовалась пара туфель, которую я вчера выбросил в мусорную бадью. Вид их был столь нагл и вызывающ, что мне стало плохо. Я плюхнулся, как был одетым, в подполковничье кресло и уставился на туфли, которые были перед моим носом. Картонная коробка из-под них аккуратно была помещена в мусорную корзинку, что стояла слева на полу. Бумажная бечёвка без следов повреждений лежала внутри.
Та-ак. Требовалось обдумать ситуацию. Туфли стояли на столе. Скошенные стёртые каблуки, кожа давно (в историческом смысле) не чищенная гуталином, заломленные оббитые носки… Они злорадно ухмылялись мне в лицо… Шум нельзя было поднимать. Дело касалось кабинета военного представительства, который ежедневно передавался под охрану, будучи опечатанным.
После работы, на выходе из заводской проходной в сквере, я опустил туфли в городскую урну для мусора.
…На следующее утро туфли стояли на столе на том же самом месте…
Дмитрий Михайлович замолк, задышал, шмурыгнул носом. Потом потянулся к бутылке:
- Сергей Петрович, а ты чего не закусываешь? Налей себе рюмочку. У меня коньяк хороший. Не стесняйся, - он зашевелился на своём стуле, так что тот заскрипел под грузным телом старика.
Выпили. Пожевали краковскую на ломтях чёрного хлеба, порезанную аккуратными кружочками. Потом съели по бутерброду с золотистыми рижскими шпротинами.
- Дмитрий Михайлович, а с туфлями что ж?
- Да что' с туфлями. Так я их и принёс домой.
01.05.2014