Созвездие
1979
Крутится, вертится эта бутыль.
Выберет нас и тогда-то держись!
Что-то такое в себе пересиль,
и поцелуй и покрепче прижмись.
Польские губы и русская речь
в польских губах не по-русски шуршит.
Жахнула осень каштана картечью
по направлению детской души.
Рана сквозная осталась с тех пор,
время сквозь рану сквозную течёт.
Маленький двор, несущественный вздор
стоит припомнить и губы печёт,
хлещет - царапиной на локотке -
жгутик пожарче господних бичей,
это с тобою я накоротке,
это трава и куски кирпичей.
Это, на всё остальное забив,
осень гуляет жгутом по губам,
осень, дождём окропившая Львiв,
общее небо оставила нам -
звёздочки крови на локте твоём,
"Дай залижу! Не дотянешься. Дай."
"Слышишь, зовут?" Не уйдём. Пропадём.
Кровь, как созвездие, смотрит на рай.
-2-
Комета
1986
Что престижней ещё, чем струящихся губ
припаданье, потом - пропаданье?
И в шестнадцать друзьям, что я женщине люб,
говорил, не тая назиданья:
мол, по виду и складу, такой же как вы,
но не спрячется разница сути.
А мистический запах осенней листвы
был со мной по-пророчески мутен.
Обещал он, в душе у меня трепеща,
навсегда изменившийся воздух,
каждый выдох и вдох он умел воплощать
в горьковато-пронзительных звёздах.
Обещал он, что близость её, как порог,
переступишь и космос нахлынет.
Я его преступил, преступил и продрог
в галактической этой пустыне.
Ничего под ногами и небо кругом,
равнодушно сияет комета
ослепительной чуждостью, жгущимся льдом,
dopo l'atto огнём сигареты.
-3-
Атмосфера
1989
Это музыка. Это лично
адресовано. А гляди,
надвигается безразличье
или просто ждёт впереди.
Это что-то кончается. Тонко
намекает на тишину,
на сердечного льда солонку
подвывающий сукин внук.
Утро раннее, пропасти карие,
недоступные - у души.
Так что лучше возьми за правило -
не читай про неё, не пиши.
Да и что ты поймёшь про птичье,
что с тобою делит зима,
про беспомощно, безразлично,
про почти что сошёл с ума
от того, что проснулась рядом
и плывёт по FM-волнам
и совсем не считает адом
акустический воздуха хлам.
И пытает твои перепонки.
И никак ты не можешь понять,
для чего и печально и тонко
продолжает сама звучать.