история одной поездки (Авторская песня)

  Это было в далекие 90-е: под Екатеринбургом произошел  взрыв инженерных складов, которые находились в  50 километрах от города в сторону  деревни, где была наша дача.  
   Мины и прочую взрывоопасную дрянь разбросало по окрестным лесам не на один километр, и саперы трудились не покладая рук.  Но трассу, естественно, закрыли для проезда.   Разумеется, я не мог предвидеть, что нечто подобное  может произойти, когда накануне обещал жене отвезти ее на дачу... Но если дал слово — держи, и я решился на поездку, выбрав, по совету тестя,  окружной (и очень дальний!) путь.  Когда сказал, что решение ехать принято, услышал победное «ура!».
Ехали мы до деревни на несколько часов дольше, чем обычно, по трассе.  Добрались уже вечером, я выгрузил жену с сумками, попил чаю, и намылились мы с племянницей ехать в обратный путь. Для себя я уже решил, что буду прорываться по основной трассе.
На улице уже темнело, когда мы выехали. Ездил я тогда на «Волге», украшенной маркировкой красными полосами и надписями «Скорая помощь», к тому же удостоверений типа «Всем органам власти оказывать содействие» было у меня (по работе)  не одно.
Вот и выезд на трассу, а вот и первый, милицейский кордон. Подъезжаю не спеша, приготовив самое важное удостоверение — толстый сержант перегородил проезд телом и жезлом: «Дорога закрыта! Дуйте в объезд!» Я протянул ему  удостоверение с надписью наискосок «Оказывать содействие» и спокойно объяснил, что мне необходимо осмотреть пути эвакуации от поселка N, где произошел взрыв, в направлении города, и для этого мне необходимо проехать именно здесь, а если у него есть вопросы, то пусть свяжется с командованием. Намекнул также, что задержка нежелательна, и он может понести ответственность за жизни пострадавших.
Некоторое время мы стояли у машины, где-то в лесу ухали взрывы, на обочинах желтели указатели «Мины», дорожное полотно было забросано комьями грязи. Милиционер еще раз внимательно осмотрел нас — меня, машину и племянницу в ней и, вероятно, подумал: машина — «Скорая помощь», удостоверениями все лобовое стекло утыкано, мужик с бородкой ведет себя уверенно и спокойно, да и кому надо ответственность на себя взваливать! Кто его знает — вдруг нагорит от начальства!
Все эти мысли читались на его толстощеком лице, и  наконец я услышал: «Двигай,  только на комки грязи не наезжай и на обочину не сворачивай — можно на мину попасть, их тут везде накидало».
Тут еще и дождь заморосил, а мы, пока он не передумал и с начальством по рации не связался, потихоньку тронулись. Племянница,  забравшись с ногами на сиденье и сжавшись в комочек,  тихонько сказала: «Доктор, жутко-то как! Как будто по фронтовой дороге едем».
Действительно, эта пустынная дорога, сумерки, мелкий дождик, раздражающее мелькание дворников создавали непередаваемое ощущение тревоги и почти тоски.  Мы ехали, старательно объезжая комки грязи  размером с коровьи лепешки (как наказывал сержант), но во мне вдруг заговорило что-то отчаянно пацанское: ну не мог я в такой ситуации  уехать без трофея! Притормозил  у знака  «Мины», с трудом выдернул его из земли и погрузил в багажник. Легкомысленный (для взрослого дядьки) поступок, неожиданно снял напряжение,  ехать стало веселее, а когда впереди показались оранжевые палатки Центра медицины катастроф, мы  вовсе вздохнули с облегчением, хотя до города был еще не один десяток километров...
Долго потом этот знак лежал у нас на  балконе, напоминая о поездке по «фронтовой» дороге и служа неоспоримым доказательством того, что все это и правда было…