Слепо щурясь на облезлый потолок,
всё просила адвоката, простофиля.
Ну, мы ей аминазинчика вкатили -
носом в койку, бедолага, и молчок.
Со второй пришлось подольше повозиться,
с той, что порохом пропахла и тоской.
Норовистая была, как кобылица.
От бабёшки этой крепкой, меднолицей
можно ждать чего угодно день-деньской.
Третью Правду плохо помню, а с четвёртой
поработать свежей смене довелось.
Про седьмую говорят, была упёртой,
а двадцатую доставили с курорта,
дык с Луны достать – и это не вопрос.
Слышишь, кореш, все поместятся едва ли,
расплодилось этих Правд – не перечесть.
Может, выгнать старых, запертых в подвале,
или бабку, ту, что как-то странно звали.
Вроде, Истина? В палате номер шесть…