ГТО и ГО (Кладовка (проза, не вошедшая в рубрики))

В телефоне: Пойми, нашелся спонсор, дает деньги на печать фотоальбома. Надо Антону отснять стариков самоселов, заброшенные, разрушенные деревни. Снять тебя, взять у тебя, твои архивные, черно-белые фотографии и мы закончим верстать макет. Мы тебя увековечим.
Миленин: Меня не надо. Хорошо едем, но не на этой неделе. С понедельника я в вашем распоряжении. Но при условии, что вы обеспечите меня бензином. Оформление поездки и получение разрешения на въезд в зону берешь на себя.
В телефоне: Возьмешь свой архив, выберем фотографии для  альбома. Да на один листок, не больше, напиши, как ты связан с зоной. Только не пиши в стиле рапорта. «Довожу до вашего сведения»
Миленин:    Я  тебе по электронке сброшу свой учетно-послужной список, а все, что нужно ты допишешь. Ведь ты писатель, историк  и просто талантливый человек. Все пока. Будем считать, что договорились.
Настойчивый звонок  в двери. Миленин: открывает первую дверь, не заглядывая в глазок,  металлическую. В дверном проеме появляется девушка лет 25 пяти в полевой форме «Бундесвера». За спиной рюкзак, на правом плече фото кофр  под цвет формы.
Миленин:  Что война началась? Или другие стихийные бедствия?
Девушка: Если вы Миленин, то мы с вами едим в Чернобыль!!!
Миленин: Миленин знает, что он едет в Чернобыль?
Девушка: Вам должны были позвонить, сообщить, что я приезжаю!
Миленин: Никто не звонил, поэтому почетного караула нет. Заходите, будем разбираться. Вы кто? Кто должен был  звонить? Зачем вам Чернобыль? Как вас звать. (зовут)
Девушка: Я Кристина, журналист. Раньше я писала материалы о культурных событиях в республиках бывшего СССР. Теперь хочу попробовать новую тему. Вам должен был позвонить Тариус. Это наш шеф редактор в нашем бюро в Москве.
Миленин: С вашим  шефом мы неоднократно были в зоне, однако он  не звонил. А кто Вам сказал, что вы журналист?
Мобильный телефон Кристины начал издавать громкую и очень знакомую мелодию. (Аве Мария)  Она ответила по-немецки. Молча, протянула трубку.
Девушка: Это Вас.
В телефоне: Привет,  это Тариус. Я тебе направил своё протеже. Её отец наш  босс, один  из  тех, кто владеет агентством. Помоги ей. Она должна быть в теме. Если нет возможности свозить её в зону, поделись информацией, фотоматериалами. Агентство все оплатит. Она проявила инициативу, приехала на два дня раньше, чем мы планировали. В крайнем случае, пусть сделает с тобой интервью.
Миленин: Из-за таких, как ты,  моя жизнь превращается в разговорный жанр, одну сплошную поездку в прошлое, которое  большинство людей забыли.
Миленин протягивает телефон девушке. Ваш шеф хочет дать пару полезных советов.
Девушка: Вы мне расскажете, как Вы узнали, что случилась авария на атомной станции, как Вы были подготовлены к подобной ситуации.

Апрель 1985 года. Отдел транспортной, железнодорожной милиции. Кабинет начальника отдела.  Через открытое окно слышен перестук колес, с ветром в окно попадает аромат специфический,  только для  железнодорожных станций. Подполковник выводит красивым почерком резолюцию на указании, которое пришло из управления. «Подготовить личный состав для участия в командно штабных учений по гражданской обороне. Начальнику штаба ознакомить руководителей  в соответствии со  списком»
Подполковник поднимает телефонную трубку. Дежурный! Найдите Миленина, пусть зайдет!
В кабинет заходит капитан. На нем хорошо шитый мундир, сапоги с жесткими голенищами,  огромных размеров фуражка. Резки движением руки  отдает честь, фуражка оказывается  на изгибе левой руки. Начальнику явно не нравятся подобные строевые приёмы.
Миленин: Что у нас опять  случилось Николай Андрианович? Надеюсь
ничего страшного и не с личным составом?
Николай Андрианович:   Я никак не пойму, почему тебе не сидится в кабинете, зачем выезжать на задержания, стрелять, крутить, вязать. Ты  - заместитель по политико - воспитательной работе, сиди и воспитывай. Как
никак уже 35 лет. Можешь мундир испачкать или порвать,  стиляга. Тебя могут в должности не утвердить. Так и будешь служить с приставкой временно исполняющий. Опера и милиционеры, когда им ставят задачу, спрашивают: «А замполит с нами?». Ты, что думаешь, что это правильно? Ты думаешь, что всю жизнь пробегаешь, давая команду «делай как я»?
Миленин: Николай Андрианович! Вы вызвали меня не для того, чтобы в очередной раз воспитывать и читать мораль? Последние две недели,  ни на одно из задержаний не выезжал. Вы же знаете.
Николай Андрианович:  Кто задерживал на вокзале пьяных, охотников? Ко всему прочему, они оказались депутатами. Кто забрал у них документы и в атозаке отвез на освидетельствование, оформил на них протоколы и изъял оружие? Это хорошо, что любой готов идти с тобой в «разведку», а я уверенно двигаюсь к инфаркту. Замполит должен вдохновлять личный состав словом, а не  размахивать шашкой.
Миленин: Шеф, у них претензий нет.  Они приходили к Вам, просили, чтобы никто не знал,  что их задерживали. Депутат да  еще  председатель колхоза – это стихийное бедствие. Они же упились и начали в зале ожидания показывать друг другу свои стволы. Нет, чтобы делать это в зале для депутатов Верховного совета Украины.
Николай Андрианович:  Ладно, теперь о главном. К нам приезжают представители из МВД СССР. Будем играть в гражданскую оборону. Проконтролируй, чтобы наши ГОшники обновили приказы, схемы оповещения, проверили приборы, наличие противогазов, химзащиты, аварийных аптечек. Но самое главное, необходимо съездить, в Мотовиловку  найти, где находится, загородный командный пункт. Его построили в 60-х., передавали по описи от начальника к начальнику. Мои предшественники также не знали, где он точно расположен.  Все знали, что объект находится под охраной железнодорожного ВОХРа. Возьми с собой Савченко, и найдите его. Проверти, можно ли его использовать или как его привести в порядок.  На протяжении последних пяти, а может   десяти лет ЗКП не использовали.
Миленин: Задачу понял, выполняю. Но для меня новость, что у Слабченко находится литерное дело по гражданской обороне. Будет (неплохо) отлично, если тревогу объявят утром, до начала рабочего дня.
Кабинет Савченко  больше похож на большую кладовку. Книжный  шкаф, стол, сейф, этажерка, за дверью вешалка. Впечатление, что мебель втиснули в помещение, но забыли расставить.
Миленин боком втискивается в кабинет инспектора административной практики, старшего лейтенанта милиции Виктора Савченко. Высокорослый офицер одет, как и Миленин: сапоги, бриджи, китель. Но видно, что форма не шита на заказ, а получена на вещевом складе и неаккуратно подогнана. Старший лейтенант смотрится   в маленьком кабинете, как инородное тело или лишняя мебель. Кабинет  -  его гордость, он занимает его один,  на дверях табличка с его фамилией.
Миленин: И как ты вползаешь в эту нору?
Савченко: Здравие желаю, товарищ капитан.
Миленин:  Я здоров, ты лучше, Витек достань,  из сейфа литерное дело по гражданской обороне!!
Савченко: Зачем? Воевать будем? Когда?  (Открывает сейф, перебирает папки,  нужной не находит)  Наверное она в столе. По очереди выдвигает ящики, роется, кашляет, поднимая клубы пыли.
Миленин: Витек, а если завтра война? А если коварный враг забросает нас атомными бомбами? А где литерное дело? Как мы будем воевать,  защищать мирное население?  Ты знаешь, как это делать? Нет,  потому что не можешь найти литерное дело!!!!  Наклоняется, поднимает из-под стола пыльную папку. На обложке надпись: «Гражданская оборона» 1982 год. Открывает папку, перебирает документы.
Миленин: Витек, три года ты не переписывал приказы, планы, не писал справок о титанической работе отдела. Схема оповещения на случай тревоги вообще устарела. Тут осталась треть личного состава, которая служит, остальные ушли в отставку, на учебу или получили назначения к новым местам службы. Но есть и хорошие новости.  В  литерном деле есть схема, где расположен ЗКП. Вторая хорошая новость: ты,  до завтрашнего утра, обновишь литерное дело, подготовишь приказы, схемы оповещения и инструкции. Все, что напишешь, утвердишь у начальника.
Проверишь со старшиной наличие противогазов, химзащиты, приборов радиационной разведки в оружейной комнате и доложишь мне. Докладывать будешь по пути в Мотовиловку. Выезжаем завтра в 7 часов утра.
Утро следующего дня. Железнодорожная станция Мотовиловка. Миленин достал схему расположения бункера. С ориентацией на местности не получалось. Было ясно, что схема нарисованная карандашом не поможет.
Миленин: Старлей,  где наше ЗКП?
Савченко: А я что там был?  Мне литерное дело вручили,  я  и схемы этой не видел.

Возле здания станции показался местный участковый капитан Скворчинский. Капитан Скворчинский - местная достопримечательность, службу начал воспитанником  военного оркестра в  конце войны. В начале пятидесятых, стал участковым,  имел образование семь классов.  Чтобы получить капитанские погоны,  закончил десятилетку.
"Уже прибыли на учения?" - спросил Скворчинский.
Миленин: "Нет, пока ищем свой командный пункт" .
Скворчинский: " Чего его искать, вон там за станцией караулка ВОХРа, (военизированная охрана) а от неё  - телефонный кабель тянется к вашему бункеру. Вчера пост там выставили, так, что НАЧКАРа (начальник караула) предупредите, а то старпёры ещё со страху начнут стрелять. Объект ведь государственной важности"
Миленин:  Спасибо Николай Петрович. Все вы знаете. Интересно откуда?
Скворчинский: Было три великих чекиста: Менжинский, Дзержинский и Скворчинский. В живых остался только Скворчинский. О том, что начинаются учения, знает вся Мотовиловка, кроме председателя сельсовета. Идемте, покажу,  где  искать начальника ВОХРа.

Начальник ВОХРа, был облачен в армейскую гимнастерку, старого образца с петлицами, в которых были кубари. На поясе болталась кобура внушительных размеров с "Ревнаганом".
Миленин:  Прибыли для инспекции загородного командного пункта, где, по всей видимости, будем проводить командно штабные учения.
Начальник ВОХРа: Я позвоню на пост, Вас встретят. Я уже восемь лет командую  ВОХР, за это время в бункер никто не заглядывал. Идите, ориентируясь на протянутый кабель полевого телефона. Упретесь в проволочное заграждение, поворачивайте направо.
Миленин:  Командир, а нормальной дороги, что  нет?
Начальник ВОХРа: Есть, но без машины, вам пешком придется протопать восемь километров,  по прямой  - чуть  больше километра.
Миленин:  Спасибо,  мы пошли. А тебе, Витек,  все, что я думаю, расскажу чуть позже.  Пошел вперед, будешь держать кабель, иначе заблудишься «Сусанин».
Проклиная, ГРАЖДАНСКУЮ ОБОРОНУ,  ИНСПЕКТОРА САВЧЕНКО, Миленин ушел в лес. Впереди, перебирая руками телефонный провод, чтобы не потерять его из вида, по  высокой траве шел Савченко.

Миленин:  Не выпускай из рук провод, Сусанин. Еще пройдем мимо твоего «секретного» объекта. Объект, о котором ты должен все знать, или хотя бы его местонахождение. (знать, где он находится.)
Савченко: Да кому он нужен. Если все  что-то начнется, кто успеет сюда добраться. Я сюда на озера приезжаю, тут отлична рыбалка. О том, что тут бункер зарыт, не знал. В литерном деле о нем ничего нет, кроме схемы, и  по которой найти его невозможно. А литерное дело мне передал капитан Балицкий, после ухода на пенсию. Он сказал, что в нем все в порядке. Прошло всего полгода. Откуда я знал, что в эту папку  годами никто не заглядывал.
Миленин:  Наверное, ты его принимал у Балицкого вместе с бутылкой, а напившись, уронил под стол, даже не проверил по описи, что там есть?  Так бы и валялась папка под столом в пыли. Ты обновил документы в литерном деле?
Савченко: Вчера вечером обновил все приказы, инструкции, схемы оповещения, журналы занятий. Все утвердил у начальника и зарегистрировал в штабе. Осталось сделать  карту – схему и точно указать расположение ЗКП. Да еще вложить туда план самого ЗКП.
Провод предусмотрительно положили в стороне от тропинки. Вот и  ограждение из колючей проволоки. Пошли вправо вдоль ограждения.
Старик, вооруженный карабином дремал на ступеньках караулки, а храп напарника сотрясал само караульное помещение.
Савченко:  заорал  "КАРАУЛ В РУЖЬЁ" - караульный на ступеньках выронил карабин, а сам упал со  ступеньки в траву. Проснувшийся напарник затаился в караулке и не подавал признаков жизни.
Миленин поднимая стрелка ВОХР:  Все нормально, не волнуйтесь, мы пришли осмотреть  бункер, а не проверять, как вы несете службу.
Подняв карабин, Миленин отвел затвор и убедился, что патрон дослан в патронник.
Миленин: Савченко: скажи мне ты - идиот? А если бы ветеран пальнул с карабина, проснувшись? Хочешь погибнуть при исполнении служебных обязанностей, которых ты не выполняешь?
Отцы вы уж извините за «нападение» на охраняемый объект, но очнитесь и найдите  ключи от входных дверей в это подземное царство.
В окно караулки выглядывал заспанный напарник. Он был старше, на голове во все стороны торчали взъерошенные седые волосы. Гимнастерку  украшала внушительных размеров орденская колодка, нашивки за полученные на поле боя ранения.
Он протягивал связку ключей.
ВОХРОВЕЦ: Понимаете, капитан,  последние лет десять этим объектом
никто не интересовался. Охранять его перестали. А  вот уже дней пять, как снова взяли под охрану. Полевой телефон поставили. Только связь работает плохо.
Миленин: Савченко, ты  руками весь провод прощупал, обрыв был?
Савченко: Да возле самой колючки одна жила болталась.
Миленин: Трудно было соединить?
Савченко: Команды не было.
Миленин:  Так сбегай и восстанови связь, прояви инициативу.
ВОХРОВЕЦ: Да мы потом сами поищем и восстановим.
Миленин: Вам покидать пост №-1 нельзя, а ему надо шевелиться, ведь сидя в кабинете, лишний вес набирает. Возьми мой нож и быстренько смотайся, только не заблудись.
Савченко не спеша ушел за ограждение и растворился среди деревьев. О том, что связь восстановлена, стало ясно сразу. Коробка полевого телефона издала  мелодичный звук, а потом и долгий звонок.
ВОХровец снял трубку телефона и доложил: «Пост бункер, у нас без происшествий»
Потом он долго слушал, что ему сообщают или дают инструкции.
ВОХровец: НАЧКАРа предупредил, что вы скоро будете на нашем объекте. Я не стал докладывать, что Вы уже на месте.
Вернулся недовольный Савченко,  отдал Миленину нож.  Оба Они направились к бункеру.
ЗКП строили, скорее всего, очень давно, тогда, когда у нас еще не было ядерного оружия, и мы боялись нападения бывших союзников. Построили добротно. На поверхность выходили, только вентиляционные трубы и бронированная входная дверь, основательно поржавевшая.  
С большим трудом и скрипом двери начали открываться. Из глубины пахнуло сыростью и гнилью. К большому удивлению Миленина, повернув рубильник, в бункере появился свет.
Все, покрыто многолетним слоем пыли. Спальные помещения с ржавыми двухъярусными кроватями, пищеблок с котлами заполненный остатками жизни деятельности мышей и может быть, других грызунов Стены были побелены, но теперь они жуткого серого цвета.
Миленин: Почему ты не фиксируешь объем работ, который предстоит провести? Что ты будешь докладывать начальнику?
Савченко:  Вы все пишете, а я  пока проверю, как работает вентиляция.
Савченко: поднимет, поднимает тумблер с ели видной надписью «вентиляция». Слышится скрежет, металла,  гудение электромоторов, все помещения заполняются мелкой, густой пылью. Дышать невозможно. Миленин и Савченко выбегают из бункера.
Миленин: Ты идиот!  Десяток лет пыль скапливалась в вентиляционной системе, и ты её поднял. Теперь будешь спускаться и выключать?
Савченко:  Можно отключить центральный рубильник. Опускает рубильник вниз. Наступает тишина. Снизу из бункера продолжает клубиться и подниматься к выходу  пыль.
Стрелки ВОХРа смотрят на офицеров стоящих у входа в бункер и, по всей вероятности, обсуждают, что случилось.

Вторая половина дня. Кабинет начальника отдела. Миленин докладывает начальнику. Мундир очищен от пыли, сапоги блестят.
Миленин:, Мы подготовили для проверяющих все необходимые документы. Именно для проверяющих. Представляешь, Николай Андрианович списки для эвакуации составляют на работе у жены, тестя и тещи. В эти списки включают всех близких родственников, так что моя семья одновременно может быть эвакуирована в четыре различных места. А на самом деле, как это будет происходить, никто не знал.
На фабрике у моей жены в случае ядерного удара, они все там работающие   должны укрываться в рядом находившемся овраге, который находится рядом. Наверное, для того, чтобы он стал сразу братской могилой. Никто никогда не проводил учений на случай стихийных бедствий и катаклизмов.
Самое главное, что РСУ выделило рабочих,  они пытаются привести в порядок загородный командный пункт.  Связисты от станции протянули временную связь.

НЕСКОЛЬКО ДНЕЙ СПУСТЯ. НОЧЬ. КВАРТИРА МИЛЕНИНА.
За окном начинает светать. На журнальном столике не переставая, звонит телефон. Миленин лежит с открытыми глазами и ждет,  когда что телефон замолкнет.
ЖЕНА МИЛЕНИНА: Ты что,  не слышишь? В такую рань звонят только тебе, возьми трубку. И вообще когда ты вернулся домой?
Миленин переползая через жену: Вернулся три часа назад. Так сложились обстоятельства, пришлось спасать планету.
ЖЕНА: какую? Чью?
Миленин: Не нашу, в соседней галактике?
ЖЕНА: Опять совершал подвиги, ходил в атаку под красным знаменем?
Миленин: Честное слово нет. Были литерные мероприятия. Наши первые лица республики, встречали первых лиц дружественной нам страны. Их тела  в спецвагоне перевозили в Москву, а мы обеспечивали их спокойный сон. Эти мумии летать не могут. На большой высоте они распадаются на атомы.
ЖЕНА: Ты когда - нибудь  договоришься. Возьми трубку, дай хоть дочери поспать!

Миленин: Поднимает трубку телефона. Миленин слушаю.
Голос из телефона: Товарищ капитан 20 минут назад объявлена тревога по гражданской обороне. Провожу оповещение  руководящего и командного состава. Машина ждет Вас у подъезда.

Миленин: Спасибо, дорогой, ты  всегда сообщаешь, только радостные новости. Выезжаю.
ЖЕНА: Не забудь побриться  и выпить чаю.
Миленин: Ты же знаешь, я бреюсь перед сном, а чай будет в кабинете. Не волнуйся, сегодня мы будем играть в войну в кабинетах, поэтому спасение человечества откладывается.
ЖЕНА: Не забудь вечером позвонить домой и сообщить, что и сегодня ты не вернешься домой.
Миленин: Одевается. Ты должна понять, что отечество в постоянной опасности. Смотри внимательно программу «Время». Тогда ты поймешь, что империалисты бряцают оружием, а мы на передовой социалистического соревнования…
ЖЕНА: Неужели ты, замполит,  несешь  подобную ахинею перед своими милиционерами?
Миленин: На службе я делаю умное, марксистско–ленинское выражение лица. Все,  пока,  родина ждет своих героев.
ЖЕНА: Ты когда вернешься домой?
Миленин: Скорей всего сегодня. Наверное. У нас война намечается. Будем спасать человечество от ядерной катастрофы.
ЖЕНА: Дверь закрой на замок, мы еще спать будем.

Миленин выходит с парадного. Садится в «Жигули».
Водитель: Алексей Германович, в дежурную часть прибыли два враждебных «гуманоида». Объявили тревогу, задают дурные  вопросы, которых у них множество. Они все время открывают конспекты и выдают новые вводные.
Миленин: Серега,  я тебе больше фантастику читать не дам. Начальник считает, что мое  общение с тобой отрицательно на тебе сказывается. Ты начинаешь нести при людях бред и ахинею, а потом еще находишь веский аргумент. Каждый раз предлагаешь, чтобы я подтверждал, что ты говоришь правду.  Киев и Киевская область знают, что у нас начались командно-штабные учения по Гражданской обороне?
Водитель: Нет не все,  а только  те, кто должен знать.
В отделе всех встречала группа незнакомых нам офицеров, которая наблюдала за происходящим. Прибывшие отмечались у дежурного, получали противогазы, оружие. Отправлялись по рабочим местам, то есть -  офицеры по кабинетам, а милиционеры патрульно-постовой службы -  в актовый зал.

В семь часов тридцать минут объявили построение во внутреннем дворике отдела. Вышли с "тревожными" чемоданами и противогазами. В чемодане в обязательном порядке должен был быть запас продуктов на трое суток, пара белья, носков, туалетные принадлежности, карта, компас, фонарик, пять конвертов, бумага, командирская линейка, цветные карандаши и многое другое,
Осмотр чемоданов, опрос личного состава по знанию обязанностей в период объявления тревоги и ядерного нападения. Большинство сориентировалось, и отвечали однозначно: "Выполнять приказы руководства"
Завершающий этап шоу команда "ГАЗЫ". По команде все должны надеть противогазы, оставаясь в строю. Брошены на землю чемоданы, дипломаты и портфели. Необходимо надеть противогаз, который пролежал в оружейной комнате почти год.
Вот и все в противогазах, похожие на испуганных слонов. У многих запотели стекла, они забыли протереть их специальными салфетками, несколько человек не дождавшись команды, снимают противогазы, один теряет сознание, ему снимают противогаз, дают возможность сделать глоток воздуха. Оказывается, они не сняли нижние крышки с фильтров. Воздух просто не поступал.
Затем пошла череда зачетов. Проверяли знание работы с приборами дозиметрического контроля, оказания первой медицинской помощи, действий подразделений в период массовых беспорядков и многое другое.
Вторые сутки:  Дошла очередь  до командно-штабных учений. Все начальники были "уничтожены" очередным, коварным и смертельным нападением противника.

Миленин: направился защищать Родину в загородный командный пункт. Тыловики постарались, стены были побелены, к ним нельзя было прислонятся. Пищеблок решили не использовать.   Подвоз провианта организовали со столовой в поселке. Самой большой проблемой стала вентиляция.  
Пошли на компромисс. Противник ещё не обнаружил командный пункт, поэтому можно было держать открытыми входные двери. Сверху воздух вниз не опускался, зато теплый воздух уходил наверх.

Сидевшие в зале офицеры на  картах определяли маршруты эвакуации,  отмечали зоны радиоактивного поражения, с учетом погоды и розы ветров, рассчитывали площадь территории, которая будет загрязнена радиацией. Всматриваясь, в вспотевшие лица майоров, капитанов лейтенантов, Миленин понимал, что с поставленной задачей они не справлялись, проверяющий по всей  видимости научить их не мог. Он сам не умел.
Открыв конспект, он гнусным голосом начал рассказывать об атомной аварии в США:
АЭС "Тримайл Айленд". Эта авария произошла в США 28 марта 1979 г. Хотя ядерное топливо частично расплавилось, оно не прожгло корпус реактора,  радиоактивные вещества, в основном, остались внутри.
По разным оценкам, радиоактивность благородных газов, выброшенных в атмосферу, составила от 2,5 до 13 миллионов кюри, однако выброс опасных нуклидов, таких как иод-131, был незначительным.
Территория станции также была загрязнена радиоактивной водой, вытекшей из первого контура. Было решено, что в эвакуации населения, проживавшего рядом со станцией, нет необходимости, однако губернатор Пенсильвании посоветовал покинуть пятимильную (8 км) зону беременным женщинам и детям дошкольного возраста. Средняя эквивалентная доза радиации для людей,  живущих в 10-мильной (16 км) зоне,  составила 8 миллибэр и не превысила 100 миллибэр для любого из жителей[. Для сравнения, восемь миллибэр примерно соответствуют дозе, получаемой при флюорографии, а 100 миллибэр равны одной трети от средней дозы, получаемой жителем США за год за счёт фонового излучения.
Было проведено тщательное расследование обстоятельств аварии.
На всех атомных станциях США были составлены планы действий на случай аварии, предусматривающие быстрое оповещение жителей в 10-мильной зоне.
Работы по устранению последствий аварии были начаты в августе 1979 года и  продолжаются до настоящего времени. Была проведена дезактивация территории станции, топливо было выгружено из реактора. Однако часть радиоактивной воды впиталась в бетон контейнмента и эту радиоактивность практически невозможно удалить. Эксплуатация другого реактора станции была возобновлена в текущем  году.
Подобного, у нас, в СССР,  произойти не может. Только у них, милитаристов, которые используют все АЭС, для производства плутония может и должно было произойти " ЧП ". Наши АЭС  - самые надежные в мире. Рядом с ними строятся города.
Полковник, закончил короткую лекцию. Начал  на штабной карте выбирать точку, очередного ядерного удара. Его карандаш завис над картой.
Миленин: Товарищ полковник, есть предложения внести коррективы в действия условного противника. Давайте передвинем точку вот на этот лесной массив.
Полковник: Я не против. Это не изменит  ход наших учений.
Миленин: В результате коварства противника наш командный пункт уничтожен. Оставшихся в живых ожидают на берегу озера, где готова уха и ряд других закусок.
Полковник махнул рукой и направился на выход. По всей вероятности ему,  как и нам, не хватало свежего воздуха.
Миленин: телефонист, связь есть? Если есть, соедини с начальником, пора его оживить. Андрианович, Инспекторская проверка прошла успешно. Учения закончились, сегодня 26 апреля 1985 года. Ты обещал, что первого мая я могу отбыть в очередной отпуск. Отлично, жду на нашем месте, все готово, стол накрыт.

ГОД СПУСТЯ.

26 апреля 1986 года. Апрель  выдался на удивление теплым, весна была ранней, очень теплой. Капитан милиции Миленин продолжал исполнять  обязанности заместителя начальника линейного отдела внутренних дел на ж/д станции Киев – пассажирский. Начальник управления так и не решился утвердить его в должности, капитана все время тянуло совершать подвиги, спасать планету и восстанавливать справедливость.
Приближались майские праздники, день Победы, а перед праздниками -  проведение строевых смотров в Киевском гарнизоне милиции. Миленин строевые смотры любил. Пройдет впереди ротной коробки, исполнит строевое соло, получит благодарность министра с формулировкой «За успехи в оперативно служебной деятельности».
Миленин стоял перед зеркалом, которое закрывало стену от пола до потолка. В очередной раз, примеряя новый, только пошитый мундир, шитые сапоги с жесткими голенищами.  За прошедшие десять лет службы ни одного готового, со склада мундира он не получал.
ЖЕНА: Все, пора спать, планета гордится твоим внешним видом. Мундир сидит на тебе отлично. Завтра опять всех разбудишь, собираясь на службу.
ГОЛОС ДОЧЕРИ:  Мой папа красавец и звать его заяц. Папа, ты обещал зайти в понедельник в школу.
МИЛЕНИН:  Я предупредил начальника, что приду на службу на  полтора – два часа позже. Все, ложимся спать, скоро полночь. Все, что обещал, выполню.
В квартире гаснет свет. Коснувшись подушки, Миленин засыпает. Ему снится строевой смотр. Ротная коробка управления проходит мимо трибуны, с членами коллегии. Он подает команду: «Равнение направо», вскидывает руку к козырьку фуражки для отдания чести и …..
Звонок телефона прерывает сон. За окном темнота. Часы показывают три часа тридцать минут. Миленин пытается покинуть постель, не разбудив жену.
Жена: Скорей сними трубку, разбудишь дочь.
ГОЛОС В ТРУБКЕ: Товарищ капитан, это помощник оперативного дежурного, сержант Свистун, объявлена тревога. Тревога не учебная. Все по-настоящему. Машины нет, отправили за начальником, Машина дежурной части на выезде. Добирайтесь самостоятельно.
МИЛЕНИН:  Что произошло?
ГОЛОС В ТРУБКЕ: Горит   атомная станция, где она находится, не знаю, тревогу объявили не только в гарнизоне, но и по всей Киевской области.
Жена: Что случилось в этот раз?
. МИЛЕНИН: Что - то, горит, где,  не знаю. Наверное, это нас не касается. Планету спасать не будем.
Жена: Зачем надеваешь новый мундир?
МИЛЕНИН: Сегодня у нас генеральная и последняя репетиция строевого смотра. У меня соло, я должен быть лучшим.
Жена: Я даже не спрашиваю, когда вернешься, наверное, и сам не знаешь.
В прихожей возле зеркала,  Миленин осматривает себя перед тем, как уйти.
МИЛЕНИН: Ну как я тебе? Красавец?
Жена: Уходи уже спасать планету и не забудь закрыть двери на ключ, нам надо  еще поспать.
Миленин перед зеркалом отдает честь своему отражению в зеркале, разворачивается через левое плечо, выходит из квартиры на лестничную площадку.
Закрывает дверь квартиры на два замка,  прячет ключи, проверяет, чтобы они, не выпирали, не портили внешний вид.

Спустившись лифтом, остановился возле парадного. Возле соседнего парадного стоял сосед сотрудник КГБ, в гражданской одежде. Подъехала «Волга» черного цвета.
СОСЕД Вас подвезти?
МИЛЕНИН: Нет спасибо, доберусь сам, нам не по пути. Вас тоже по тревоге подняли. Вы знаете причину?
СОСЕД: Знаю, что тревога не учебная. На   атомной станции пожар. Где она находится, не знаю. Знаю, что внутренние войска и войска гражданской обороны  тоже в режиме готовности.
Сосед уселся в салон «Волги» и отправился к месту службы.
МИЛЕНИН не спеша пошел к проезжей части улицы. Оказавшись на обочине, к нему подъехало такси.

ТАКСИСТ: Садись капитан. Диспетчер дал команду доставлять всех, кто в форме к месту службы. Расскажешь, что случилось. В городе видно, что многих подняли по тревоге. Я заметил, что  много окон светились. Я приемник включал, слушал «голос врагов». Они сообщали, на атомной станции пожар. Ты знаешь, где эта станция?
МИЛЕНИН: Командир поехали на железнодорожный вокзал. Меня только что разбудили,  по всей видимости, ты знаешь больше чем я. Надеюсь, что мой дежурный знает намного больше, чем я.
Расплачиваясь с таксистом, МИЛЕНИН  услышал: Ты зря, капитан,  ничего не говоришь, я ведь мичман, подводник, реакторщик.

В дежурной части, начальник по прямой телефонной линии, общался с оперативным дежурным управления.
Заместитель по оперативной работе, начальник отделения охраны общественного порядка, командир дивизиона ППС, эксперт и замполит ждут указаний, а точнее новостей. За стойкой, отделяющих пульт связи, оперативный дежурный и его помощник продолжают звонить сотрудникам,  которых еще не смогли найти. Это начальники Линейных постов милиции, они как участковые инспектора несут службу с милиционерами на узловых линейных  станциях. Большинство из них живут за чертой города вблизи своих станций.

НАЧАЛЬНИК: Дополнительной информации, а точнее никакой информации нет. Приказано ждать дальнейших указаний, перейти на усиленный режим несения службы. В дежурной части создаем резервную группу из офицеров. Шесть человек вполне достаточно. Начальник штаба готовит приказ о переходе на усиленное несение службы.
В  залах ожидания вокзала, перронах выставить парные посты. Прибывающий по тревоге оперативный состав отправлять по рабочим местам в кабинеты. Пусть займутся делами, допишут планы, справки, все, что  откладывали на потом, сделают теперь. Младший начальствующий состав собирать в ленинской комнате.
Война - войной, но вечером мы обеспечиваем охрану общественного порядка после футбольного матча. Не забывайте, что с 6 по 9 мая проходит «Велогонка МИРА».
Дайте людям отдохнуть, подготовится к несению службы, в рамках их графиков работы. Не исключайте возможность перехода на суточный режим работы.  
Надеюсь, что все руководители знают, что делать, чем заняться. Будьте с личным составом и постоянно на связи. Оперативный дежурный должен знать  где, кто находится и что происходит.
МИЛЕНИН:  Что происходит, мы так и не узнали. Но если отменили гарнизонный строевой смотр, значит,  что-то таки произошло серьезное. Пока ехал  к вокзалу  видел, как оживал ночной город. Сегодня суббота, ночью транспорта было многовато, как и светящихся окон. Колонна автобусов в сопровождении ГАИ, скорей всего направилась в сторону площади Шевченко,  на выезд из города.
ЭКСПЕРТ: Всех в Высшей школе милиции подняли по тревоге. Сын у меня на третьем курсе, слушатель, лейтенант, звонил, сообщил, что грузят в автобусы, готовятся к выезду. Куда им еще не сообщили.
НАЧАЛЬНИК: Закончили разговоры. Все займитесь делом.

В дежурную комнату входит заместитель, майор милиции Музыка. Он вернулся с управления. Недавно начал отращивать усы. В  результате чего и без того лицо,  не отмеченное печатью интеллекта,  было похоже на маску или гримасу.
МУЗЫКА: Почти все узнал. В Чернобыле – это Киевская область, пожар на станции. В нашей системе все подразделения подняты по тревоге. На станцию Янов, которая находится возле, какой-то  Припяти. Это или речка или город, точно не понял.  Туда выехала оперативная группа управления во главе с одним из заместителей. Вот все, что я знаю. Все, что рассказали.

НАЧАЛЬНИК: Александр Александрович, что ты еще можешь рассказать,  о том, чего мы еще не знаем. Зачем ты ездил в управление. Насколько  опасна ситуация, почему всех подняли по тревоге?  Говорят, что вражеские голоса выдают в своих новостях больше информации, чем нас информируют.

МУЗЫКА: А я слушал «МАЯК»,  там об аварии или пожаре не сообщали. Значить обстановка стабильная, опасности для населения нет. И вообще, как это коммунисты позволяют себе слушать антисоветские радиостанции?

МИЛЕНИН Александр Александрович, чтобы побеждать врага,  необходимо его изучать, а не только в газете «ПРАВДА» читать первую страницу, а потом цитировать, выдавая умные мысли за свои.
МУЗЫКА:  Вы замполит, представитель партии, а мыслите, как?  Занимайтесь своим делом, воспитывайте и вдохновляйте личный состав. Проводите политзанятия. Прислушивайтесь к советам старших товарищей.
МИЛЕНИН:  Тише! Прислушайтесь! Вы, что не слышите?
МУЗЫКА:  Что? Где?
МИЛЕНИН Империалисты на западе бряцают оружием!!!
Музыка уходит из  дежурной части: Вы договоритесь до неприятностей.
МИЛЕНИН: Мы в них живем и служим. Все будет хорошо. Враг не пройдет!!

Поздний вечер. Прошли мероприятия по охране общественного порядка после окончания футбольного матча. В кабинете начальника собрались заместители, командир дивизиона, начальники отделений. Начальник, прижимая плечом трубку  телефона, делает пометки в рабочем блокноте. Видно, что за истекшие сутки он устал, осунулся, на щеках чернеет щетина. Музыка встает, по всей видимости, готов о чем-то докладывать. Начальник раздраженным жестом руки прерывает инициативу, показывая, что ему лучше сесть.

НАЧАЛЬНИК: Оперативная группа управления находится на станции Янов, фоновые значения в десятки, раз превышают допустимые нормы. По всей вероятности будет  решаться вопрос об эвакуации Припяти. Это город энергетиков. На смену сотрудникам, которые там находятся в настоящее время, готовится замена. Пока нас не озадачивали, указаний не поступало. Если дадут вводную, в первую очередь должны ехать добровольцы.
МИЛЕНИН:  Прошу прощения. Есть уточнение. Добровольцы должны иметь семью и детей. Вследствие переобучения  функция деторождения может дать  сбой. Самое главное   - у добровольцев должны быть деньги на приобретение  продуктов питания и другого аварийного запаса.   Товарищи офицеры все, что я сказал, изложено в этой красной брошюре. На обложке, как видите,   написано «Это должен знать каждый».  Александр Александрович,  возьмите брошюру, при ваших способностях читать между строк  мы сможем узнать еще много полезного.
НАЧАЛЬНИК: замечание принимается, замполит прав. Учитывая, что он знает больше всех, сегодня остается на ночь. Будет ответственным дежурным от руководства. Подвигов сегодня совершать не надо, необходимо контролировать ситуацию,  об изменении оперативной обстановки докладывать лично мне. Остается штатный наряд дивизиона. Дополнительные силы из числа оперативного состава.
Все могут отдыхать, пределы гарнизона, а точнее места жительства покидать запрещаю. Обстановка в любую минуту может измениться. Скорей всего ситуация на атомной станции очень серьезная. Мне сообщили, с маршрутов снимают автобусы и выдвигают в сторону Припяти или Чернобыля. Начальник нашего АТП сказал, что колонна должна прибыть в Чернобыль.
Поймите, что это уже не игра в гражданскую оборону. Савченко, пока не ушел старшина отдела, проверьте вмести с ним наличие приборов дозиметрической разведки или контроля. Вам лучше знать. Самое главное чтобы они работали, изучите инструкции, чтобы при необходимости смогли научить сотрудников, как с ними работать.
Все, всем отдыхать, Миленин задержись.
Миленин: Что еще случилось?
НАЧАЛЬНИК: Попробуй связаться  с бывшими коллегами в советско-партийных органах, уточни у них обстановку.
Миленин: Уже связывался. Ответ один: «Информация проверяется и уточняется»  Будут новости,  Андрианович, сразу доложу.

27 апреля 1986 года.
Миленин стоит возле центрального входа в вестибюль вокзала, курит. К нему подходит старший лейтенант Валерий Карпенко. Бывший борец в полутяжелом весе.  «Поступило сообщение о том, что на площадь прибыла колонна автобусов из Припяти. Где находится этот город в столичной области, представляю с трудом. В автобусах, в основном,  женщины и дети.   Они говорят, что  Припять находится в непосредственной близости от станции. Да, там возник пожар, есть разрушения. На место аварии прибывают пожарные караулы со всей Киевской области».
Миленин направляется к автобусам, их всего  два, а не колонна, как сообщили. Они забиты людьми, как в час пик. Он помогает выйти женщине с грудным ребенком.
Вышедший следом за ней бородатый мужчина обратился к Миленину: «Капитан, окажите помощь женщинам в приобретении билетов. Там, на станции, все очень  серьезно, блок разрушен. Мне надо вернуться. Вечером заступаю на смену». Дальше говорить он не смог, першило в горле, он кашлял.
Миленин:   Поможем, организуем. Подзывает к себе  жестом командира отделения старшину Гобеляк.
Миленин:   Сергей, дай радиостанцию. Старшина протягивает манипулятор.
Миленин:   Центральный,  я десятый.
Десятый,  я центральный на приеме.
Резерв на привокзальную площадь. Ожидаю возле автобусов.
Десятый центральный принял, резерв направляю. Конец связи.
К автобусам подходят офицеры и милиционеры. Помогают женщинам нести вещи детей. Все собираются в вестибюле вокзала.

Комната дежурного по вокзалу, Что будем делать? – спрашивает  Миленин

Дежурная женщина неопределенного возраста в отлично сшитом мундире включает селекторную связь. «Комната матери и ребенка» спускайтесь в вестибюль, забирайте женщин с  грудными и маленькими детьми, отдайте им весь резерв.
«Интурист» - потесните посетителей в зале, к вам милиция  приведет мам с детьми.  Остальных размещайте в зале ожидания, на первом этаже. Там, заканчивают уборку,  пассажиров нет.
Согласую с начальством, решим какую из касс открыть специально для них. А теперь доложим в горком партии. Она,  партия, скажет, как дальше действовать.

ОБЪЯВЛЕНИЕ ПО ВОКЗАЛУ  КАПИТАН МИЛИЦИИ МИЛЕНИН ПОДОЙДИТЕ К ДЕЖУРНОМУ ПО ВОКЗАЛУ
Миленин входит в кабинет дежурного по вокзалу. В кабинете  - дежурная по вокзалу и двое мужчин в хорошо сшитых костюмах.
Дежурная по вокзалу: Это представители горкома партии.
Один из партийных чиновников: Все желающие, прибывшие из Припяти, будут бесплатно  размещены  в ближайших гостиницах.  Это «Экспресс» и «Лыбидь». Объявлений по внутренней трансляции вокзала не будет. Необходимо им сообщить лично. А также сообщите, что для них будет выделена касса №-11. Кто организовал их прибытие в столицу, мы выясняем.  Официального решения, об эвакуации города, по нашей информации,  еще не принималось. Вы поняли задачу, капитан?
. Миленин:   Не совсем. Во-первых, мне интересно, что происходит на самом деле.
Во-вторых, как оказалось у некоторых  мам, практически нет денег не только для приобретения билетов, но для  того, чтобы накормить детей.
Мы можем именем Советской власти посадить их  в поезд, отправить к месту назначения, но  как быть с голодными детьми?
Чиновник:  Эти проблемы в стадии решения и согласования. А, что произошло, на атомной станции Вы узнаете из сообщений ТАСС. Слушайте «Маяк».
Миленин:   Спасибо за помощь, пошел выполнять поставленные задачи.

К утру появились дозиметристы из НИИ, какого именно никто не уточнял.

КОМНАТА ДЕЖУРНОЙ ЧАСТИ МИЛИЦИИ.  Нас прислали проверить уровни загрязненности, тех, кто приехал с Припяти. Это правительственное задание и очень важное. Показывайте, где эти люди.
Оперативный дежурный  Настолько важное, что сразу троих прислали? Для начала давайте познакомимся и предъявим документы. Потом я вызову наше руководство и начнем решать ваши и наши проблемы. Пом.деж. вызови десятого.
В эфире:
ДЕСЯТЫЙ ЦЕНТРАЛЬНОМУ
ДЕСЯТЫЙ РЯДОМ С СОТЫМ ЭФИР СЛЫШИТ
ДЕСЯТЫЙ ПОДОЙДИТЕ В ЦЕНТРАЛЬНЫЙ.
ДЕСЯТЫЙ ПРИНЯЛ. КОНЕЦ СВЯЗИ.
МИЛЕНИН заходит в дежурную часть. Что на этот раз у нас случилось?
ОПЕРАТИВНЫЙ ДЕЖУРНЫЙ  протягивает три удостоверения.
МИЛЕНИН:   Ясно, что вы имеете отношения к ядерной физике и мы не в эпицентре взрыва, что будем делать, чем займемся?
ОДИН ИЗ СПЕЦИАЛИСТОВ: В связи с тем, что на вокзале находятся жители Припяти, нам необходимо  провести дозиметрические замеры, вещей, продуктов, если они есть, отдельных частей тела.
МИЛЕНИН. Ну а, мы тут причем? Идите, проверяйте. Можете начать с дежурной комнаты.
СПЕЦИАЛИСТ: необходимо  провести эти мероприятия, не привлекая внимания. Плюс ко всему,  вы знаете, где они находятся. Информацию о том, куда выехали припятчане, успевшие приобрести билеты, готовит администрация вокзала.
МИЛЕНИН:  Павел Васильевич (оперативный дежурный капитан) поднимите двух службистов, они спят возле оружейной комнаты, будут сопровождать двоих специалистов. А я хочу, чтобы Вы начали с нашего помещения.

Проверку начали с  мундиров, которые  фонили, стрелки прибора зашкаливали.
СПЕЦИАЛИСТ:  Где Вы успели набраться пыли?  Наши приборы настроены на мирное время, но показатели превышают допустимые нормы.
МИЛЕНИН:  Мы только помогали носить вещи и детей.
СПЕЦИАЛИСТ: Замеры, сделанные в залах ожидания,  на одежде припятчан, показали превышение допустимых норм, людей необходимо мыть, одежду менять, дежурную комнату милиции дезактивировать.

Специалисты НИИ покинули вокзал. Проблем с дежурной комнатой не было. Вызвали уборщицу, которая сделала влажную уборку, все вымыла, вытерла пыль, а что было делать с людьми? Об этом никто не говорил и команд не давал. Большинство из женщин были с грудными и малолетними детьми.

Миленин оперативному дежурному: Павел Васильевич пойду, вздремну, устал,  с ног валюсь.

Оперативный дежурный: Алексей, не выйдет. Сейчас начальник прибудет, звонил, подъезжает.
Оперативный дежурный: Товарищи офицеры!
НАЧАЛЬНИК: докладывать ничего не надо. Все знаю. Весь руководящий состав у меня в кабинете через 30  минут. Алексей, тебе даю час, чтобы ты привел себя в порядок, очнулся. Потом в мой кабинет. И прекрати,  пожалуйста «спасать планету». Все милиционеры  то и дело повторяют, что  отправляются «спасать планету». Где ты выцедил это выражение?
МИЛЕНИН: Не помню, это или Рэй Бредбэри, Айзек Азимов, Артур Кларк, Станислав Лем или братья Стругацкие

НАЧАЛЬНИК: Кто это?
МИЛЕНИН:  Это писатели фантасты, а что?
НАЧАЛЬНИК: Думать надо, пацаны тебе подражают, цитируют твои перлы, так и будешь до дембеля носить капитанские погоны?
МИЛЕНИН:  Шеф, я пойду, отдохну, а капитанские погоны, самые красивые.

Миленин в парикмахерской.  В комнате быта, рядом  отпаривают китель.
Лицо покрыто пеной. Старый седой мастер сбривает суточную щетину.
МАСТЕР:  Как там в Чернобыле?
МИЛЕНИН: Слушайте «МАЯК».
МАСТЕР: Слушал у нас очередная битва за новый урожай, Стыковка в космосе, подготовка к первому и девятому мая. Так, что в Чернобыле?
МИЛЕНИН: Абрам Маркович вы думаете, что от ваших вопросов у меня щетина дыбом встанет. Вам брить будет легче? Я ничего не знаю, но думаю, скоро буду проинформирован. Из уважения к Вам зайду солью все государственные тайны.
МАСТЕР:  Не надо. Они все уже рассказали,  предупреждают, что лучше не выходить на улицу. Это повторяют по всем радиостанциям. Вас снова позовут быть первыми.… Вы сами знаете куда….
МИЛЕНИН: Абрам Маркович  спасибо, но мне пора. Я, наверное, не готов совершать подвиги. Но Вы знаете, как у нас говорят: «Будешь жить по уставу, завоюешь, честь и славу»
МАСТЕР:  Поверьте, не будет ни чести, ни славы, ни денег…

В вокзальном кафе  МИЛЕНИН допивает вторую чашку кофе, день начался неудачно, начальник, озабочен и теперь озадачит меня.  Срочно  надо позвонить, сообщить,  что все еще на службе. Нет, решил, позвонит  после встречи с начальником.  Еще очень рано. Сегодня воскресенье, а обещал быть в школе в понедельник. Значит все хорошо.

В кабинете начальника.
Начальник: Сегодня,  идешь отдыхать. Только есть большая просьба. Если сможешь, выйди на вечер, до нуля часов. Необходимо контролировать ситуацию, а точнее быть с личным составом. Зам по опер должен заниматься, сам знаешь чем, а Музыка отпросился в поликлинику, у него возникли проблемы со здоровьем.
МИЛЕНИН: Если надо, то буду. Но утром в понедельник обещал дочери быть в школе. Начальник:  Принято. Будешь в школе. А может и выходной день нарисуется. Все, уезжай отдыхать, вечером жду. Возьми мои «ЖИГУЛИ»  пусть тебя отвезут.

Миленин садится в машину, ему тесно и неудобно. Но это не мешает ему, как только машина поехала, задремать. Шитая форменная фуражка начала сползать с головы. Он этого не замечал. Водитель подхватил фуражку, бросил её на заднее сидение. Подъехав к парадному, водитель разбудил капитана.
ВОДИТЕЛЬ: Приехали, когда за вами вернуться?  Начальник приказал, после того, как вы отдохнете, отвезти Вас на вокзал.
МИЛЕНИН: Не надо, доберусь сам. Где моя фуражка?
ВОДИТЕЛЬ: На заднем сидении. Где заказывали?
МИЛЕНИН: В ателье Киевского округа, но тебе  такая фуражка не нужна. Тебе она будет мешать,  закрывать обзор. Пошив стоил 25 рублей, это дорого даже для меня. Что-то я тебя практически в форме не вижу, а ты фуражку хочешь? Все пока.

МИЛЕНИН УХОДИТ. Лифт работает, он поднимается на девятый этаж. Дома
никого нет. На столе записка: «Мы пошли гулять, скоро будем»
МИЛЕНИН: Очень хорошо, лишних вопросов задавать не будут.
Аккуратно снимает форму, развешивает на плечиках в прихожей, протирает суконкой сапоги и только после этого идет в ванную. Потом кухня, глоток, горячего чая. Есть не хочется, хочется спать.  Засыпает мгновенно.  Вернулась жена с дочерью. Они знают, что после суточного дежурства он не реагирует ни на, что. Можно смотреть телевизор, забивать гвозди, только после того, как выспится, организм снова начнет работать. Но если прозвучит телефонный звонок, сон проходит мгновенно. Телефон отключать категорически запрещено. Разбудить могут в любое время суток.
Несмотря на запрет, они отключают  телефон в комнате, переносят его в кухню, где есть розетка.
Время неумолимо приблизилось к восемнадцати  часам. Звонок телефона. Человек,  представился дежурным и попросил пригласить капитана Миленина.
ЖЕНА: Просыпайся, тебя хочет слышать дежурный.
МИЛЕНИН: Идет к журнальному столику, однако телефонного аппарата там нет. Идет на кухню.
МИЛЕНИН: ( Берет трубку). Миленин.
ДЕЖУРНЫЙ: Товарищ капитан машина  ждет возле подъезда.
МИЛЕНИН:  Уже выхожу, скоро буду.
Потягивается, протирает глаза. Идет в ванную. Слышно шум воды.
ЖЕНА: Все ясно. Мы снова уходим на службу? Только ничего не говори. Все ясно, без тебя не могут обойтись. Ты  незаменимый. Сколько это будет продолжаться? До тех пор, пока есть здоровье, а потом?
МИЛЕНИН: Всего пятнадцать лет до полной выслуги. Полная выслуга  двадцать пять лет. Осталось потерпеть совсем немного. Чуть-чуть. Ты же знаешь, запас здоровья у меня большой, если не ограниченный.  Хватит для того, чтобы  дожить до заслуженного отдыха. Потом и воспользоваться  этим отдыхом.
ЖЕНА:  Хорош философствовать. Тебе сделать чай или кофе?  Сейчас покормлю. И не буду спрашивать, когда будешь дома. Лучше расскажи, что там происходит. Там на атомной станции. Ни «МАЯК» ни «ВРЕМЯ» ничего не сообщают,
МИЛЕНИН:  То, что мне сообщили, так это то, что ситуация намного серьёзней чем предполагали. Припять,  или поселок или город атомщиков эвакуирован. Несколько автобусов приняли на вокзале. Приезжали дозиметристы, замеры показали, одежда у людей была радиоактивно загрязнена. Говорили, что  загрязнение превышает допустимые нормы, а какие эти нормы?  Так, что пока больше вопросов, чем ответов. Наверное, нам беспокоится, нет смысла.
ЖЕНА:  Ты умеешь, успокоить. Надеюсь, ты не едешь туда?
МИЛЕНИН:  Нет, сегодня я на вокзале до 24 часов. Перешли на усиленный режим работы. Я быстро оденусь, а потом поем. Дай, пожалуйста,  чистую рубашку.
ЖЕНА:  Возьми.  Не забудь  переложить  документы. Садись, поешь. Тебя уже заждались.
Миленин, как всегда не ест, а заглатывает пищу, на еду нет времени. Время есть на службу и очень редко на семью.
МИЛЕНИН: Все побежал. Завтра буду в школе, отпросился у начальника.
ЖЕНА:  Ты будешь после дежурства.
МИЛЕНИН: Все. Перешли на усиленный режим работы.
Возле подъезда «ЖИГУЛИ» которые привезли его домой. Водитель курил, возле машины, начальник был некурящий и запрещал курить в машине.
ВОДИТЕЛЬ: Начальник на вокзале, ждет Вас. Едим?
МИЛЕНИН:  Нет, будем тут отдыхать. Поехали, раз ждут. Лучше скажи, новости есть?
ВОДИТЕЛЬ: Начальник  был на совещании в управлении. Говорил, что новости неутешительные. А какие это новости не говорил.
Воскресные улицы были пустынны. Практическое отсутствие транспорта. Бросалось в глаза, что деревья очень быстро покрываются  листвой, газоны все больше зеленеют. Автомобильная радиостанция потрескивала, издавала непонятные звуки. Периодически слышались переговоры нарядов, но ничего необычного не происходило.
Вот и вокзал. Он жил своей обычной жизнью. Прибывали и отправлялись поезда, в залах сновали пассажиры.
В дежурной части милиции чувствовалась напряженность. Дежурный и его помощник разговаривали по телефонам, принимая телефонограммы. Без конца трещал телетайп, выползало нескончаемо длинное  «полотенце» какой-то информации. Дежурный помахал рукой, показывая, что начальник, там дальше, в глубине дежурной комнаты.
НАЧАЛЬНИК: Прибыл? Это хорошо. Теперь я смогу отдохнуть. В наш госпиталь начали поступать первые сотрудники, которые вернулись из Чернобыля. В управлении создан оперативный штаб, который работает круглосуточно. Каждый час будешь передавать информацию об оперативной обстановке на вокзале и участке обслуживания. Начальники Линейных пунктов частично будут на рабочих местах. Это в основном на Тетеревском направлении. Остальные будут на связи. Как и прежде покидать пределы гарнизона запрещено. Приказа,  о том, что необходимо отзывать сотрудников из отпусков не поступало.
МИЛЕНИН: Все понял. Постараюсь, Андрианович, ночью Вас не поднимать.  

Начальник уехал. Миленин перечитал все сообщения и оперативные сводки. Информации об аварии на атомной станции не было. Проверил посты, зашел к дежурному по вокзалу, там информация также отсутствовала. Казалось, что все обойдется, ничего страшного не произошло. Зря беспокоится жена, соседи, зря засыпают тревожными вопросами, на которые нет ответов. Каждые два часа Миленин докладывал в оперативный штаб, что оперативная обстановка на участке обслуживания не изменилась. Время тянулось, неумолимо медленно. В ноль часов уйти не удалось. Только к часу ночи удалось попасть домой.
28 апреля 1986 года.
МИЛЕНИН. День начался без изменений и дополнительной информации, которую ждали с нетерпением. В семь часов в дежурную комнату милиции заходит начальник отдела. Миленин уже в дежурной части. Оперативный дежурный выдает табельное оружие, заступающему наряду. Миленин  за пультом телефонной связи, вскакивает, своим излюбленным приёмом подбрасывает фуражку, после чего к козырьку, приземлившегося головного убора, прикладывает кисть, для отдания чести.  
Начальник: Когда ты станешь человеком? Все тренируются, пытаясь одевать и снимать, фуражку, как ты. У большинства это не выходит. Зато фуражки у многих в грязи. Прекрати.
МИЛЕНИН:   Извини Андрианович, это все рефлексы, приобретенные в период службы отца и моей срочной, плюс  «тяжелое» детство, гарнизоны, окопы, деревянные игрушки и вечное отсутствие родителя, который все время защищал чужую и свою родину. Одним словом, отец у меня был, патриот, интернационалист, офицер, очень заслуженный человек.
Начальник: А ты?
МИЛЕНИН:   Еще не пришел мой звездный час. Родина будет, мной гордится, награждать, уважать и почитать. Самое главное, чтобы это происходило не при отдании воинских почестей при погребении.  
За сутки происшествий зарегистрировано не было. Самое главное, что нет ни одного заявления о кражах, грабежах, разбоях и поездных травмах. Только десяток административных правонарушений  и четыре лица без определенного места жительства оформлены в приемник распределитель. Их отправили в фастовский приемник,  в наших мест нет. Пожалуй, все. Как насчет заслуженного отдыха?
Начальник: Ты хотел съездить к дочери в школу? Так вот,  к ночи будь  на месте.
МИЛЕНИН:   На часик сбегаю в школу к дочери.  Отосплюсь и потом  вернусь.
В десять часов Миленин направляется к остановке такси, на привокзальной площади. Его там знают. Один из водителей машет рукой и завет к себе в ВОЛГУ. «Капитан садись ко мне. У меня заказ на СТАЛИНКУ»
МИЛЕНИН:   Петрович, как для тебя сообщаю. Обстановка там серьезная, фоновые значения в десятки раз превышают допустимые. Припять, поселок энергетиков, эвакуирован. Пожар потушен. Товарищ мой с воздушной милиции сказал, что несколько спецрейсов отправили в Москву с теми, кто получил высокие дозы. Все, больше ничего не знаю и знать не хочу. Все остальноё расскажут «МАЯК», «ВРЕМЯ» и «ГОЛОС АМЕРИКИ». Поехали.  
Едим в школу к дочери. Я должен выполнить свой долг родителя и пообщаться с учительницей.
На удивление очень быстро доехали до улицы Васильковской и повернули на Стельмаха. Вот и школа. Четырехэтажная, мрачная и, наверное, очень старая. Со школьным двором, спортивными площадками, актовым и спортивным залами.
МИЛЕНИН. Петрович, остановись возле храма знаний. Протягивает водителю деньги. Выходит с машины. Петрович, а ты все-таки радио слушай. Говорят, что там иногда новости передают.
ВОДИТЕЛЬ: Спасибо. Обязательно послушаю. Ты редкий мент, который всегда платит за проезд.
МИЛЕНИН: Так и должно быть. Ведь это правило, а не исключения. А если тебе не платят, то виноват ты. Ментов везешь, а я офицер милиции.
Школа встретила Миленина шумом, грохотом бегущих ног, криками. строгими голосами учителей, которые пытались навести порядок, среди бегущих на перемену. Миленину повезло, возле входа он встретил классного руководителя Наталию Евгеньевну.
УЧИТЕЛЬ: Алексей Германович, как хорошо, что вы пришли. Наверное, вы знаете намного больше чем мы? Вы должны рассказать нам, что происходит, что нам делать. Насколько опасно детям находится в столице? Говорят, что, там, у атомной станции, всех выселяют, эвакуируют? А нас будут эвакуировать? Если да, то куда?
МИЛЕНИН: Наталия Евгеньевна не надо паники. Да, был пожар на станции. Да, фоновые значения там во много раз выше. Но мы на большом расстоянии. Никто, ни о какой эвакуации не говорил и говорить не будет. Если будут новости, я обещаю, Вам лично их сообщить.
УЧИТЕЛЬ: Вы понимаете, мне страшно. Дети из дома приносят огромное количество страшных новостей. У многих, родители работают в партийных, государственных  организациях, в Сельскохозяйственной академии. Говорят, что детей и внуков чиновников, начали вывозить из города. У нас в школе  многих детей нет, они уже по нескольку дней не приходят в школу.
По коридору бежит дочь. Подбегает к отцу и учительницы.
Дочь: Наталия Евгеньевна, я же говорила, что он обязательно прейдет. Вот он пришел. Он дежурил, наверное, сегодня будет дома. Ты будешь дома?
МИЛЕНИН:  Только  до обеда.
ДОЧЬ:  Так уже  третий день, после того, как его ночью разбудили и вызвали на работу. У них объявили, эту, как её,  тревогу.
Наконец раздался звонок, приглашающий продолжать занятия. Переменка закончилась. «Хорошо, что это была короткая перемена» подумал МИЛЕНИН.
УЧИТЕЛЬ: Наташа, нам пора на урок. Спасибо, что пришли. Будут новости, сообщите. Хорошо?
Миленин вышел в школьный двор. Пройдя, через дворы, вышел к своему дому. Повезло, по пути к парадному, никого из знакомых не встретил. Не ответил ни на один вопрос.
Дома сварил кофе, выкурил сигарету, полистал пачку центральных газет: «ПРАВДА», «ИЗВЕСТИЯ» и «ТРУД» новостей об аварии на станции не давали.
Добравшись до дивана, мгновенно засыпает.  В пять часов  просыпается
Одна чашка кофе, не помогает проснуться, выпивает еще две. Пора собираться. Миленин выходит на парадное, наводит глянец на сапогах, который и без того был безупречным. Возвращается в квартиру, надевает китель, фуражку, с удовлетворением рассматривает свое  отображение в зеркале. Думает о том, как хорошо, что жена и дочь так и не вернулись.
Через час он был уже в своем кабинете. Начальник был  на очередном совещании в управлении. Все ждали новостей. Заведующая канцелярией в 18 часов, принесла огромную стопку документов. Пришлось заняться бумажной  работой. Писать различные справки о проведенной партийно–политической работе, высоком моральном состоянии личного состава. Готовить справки о выполнении различных планов, приказов и указаний МВД СССР и МВД УССР. К приезду начальника в папке должна лежать напечатанная  машинисткой стопка документов. Дежурный по отделу сообщил, что начальник выехал из управления на вокзал.
Миленин быстро собирается, направляется в сторону вокзала. Пересекает железнодорожные пути, идет по первому перрону. Вот и дежурная часть. На всякий случай делает замечание наряду, который сменился, чтобы быстрей расходились по домам, а не заглядывали в питейные заведения.

ДЕЖУРНАЯ ЧАСТЬ ВОКЗАЛА.
Миленин заходит в дежурную часть,  за пультом помощник  оперативного дежурного записывает очередную телефонограмму.
МИЛЕНИН:  КНОПКА!!!
Помощник  оперативного дежурного:  Нажимаю. Нажимает на кнопку электронного замка, не поднимая головы и не смотритря, кто подал команду. Щелчок. Замок открылся. Миленин толкает двери. Комната оформления задержанных правонарушителей пустая. Проходит  в «обезьянник», комната для задержанных свободна. В следующей комнате, оперативного состава на трех диванах сидя спит группа быстрого реагирования, которая за истекающие сутки   так и не получила ни одной вводной.
За спиной у Миленина показался оперативный дежурный.
ОПЕРАТИВНЫЙ ДЕЖУРНЫЙ: Товарищи офицеры!
Все вскочили, приняв стойку смирно, еще не понимая, что происходит. Следом за оперативным дежурным вошел начальник, командир дивизиона ППС, майор Ярош, заместитель начальника по оперативной работе, майор Костенко, оба высокие и широкоплечие, начальник отделения охраны общественного порядка низкорослый, худой, а точнее щуплый майор Фула, форма  на нем казалась инородным телом на вешалке.  Последним заходит с вечно недовольным выражением лица заместитель по службе, майор Музыка.
НАЧАЛЬНИК ОТДЕЛА:  Отлично, что все в сборе. Группа быстрого реагирования может проснуться окончательно,  пойти в кафе выпить чаю. Вас будут менять в 21 час. Свободны. Пределы вокзала не покидать!  
Шесть молодых лейтенантов и старших лейтенантом милиции покидают помещении.
НАЧАЛЬНИК ОТДЕЛА:  Обстановка намного серьезней, чем мы предполагали. В настоящее время в управлении готовится приказ, в соответствии с которым, мы возьмем под охрану, одну из железнодорожных станций в эвакуированном районе. Скорее всего - это будет железнодорожная станция Янов. Начальник штаба в настоящее время уточняет детали. Первой выезжала на станцию Янов оперативная группа нашего управления. Они занимались охраной общественного порядка в период эвакуации города Припяти, города в котором проживали сотрудники самой станции, строители. В настоящее время на станции несет службу наряд Линейного отдела на станции Коростынь. Коростень
В месте несения службы фоновые значения превышают допустимые нормы излучения в десятки раз. Так, что освежите свои знания в рамках Гражданской обороны. Сегодня ответственным от руководства остается майор Ярош. Все до семи тридцати утра свободны.
Возможно, придется перейти руководящему составу на суточный график работы. Наверное, все. Напоминаю, что вы все должны быть на постоянной связи с дежурной части, сообщать о своем месте нахождении. Все свободны.

29 апреля 1986 года. 7 часов 30 минут. Дежурная часть.
Миленин: Что нового нам приготовил оперативный дежурный, что день грядущий нам подарит?
Оперативный дежурный: Телетайп указание выдал из управления, слушай, приказано выделить пять человек  для охраны общественного порядка на железнодорожной станции Янов. Группу должен был возглавить Музыка. Эту новость ему передали. Он 30 минут назад  позвонил,  сообщил, что уже в госпитале, у него с почками проблемы. Ложится на операцию.
МИЛЕНИН:  Вот, тебе и верный сын партии,  народа!  Вдохновитель масс  и всего прогрессивного человечества.
  Оперативный дежурный: Алексей ты бы язык за зубами чаще держал. Больше года ходишь с приставкой, временно исполняющий обязанности.  Пойми, что одно дело, когда тебя любит и уважает подчиненный, а совсем другое дело - любовь и уважение начальников.  Даже не буду спорить, что начальник предложит ехать тебе, а ты не сможешь отказаться.  Тут написано комплектовать группу из числа добровольцев. Предпочтение отдавать коммунистам и комсомольцам. А кто у нас вдохновляет их?   Алексей, ты вляпался.
МИЛЕНИН:  Ты, наверное, меня вдохновляешь  или пугаешь?  Я никак понять не могу. Ты фронтовик, ветеран, воевал, а меня предостерегаешь или пугаешь?
  Оперативный дежурный: Да, я успел на последние дни войны. Но там было все ясно.  Там враг, тут мы. И то, это продолжалось всего несколько дней. А сейчас, ты  её не видишь  и не чувствуешь.
МИЛЕНИН:  Кого её?
Оперативный дежурный: Алексей,   это радиация. Нам рассказывали, проводили занятия, в училище,  на примере Хиросимы и Нагасаки. Показывали хронику, это было страшно.
МИЛЕНИН:  Спасибо,  вы умеете успокоить и взбодрить.  
В дежурную часть входит начальник отдела.
Оперативный дежурный Оперативный дежурный: Товарищи офицеры!
НАЧАЛЬНИК: Докладывать не надо. Дежурство приму в кабинете. Там распишу. Где телетайпограмма из управления?
Оперативный дежурный: Вот товарищ подполковник.
НАЧАЛЬНИК: Хорошо. Алексей, жду в кабинете.

КАБИНЕТ НАЧАЛЬНИКА. ВХОДНАЯ ДВЕРЬ РАСПОЛОЖЕНА НАПРОТИВ БАЛКОННОЙ ДВЕРИ. Единственного балкона в здании.
Начальник   протянул записку-указание, полученную по телетайпу.
МИЛЕНИН: У меня вопросов нет. Мне её уже читали. Я понимаю так, что Ваш главный заместитель, вдохновитель и патриот при смерти?
НАЧАЛЬНИК: Хорош ерничать. Ты поедешь?
МИЛЕНИН: У меня есть выбор? Наверное, нет? Можно воспользовался пультом телефонной связи. Нажимает клавишу с надписью  начальник БХСС.
Это Миленин с Вас один доброволец, через пять минут у меня в кабинете. Следующий звонок  ИДН (инспекция по делам несовершеннолетних)  
Сморчков,  необходимо найти добровольца.
Вы едете?
ДА!
Уже иду.
УГОЛОВНЫЙ РОЗЫСК?
Лейтенант Бондаренко
Ты доброволец? Со мной поедешь?
Уже иду.
Охрана общественного порядка?
Да
Один доброволец с вашей службы, через пять минут в моем кабинете.
ДИВИЗИОН?
С вас один доброволец, умный и послушный  в мой кабинет. Попробуйте найти.
Стук в дверь кабинет начальника.

Входит Музыка: Николай Андрианович, я очень сожалею, утром почки прихватило. Уже в госпитале был, говорят, что необходимо операцию делать. Я уже оформился. Меня начали обследовать. Начинаю сдавать анализы. Готовлюсь к операции.
МИЛЕНИН: Александр Александрович, перед операцией обязательно побрейтесь и сбрейте усы, они вам не к лицу.
Музыка: Зачем бриться?
МИЛЕНИН: В морге тупые лезвия.
Музыка: Я это запомнил и не забуду!
МИЛЕНИН: Побриться не забудьте!!!
Музыка уходит не прощаясь.
НАЧАЛЬНИК: А если у него действительно почки больные?

МИЛЕНИН: А, если завтра, война? Вы ему  верите? Я уверен, что напишет,  очередную докладную, о  не должном уровне политико-воспитательной работе в отделе. Хотя,  если ему будут делать операцию,  нам всем повезет.  Шеф, пошел я встречать добровольцев. Их пригласить к вам в кабинет или «Ленинскую» комнату?  Беспрерывно звонят телефоны, но ни одна из трубок так и не поднята. Звонят городские телефоны, а внутренние и прямые молчат.

НАЧАЛЬНИК:  Лучше в ленинскую комнату. Там хоть поговорить сможем.
В кабинете  МИЛЕНИНА.  В его кресле сидит инспектор ИДН старший лейтенант милиции Вячеслав Сморчков. Пышная шевелюра черных волос, усы, делали его солидней и старше, чем он есть. Он комсорг отдела. На всю громкость включена радиола. Голос диктора вещал о катастрофе на станции, о первичных мерах безопасности для населения.
МИЛЕНИН:  СЛАВА,  это «МАЯК»?
Сморчков: Нет, скорей всего «Немецкая волна». Все понял, нас запугивают, сеют панику!!! Ищу «МАЯК».
МИЛЕНИН: Ты бы еще громче сделал звук, чтобы с улицы было слышно.
Сморчков: Железнодорожные ГОшники говорят…
МИЛЕНИН:  Хватит сплетен!!!
В кабинет входит майор Валентин Троян заместитель начальника ОБХСС.
Троян: Еду я. Мы с начальником на спичках разыграли, удачу, между собой. Удача улыбнулась мне!  Митрохин проиграл.
Заходит инспектор уголовного розыска старший лейтенант Николай Бондаренко.
МИЛЕНИН: Николай, что больше добровольцев не было. Нет, я в кабинете был один.
Появляется, старший лейтенант Валерий Карпенко, инспектор административной практики. Лицо  покрасневшее, видно, что недоволен, происходящим.
МИЛЕНИН: Валера, что случилось? Не смог вовремя уйти после суточного дежурства?
Карпенко: Когда Бортнику предложили оформляться на  пенсию, он заявил, что еще здоров и готов служить дальше. А теперь он больной пенсионер и не может ехать,  рисковать остатками здоровья. Двух инспекторов женщин в учет не брали. Я  оказался крайним.
МИЛЕНИН: Не переживай, зато вся слава достанется тебе. Родина любит героев  и добровольцев.
Карпенко: Только я не герой и не доброволец, а ехать надо.
Стук в двери. В дверном проеме старший сержант. Товарищ капитан разрешите войти. Старший сержант милиции Журба  прибыл …
МИЛЕНИН: остановись, молчи, отвечай только на вопросы. Кто тебя прислал?
Журба : Я доброволец. Я сам напросился.  Возьмите меня с собой.
Все находящиеся в кабинете ухмыляются, ели сдерживая смех.
МИЛЕНИН: Слушай меня внимательно. Все кто едут должны быть женаты, иметь детей, деньги в кармане и на всякий случай мозги.
Журба: У меня, все есть, через неделю свадьба, невеста на шестом месяце беременности, а денег я одолжу.

Кабинет взрывается от хохота.

МИЛЕНИН:  Аргументы убедительные и веские. Теперь идем в ленинскую комнату. Нас ждет начальник, проведет инструктаж и благословит на правое или ратное дело.

Ленинская комната. Трибуна стол. На стене за трибуной барельеф Ленина. На одной из стен фотографии членов политбюро. В конце зала, возле окна пальма.
Офицеры садятся в первом ряду. Журба присаживается под пальмой.
КАРПЕНКО. Журба садись рядом, ты не обезьяна, чтобы под пальмой кокосы собирать.
Журба пересаживается в первый ряд.
В лекомнату заходит начальник и Миленин. Кто-то подает команду «Товарищи офицеры»  
Начальник: Сидите. Вы отправляетесь на железнодорожную станцию Янов, берете её под охрану, чем заниматься в дальнейшем Вам скажут. На сборы у вас два часа. Родным не обязательно говорить, куда Вы едете. Возьмете комплекты химзащиты «Л-1», противогазы, купите водки. Про водку считайте, я не говорил, но медики в зоне радиоактивного поражения или загрязнения, настоятельно рекомендуют. Если химзащита и не пригодится, то все равно на душе у меня будет спокойней. Миленин  старший. Найдете возможность раз в три часа сообщать о ситуации. Подвигов не совершать, самопожертвованием не заниматься, замполиту лично  приказываю, планету не спасать. Выполнять исключительно свои обязанности или приказы, которые получите. Самое главное. Форма одежды. Сапоги, портупея, оружие получать не надо. Если вопросов нет, то в четырнадцать ноль ноль  всех жду в отделе. В вашем распоряжении автомобиль дежурной части УАЗ 452. Водитель старшина милиции Николай Гудзь. Все свободны. Алексей, задержись.
Начальник:  Они тебе верят  и согласились ехать. Береги их. В машину тебе загрузят сухой паек  на три дня,  химзащиту,  противогазы, водку купишь по дороге. Получи табельное оружие. Надеюсь домой поедешь?.

МИЛЕНИН: Неужели все настолько серьёзно? Ко всему прочему, официальной информации ноль. По кабинетам народ забугорье слушает, а потом звонит домой и передает советы для населения, о которых там рассказывали. Шеф, отличная идея. К нам в отдел идет наш   «ГОСТРАХ». Попробую Нину Ивановну убедить, что меня надо застраховать задним числом.
Миленин  спускается на первый этаж, ждет Нину Ивановну.
Нина Ивановна: Как хорошо голубчик, что застала Вас. Поговорить надо. Давайте зайдем в класс.
Заходят в класс служебной подготовки. Стены закрыты стендами, схемами оружия,  выписками из устава. Рисунками формы и расположения знаков различия. Схемой участка обслуживания.
Нина Ивановна: Алексей, насколько, опасно детям находится в столице? Когда будет правительственное сообщение, город полон слухов. Я ничего не могу понять.  Хоть, что нибудь, расскажите, что происходит на самом деле? Почему молчит «МАЯК».
МИЛЕНИН:  «МАЯК» решил не портить людям выходные дни, а я решил застраховаться на одну тысячу советских рублей. Если есть такая возможность. Ведь сегодня уже понедельник,  вы работаете?
Нина Ивановна: Ну ладно, пришла для того, чтобы узнать новости. В доме у меня живут в основном семьи сотрудников МВД. Всю ночь 26 апреля, машины подъезжали, в окнах свет горел.  У меня остался незаполненный полис  от  21 апреля. Заполню для Вас.  Вы торопитесь?
МИЛЕНИН: Нина Ивановна,  мне необходимо попасть домой, а потом отправлюсь в командировку.
Нина Ивановна: Заполняет страховой полис, передает его Миленину. Алексей, пусть Бог Вас хранит.
МИЛЕНИН:  Теперь будет хранить Бог и ГОСТРАХ. Спасибо. Складывает полис и прячет его в полевую сумку. Будут новости, я сообщу. Живете Вы рядом и домашний телефон Ваш  у меня есть.
Выходит с отдела. Возле отдела стоит УАЗ. Водитель машет рукой, просит подойти. Это Николай Гудзь, он  должен ехать с Милениным в Чернобыль.
Гудзь:  Товарищ капитан, начальник приказал Вас домой отвезти, садитесь.  Мне выдали талонов на бензин на две заправки, мы, что надолго  едим.
Миленин: Приедем к месту назначения и будем знать. А теперь вези меня домой.
Миленин поднимается лифтом на девятый этаж. По привычке смотрит в зеркало. Отдергивает китель, чтобы не было складок. Достает из заднего кармана бриджей связку ключей. Выходит с лифта. В дверях листа сталкивается с соседом.
СОСЕД:  Что случилось? Это опасно? Что делать?
Миленин: Что случилось и где?
СОСЕД:  Ты что,  не знаешь, говорят, что был пожар на атомной станции. Русскоязычные зарубежные станции передают, что есть выброс радиации?
Миленин:   Пусть говорят. Слушай «МАЯК» а вечером программу «ВРЕМЯ». Извини,  нет свободной минуты, тороплюсь.
Останавливается возле двери в квартиру. За дверью слышит позывные «МАЯКа», главная радиостанция страны выдаст очередную серию новостей. Достает ключи.
МИЛЕНИН:  Всем привет! У меня все хорошо, через тридцать минут отправляюсь в командировку на несколько дней. Теперь слушаем новости, а потом все вопросы.
«МАЯК»  вещает о трудовых подвигах советского народа, о деятельности лидеров международного коммунистического движения, о событиях за рубежом и многом другом, что не имеет отношения к пожару на атомной станции.
МИЛЕНИН:  Слышали! Никаких катаклизмов, стихийных бедствий в стране не случилось. Мне пожалуйста большую чашку кофе, мою тревожную сумку, туда надо бросить пару банок консервов, маленькую банку растворимого кофе туалетные принадлежности,  а хлеба я куплю.
ЖЕНА: Сумку мы на всякий случай приготовили и бутылку водки положили. В доме только и разговоров о пожаре на атомной станции. Ты не забыл, что в нашем доме, в основном живут, преподаватели  СЕЛЬХОЗАКАДЕМИИ. Вот они очень информированные люди. У них связи ….
МИЛЕНИН:  Лариса, я еду на станцию Тетерев. Ничего страшного и опасного. Так, что чужие связи в счет не идут.
Во-вторых, насколько я помню, ты не выкупила путевки на вашу базу отдыха «ИЗУМРУДНОЕ».  Наташка заканчивает учебу, и мы уезжаем в лес на природу, там меня не найдут, из отпуска не отзовут, а после отпуска у меня сессия в Высшей школе МВД.  Так, что в перспективе,  буду чаще дома.
ДОЧЬ: Папа твой кофе. А теперь мама скажет, что ты сказочник.
МИЛЕНИН:   Девчонки у меня мало времени. Внизу ждет машина. Сделайте бутерброд для водителя. Честное слово, этим летом отдохнем по- настоящему и долго.
ЖЕНА: Дождавшись, когда дочь выбегает к подруге на два этажа ниже. Помни, что у тебя есть дочь, ей нужен отец. И не ври, у тебя это выходит плохо, несмотря на немигающий взгляд. На, возьми деньги, не знаю зачем, но они пригодятся
МИЛЕНИН:   Вот в начале недели застраховался, сегодня принесли полис. Спрячь где-нибудь.  Ну, понимаешь, так сложилось, что его сегодня принесли.
ЖЕНА: Зачем мне твой полис? Что, так все серьезно, что ты застраховался?  Ты снова врешь,
МИЛЕНИН:   На меня заполнили полис. Я его не забирал. Лариса, все хорошо, через несколько дней вернусь, это не первая и не последняя командировка. Что случилось, чего ты боишься?
ЖЕНА: Поступая на службу, ты обещал, что будут выходные, праздничные дни. Тебя даже в отпуске  находят, мы редкий отпуск  до последнего дня  использовали. А твое первое новогоднее дежурство, в первый год службы? Я все помню, как тебя притащили домой. Обмороженное лицо, уши, разбитое колено, ты забыл? Да прошло десять лет, а я помню. Вот сумка, все что нужно, там есть. Я тебя очень прошу, никому, ничего, доказывать не надо. Надо думать, о том, что у нас растет дочь.
В квартиру вбегает десятилетняя дочь. Она вернулась от соседей. Семья преподавателей, кандидатов наук.
Дочь: А дядя Юра говорит, что всем надо уезжать из Киева и как можно дальше. Чего он испугался?
ЖЕНА:  Папа не знает, а если узнает, позвонит нам и расскажет. Ты собирайся в школу, а мне пора на работу. Папа уезжает на несколько дней в командировку. Скоро вернется. Поцелуй девочек и иди уже. Единственное, что меня успокаивает, что едешь ты в командировку в новом мундире. Наверное, не боишься его испортить.
МИЛЕНИН: Девчонки, все хорошо. Скоро  вернусь. Закончим школьные занятия и в отпуск. Всех целую. Не опоздайте в школу и на работу.

Миленин уходит, закрыв за собой двери, утирает капельки пота со лба. Про себя думает, каким нужно быть дураком,  чтобы отдать жене страховой полис. Профессура в доме волнуется, наверное, не зря.  Слушают  «МАЯК», а там  оптимизм радость.
Подходит к машине, водитель дремлет. Миленин легонько толкает его в плечо.
МИЛЕНИН: Николай, возьми  бутерброд, бутылка «БАЙКАЛА» в придачу. Ты ведь поесть не успел.  Перекуси, потом поедим, время еще есть.
ВОДИТЕЛЬ:  Вы  сами,  небось, кружку кофе выпили,  сигаретой закусили?
МИЛЕНИН:  Лучше будет, если ты, поешь, без вопросов, на которые нет ответов.
ВОДИТЕЛЬ:  Все допиваю «БАЙКАЛ» и можем ехать. Вопрос куда? Так, куда едим?
МИЛЕНИН:  А ты не знаешь? В отдел конечно!

Едут  по городу. Транспорта практически нет.. Довольно быстро доезжают к двухэтажному зданию отдела. До той великой революции в нем жил и работал вокзальный полицмейстер.  Теперь ряд подразделений расположились в одноэтажных трущобах,  вблизи отдела. Видно, что многие из сотрудников отдела кучкуются, курят, по всей видимости, обсуждают новости или их отсутствие.
УАЗ заезжает во двор отдела. Возле бокового входа старшина отдела Василий Иванович Мазур, готов загружать машину.
СТАРШИНА:  Алексей Германович, все, что приказали, подготовил. Можно грузить? Всем по комплекту костюмов химзащиты, наверное, на Вас и Карпенко они будут маловаты. Готовы противогазы, которые за каждым закреплены. Ящик с пайком, рыбные, мясные консервы, галеты и сухари. Все, что было на складе. На всякий случай вилки, ложки и нож.
МИЛЕНИН:  Василий Иванович грузите, Николай поможет. Спасибо Вам за заботу. Пойду, доложу начальнику, что прибыл.
Поднимается на второй этаж. Узкий коридор. Вторая справа дверь кабинет начальника. Стучит в двери.
МИЛЕНИН: Разрешите?
Начальник: И тебе дома не сидится, приехал раньше? Вся твоя группа уже в сборе, ждет команды. Поэтому собирайтесь, вас хотят видеть в управлении,  сказать пару напутственных слов.
МИЛЕНИН: Машину загружают, сейчас пойду, получу прибор. Савченко: сообщил, что у нас только «ДП-63-А» их ставили на бронетехнику, которая должна была работать вблизи эпицентра взрыва. Насколько я знаю, в армии они, наверное,  сняты с эксплуатации. Но хоть, что-то будет.
Миленин спускается на первый этаж в кабинет. Савченко: Точнее в кладовку. Савченко увлеченно возится с прибором, периодически заглядывая в инструкцию.

МИЛЕНИН: Настал момент истины. Расскажи, как он работает, какие кнопки нажимать, что смотреть на шкале?
Савченко: Ну, в  общем, в этом положении. Передвигает тумблер, в верхней части прибора, он должен на шкале показывать или микрорентгены или миллирентгены. А если тумблер передвинуть сюда будет показывать мили рентгены или рентгены в час. Я еще до конца не разобрался, у вас будет инструкция Вы, в дороге, сможете её почитать. Я думал, что у нас ДП-5-А, оказалось, что это старье. Когда год назад проводили учебу, нам не рассказывали и не показывали подобные приборы.
МИЛЕНИН: Это все, что ты можешь сказать? Наверное, все. Кто в моей группе по штатному расписанию военного времени, должен быть дозиметристом разведчиком? Есть такие специалисты?
Савченко: Да. Мы на учебе были вместе я и Сморчков. Он тоже сдавал зачеты.
МИЛЕНИН: Наверное, знает ровно столько, сколько и ты. Вот специалисты, так всегда. Когда необходимо применить ваши знания, знаний не оказывается. Давай прибор. Мне пора ехать.
Савченко: Вы должны мне предоставить рапорт на имя начальника, в котором вы просите выдать прибор. Он должен поставить резолюцию, разрешить его выдачу. Или должна быть выписка из приказа.
МИЛЕНИН: У тебя есть десять секунд, чтобы отдать мне прибор, правда девять секунд прошли. Если сейчас я не получу прибор, то ты задумаешься, отчего умирают дятлы.
Савченко протягивает прибор и инструкцию. Миленин протискивается к выходу.
Савченко: От чего умирают дятлы?
МИЛЕНИН: От сотрясения головного мозга.
Миленин проходит по коридору направляется  к выходу во двор отдела.
Старшина дежурный по отделу: Все собрались во дворе, начальник уже вышел. Нет только Журбы, звонил, взводный  сказал, что он бежит.
Миленин выходит во двор. Возле машины, офицеров, добровольцев, напутствует начальник отдела.
МИЛЕНИН: Если будем так собираться, то пока прибудем к месту назначения, там уже все подойдет к финалу.
«Я, уже тут. Минута в минуту!  Я ведь не опоздал?» - кричит сержант ЖУРБА.  В руках у него большой пакет заполненный доверху. Одет он в брюки на выпуск, китель.  
Начальник отдела: Все в машину. Вас ждут в управлении. Помните, это не война и не место, где нужно совершать  подвиги. Алексей, ты все понял? Отвечаешь за каждого персонально! Жмет по очереди руки, каждому, что-то шепчет на ухо. Миленин садится на переднее, командирское место, рядом с водителем.

МИЛЕНИН: Поехали в управление. ЖУРБА, ты почему не одел сапоги?. ГУДЗЬ выходить с машины не будет, а ты?
ЖУРБА: Товарищ капитан, я живу за городом, а электричку отменили. Зато сбегал на базар,  там дед торговал. Мой дед. Он отрезал мне, здоровенный кусок сала, дал чеснока, каравай  домашнего хлеба. А ходить я буду аккуратно, ведь не на войну едем?
КАРПЕНКО: А сулею домашней водки дед, тоже дал?
ЖУРБА: Нет, ведь он торговать приехал, он у меня только дома пьет, когда бабка ему разрешает.
КАРПЕНКО: Дед у тебя дисциплинированный, а ты разгильдяй.

ЗДАНИЕ ЮГО-ЗАПАДНОГО УВДТ МВД СССР.

ГУДЗЬ ВОДИТЕЛЬ: Выходите,  приехали, я в машине останусь  вещей дорогих много. Машина закрывается, замки ненадежные, так будет лучше. Товарищ капитан, вы не против?

МИЛЕНИН: Сиди, если хочешь. Нонсенс, если возле милиции, могут обокрасть милицейскую машину.  Все, собираемся послушать еще один инструктаж.
Пятиэтажное здание, довоенной, а может быть дореволюционной постройки. Мрачное и очень некрасивое. Внутреннего двора нет. Машину припарковали на обочине узкой улицы. Юго-Западное управление транспортной милиции МВД СССР. На улице Чапаева.  Гордость каждого сотрудника управления, в удостоверении большими буквами написано «МВД СССР».
Оперативный дежурный просит пройти в ленинскую комнату и ждать.  Все расположились в первом  ряду большого зала. Прошло несколько минут. В зале появляется капитан милиции Кузьмин.. Он старший инспектор отдела охраны общественного порядка.
Кузьмин. Буду краток. Ситуация  намного серьезней, чем мы предполагали. Радиация, а точнее её выброс за пределы станции, очень высокий. Если б я мог, посоветовал бы Вам, туда не торопится, но не могу. Наряд на станции Янов ждет смену. Смена - это вы. Прибудете в Чернобыль, найдете райотдел, там организован оперативный штаб МВД, получите указания, вам покажут дорогу к станции. Берегите себя, без надобности, из-под крыши станции не выходите. Ветер постоянно дует в сторону Припяти, станция Янов находится рядом с городом. В настоящее время наш наряд  обеспечивал охрану общественного порядка в период эвакуации населения города. Решение об эвакуации было принято на высоком правительственном уровне.
На месте создана, и приступила к  работе правительственная комиссия. Принимаются меры по ликвидации последствий пожара на станции. Все остальное вы узнаете на месте, если возникнет необходимость, вас проинформируют об изменение ситуации.
Сейчас вы должны получить персональные накопители. Они позволят проконтролировать дозовые нагрузки, которые вы получите. На месте вас должны обеспечить респираторами. Самую большую опасность представляет пыль. Пыль, которой дышать нельзя.
На армейской службе, мне приходилось участвовать в учениях, в ходе которых испытывали атомное оружие. Хочу сказать, что после учений,  мы давали подписку о неразглашении. Но вам могу сказать, что от последствий учений отходили мы долго, долго занимали госпитальные койки. Поэтому еще раз напоминаю, будьте максимально  осторожны.
Все получайте накопители.  Инспектор  ГО  выдаст их сейчас. Потом,  по возвращении, он зафиксирует  показатели, при необходимости выпишет карточки дозиметрического  контроля.
Сергей, ты готов?
Сергей, лейтенант милиции, поднимается, он сидит возле выхода из ленинской комнаты. Рядом  стоит большой кофр. На кофре знак трилистник, (знак опасно радиация).
Он начинает выдавать накопители в соответствии с подготовленной ведомостью. Каждому объясняет, что в торце накопителя глазок, через который можно увидеть полученную дозовую нагрузку.
Получивший накопитель начинает заглядывать в глазок, чтобы найти стрелку, понять, как работает прибор. Ведь впервые в жизни они держали их в руках. Их не смущал, тот факт, что все они были рассчитаны, максимум на сто  миллирентген.
Кузьмин.  Алексей, пойдем со мной. Выходят из ленинской комнаты, поднимаются на второй этаж в кабинет капитана. В кабинете капитан открывает сейф, достает из недр бронированного, дореволюционного хранилища, украшенного медалями международных выставках, пакет.
Кузьмин:  Алексей,  возьми эти накопители, рассчитанные на получения высоких доз облучения. Это страховка,  если выданные накопители сразу зашкалят. Показатели с этих накопителей, скорей всего не примут,  как официальные. Но зато ты будешь контролировать обстановку. Спрячь их и  пока никому не выдавай, не рассказывай, что они у тебя есть. Иди, тебя ждут, береги себя и ребят.  

Миленин   прячет накопители,  во внутренний карман кителя, выходит в коридор.
МИЛЕНИН: Пора выезжать. Если мы нарвемся, еще на один инструктаж, то вряд ли прибудем сегодня  к месту назначения. Давайте все в машину, нам еще в гастроном надо заскочить и отоварится.
Группа покидает здание, направляется к автомобилю.
Водитель. Николай Гудзь  затаптывает окурок «ПРИМЫ» Командир, сигарет надо закупить, не на один день едим.
МИЛЕНИН: Все, едим, к ближайшему гастроному. Там отоваримся. Николай, куда ехать знаешь? Тогда вперед. С провиантом у нас все в порядке. Необходимо закупить хлеба, каждую буханку завернуть в целлофановый пакет. Само, собой разумеется, ящик водки и несколько ящиков минералки. Поэтому, Господа офицеры, проявим элементы невиданной щедрости. Снимает с головы Сморчкова, фуражку, пускает её по кругу.
УАЗ останавливается возле небольшого гастронома, на одной и старых улиц города.
МИЛЕНИН: Сморчков берет деньги, он у нас самый солидный и усатый. Тебе должны доверять  и понимать, что нам нужен ящик водки и все остальное.
Сморчков направляется к магазину. Кажется, что его нет  вечность. Офицеры травят старые анекдоты, но никто не смеётся. Троян смотрит на часы, потом в сторону магазина. Разводит руками,  ни чего не говоря.
Наконец появился Сморчков. В руках у него всего два кулька с хлебом.
МИЛЕНИН: Слава, где ящик водки?
СМОРЧКОВ: Ящик не дают.
МИЛЕНИН: Как не дают? Сколько дают?
СМОРЧКОВ:  Водку и воду дают, но только без ящиков.
МИЛЕНИН: Освободи противогазные сумки, и вперед. Журба тебе поможет.

Журба помогает Сморчкову освобождать противогазные сумки. Проходит еще минут десять, они в два захода загружают задний отсек.
15 часов 30 минут. Автомашина направляется в сторону площади Шевченко, уже при выезде из города оживает бортовая радиостанция.
Ноль десятый –центральному.
Центральный – ноль десятый
Срочно направляйтесь в МВД для получения в ХОЗУ специальных аптечек.
Центральный – нас там ждут?
Ноль десятый должны ждать!!
Центральный – ноль десятый принял.

Миленин: Николай, разворачивайся. Знаешь куда ехать?
ВОДИТЕЛЬ:  Разрешите включить мигалку,  сирену, пока не доехали к центру? Я знаю там  пользоваться  сиреной запрещено. Можно вызвать недовольство у старших товарищей.
Миленин:  Делай, что хочешь,  мы ведь  должны сменить наряд, а еще за пределы города не выехали. Несись, только без жертв.
Воет сирена, работает проблесковый маячок, УАЗ проезжает на красный свет перекрестки, редкие машины освобождают правую  полосу движения. Прошло всего несколько минут, а УАЗ поднимается по Андреевскому спуску.
Миленин:  Выключи сирену мы в центре города, рядом УВД.  

Автомобиль спускается к Крещатику, пересекает его и поднимается на Печерск. Еще две-три минуты УАЗ останавливается  возле КПП МВД  на улице Богомольца. Возле КПП удивительно пусто, как и на самой территории за забором.
Старшина на КПП о том, где выдают аптечки, ничего  не знал. Предложил пройти в здание,  в котором располагалось  ХОЗУ. Миленин, поднимается по ступенькам вверх, не встречая никого на своём пути. На четвертом этаже слышатся голоса. Он пошел на голоса. В большом кабинете находилось двое. Младший лейтенант внутренней службы (зеленая форма)  и старший сержант милиции.
Стол, над которым они склонились, был  завален  большим количеством разнообразных документов, на которые, офицеры они созерцали, с отвращением.  Миленин постучал в открытую дверь.
Тыловики не поворачиваясь:  Что нужно? Что случилось?
МИЛЕНИН:  Нужно получить ответ на один вопрос, где получать
спецаптечки?
Тыловики: Давайте письмо, доверенность и мы посмотрим, что сможем сделать?
МИЛЕНИН:  Я уже выехал за черту города, еду менять наряд в Припяти, а вы хотите, чтобы я возвращался в управление, а потом снова к вам? Вы нормальные?  Может у вас тут есть, кто-то постарше и поумней, чем вы?
Тыловик:  Что вы сказали?
МИЛЕНИН:  А ты что не расслышал?
Тыловик:  Мы всю ночь на Чернобыль работали, противогазы выдавали?
МИЛЕНИН:  Лучше презервативы бы выдавали, так меньше рождалось бы, таких как вы, толстозадых и животатых.
В это время в кабинет заходит майор милиции. Миленин его не видит. Клерки сержант и младший лейтенант милиции вскакивают и пытаются принять стойку смирно.
МАЙОР: За непочтительное и грубое отношение к сотрудникам «центрального» аппарата объявляю Вам трое суток гауптвахты.
МИЛЕНИН:  Так точно,  товарищ  майор. Только два вопроса,  где у них центральный аппарат и когда мне отсидеть, до или после поездки в Чернобыль?
МАЙОР: Что вы себе позволяете, капитан?
МИЛЕНИН:  Позволяю себе все, что хочу, потому, что хочу прибыть вовремя в Чернобыль и сменить своих коллег. Можем поехать вместе, без ваших аптечек. Какое принимаем решение?
Что за шум? – спросил подполковник в общевойсковой форме, стоящий, в дверном проеме.
Тыловик:  Товарищ подполковник, капитан наглеет, приехал, требует спецаптечки, письма, доверенности у него нет, в Чернобыль он едет. Есть установленный порядок.
Подполковник: Капитан пошли со мной, получишь аптечки.
МИЛЕНИН:  Не могу, майор  объявил мне трое суток гауптвахты.  Собираюсь трое суток сидеть у них в кабинете.
Подполковник: Капитан,  не дури, не лезь в бутылку. Тебя ждут там, а тут мы разберемся.
Вместе с подполковником спускаются  в подвал здания. Подполковник ведет его по длинному коридору. Они останавливаются возле открытого бокса.
Подполковник:  старшина,  выдай капитану аптечки. Сколько тебе нужно -  получишь, оставишь расписку, укажешь  фамилию, имя, отчество, звание, должность и номер удостоверения. Считаем, что все проблемы решены. Все  - инцидент исчерпан. Миленин пишет расписку, получает двенадцать аптечек, вместо шести. На всякий случай должен быть запас. Аптечки ссыпает в фуражку.
. МИЛЕНИН:  Спасибо старшина, может кулек найдется.
Старшина: Извини, капитан,  нет. Никто  не рассчитывал, что их вообще будем  выдавать. Вторые  сутки идет раздача.

МИЛЕНИН С ФУРАЖКОЙ ПОЛНОЙ АПТЕЧЕК ВЫХОДИТ ИЗ ЗДАНИЯ, НАПРАВЛЯЕТСЯ К КПП, ВО ДВОРЕ МИНИСТЕРСТВА  БОЛЬШАЯ ГРУППА ОФИЦЕРОВ, ПО ВСЕЙ ВИДИМОСТИ, ГОТОВИТСЯ НА ВЫЕЗД. У всех плащ накидки, противогазы, тревожные чемоданы. Почти все одеты в сапоги. Несколько офицеров с приборами дозиметрической разведки. К зданию подъезжают несколько «ЛАЗов»
МИЛЕНИН выходит через КПП, на улицу, возле автомобиля, курят его товарищи, смеются, по всей видимости, рассказывают, новые анекдоты.
МИЛЕНИН: Все в машину. Аптечки, получил, на скандал нарвался, трое суток гауптвахты, объявили, но поставленные задачи выполнил. В виде компенсации взял  два  комплекта.

Только во второй половине дня  УАЗ покидает городскую черту. Миленин дремлет на переднем сидении  рядом с водителем. Все молчат. Устали от долгого ожидания, неопределенности, отсутствия информации, неизвестности, которая ожидает всех. Там, в каком-то, Чернобыле, где - то на границе области.
С каждым километром стрелка прибора поднимается все выше и выше. Уточнять дорогу нет  необходимости. В нужную сторону двигались  колонны автотранспорта, а точнее спецтехники.
БРТМ  уходит на обгон, по правой обочине, поднимая клубы пыли. Стрелка прибора взбесилась.
СМОРЧКОВ: Не знаю, что происходит с прибором, но лучше  закрыть окна. Никто не спорил, интенсивно начали их закрывать.
ТРОЯН: Сморчков, СЛАВА скажи,  ведь ты у нас, якобы  дозиметрист?
СМОРЧКОВ: Не знаю, что вы товарищ хотите услышать? Мы едем в нужном направлении, чем ближе подъезжаем, тем ближе стрелка подползает к центру шкалы.
ТРОЯН: Товарищ, все-таки, что показывает прибор, что это мили-, микро- или, что там чему Вас учили?
ВОДИТЕЛЬ: Товарищи офицеры, если выключить, ваш прибор, то всем станет спокойней. Когда ничего не знаешь, то ничего не происходит.
Все в машине дружно засмеялись, точнее хохот перерос в гомерический безудержный хохот.
Миленин проснулся, замотал головой, открыл глаза, повернулся к смеющимся, так и не понимая, что происходит.
МИЛЕНИН: Что происходит?
ТРОЯН: Алексей, все нормально, наш водитель  отличный философ, а вот знания Сморчкова, уникальны и уверенности не добавляют.
СМОРЧКОВ: Спокойно дочитаю инструкцию, смогу обеспечить вас дозиметрической разведкой.
ТРОЯН: Просто герой разведчик и звать его Александр Матросов.
МИЛЕНИН: Успокойтесь, дайте еще немного поспать, у меня вторые сутки без нормального  отдыха. Николай, нам еще долго ехать?
ВОДИТЕЛЬ: До Иванкова минут сорок, а там до Чернобыля  недолго, наверное.
ТРОЯН: Алексей, дай мне твою полевую сумку.
МИЛЕНИН: Она у тебя за спиной.
Троян поворачивается, начинает искать, но не находит.  Потом наклоняется, смотрит под сидения. Полевая сумка лежит на свернутой штурмовке зеленого цвета. Он поднимает сумку, открывает, находит карту. Внимательно её рассматривать. Достает курвиметр, крутит его в руках. Вспоминает, как им пользоваться. Выставляет шкалу на ноль. Начинает вести прибор по карте, точнее по дороге.
ТРОЯН:  Не знаю, как правильно пользоваться этой штукой,  но от Иванкова до Чернобыля не менее  тридцати километров. Как только проедим Дитятки, Черевач, Залесье,  следующим будет Чернобыль.
Во всех населенных пунктах, которые мы проезжаем, народ, готовится к майским праздникам. Везде убирают, красят бордюры, может там не так плохо, как нам говорят?
КАРПЕНКО: А, ты спроси у замполита, он должен знать все или больше нас.
Миленин все слышит,  он никак не может не только  уснуть, но и вздремнуть. Сморчков продолжать изучать прибор, периодически щелкая тумблерами и кнопками, Журба  включил маленький транзисторный приемник, слушает музыку, Бондаренко постоянно заглядывает в глазок накопителя. Пытается установить, начал ли он получать дозовую нагрузку или нет. Троян продолжает шуршать картой.
МИЛЕНИН: Сообщаю всем любознательным, прибор называется курвиметром. Как его использовать вас учили на занятиях  по служебной подготовке. Есть также и  офицеры, которые  изучали топографию. Журба слушает приемник – это хорошо. Он найдет сейчас радиостанцию «МАЯК»   включит новости и вы будете все знать, в управлении, нам сказали, обстановка серьезная.
ВОДИТЕЛЬ: если вам интересно, то мы проезжаем Иванков, тут тоже убирают, чистят улицы, красят бордюры. Город завешан первомайскими лозунгами. Сейчас выедем на окраину города, к автостанции, повернем направо.
А там, товарищ  майор, сколько километров останется проехать?
ТРОЯН: Мы должны проехать Дитятки, Черевач, Залесье и будем в Чернобыле, наверное, через  20-30 километров.
Все молчат. Вдоль дороги деревья в лесах и лесополосах покрылись первой листвой. На дороге обновляют разметку. Дорожные рабочие, как положено весной латают дырки, засыпают ямы. Весна. Страна  в преддверии праздников. Вдоль дороги  села, прибранные к первомайским праздникам улицы. Никто и ничто не говорит о том, что где-то там что-то случилось.
19 часов  40 минут.
Больше четырех   часов прошло с того, момента, как наряд выехал к месту назначения. Где конечный пункт? Показалась стела, которая сообщала, что мы въезжаем в город  Чернобыль. Слева от дороги АЗС. Там выстроилась цепочка спецмашин, милицейских, военных, пожарных и гражданской обороны.
МИЛЕНИН: Николай,  остановись возле любого в милицейской форме, надо узнать, где находится РАЙОТДЕЛ.
Машина останавливается раз шесть. Но все, кого пытаются спросить, куда дальше ехать, не местные, необходимой информацией не располагают.
Николай останавливает автомашину напротив старика, он тянет тележку загруженную навозом. Явно местный житель.
ВОДИТЕЛЬ: Извините! Уважаемый!  Подскажите, пожалуйста, как проехать к милиции?
МЕСТНЫЙ ЖИТЕЛЬ:  Вас людей в форме становится все больше и больше. Неужели все так плохо. Да и вы сами ничего не знаете, если только приехали. Вы вернитесь к перекрестку поверните налево. Езжайте прямо. Справа у вас будет почта, телеграф, слева райком партии, памятник  Ленину. За памятником поверните налево. В конце переулка будет милиция.
ВОДИТЕЛЬ: спасибо, уважаемый!  
Наконец цель достигнута, УАЗ подъезжает к зданию райотдела  внутренних дел. Возле здания припарковано  десяток милицейским машин. То, что, предстало перед глазами, напоминало штаб фронтового подразделения. Подъезжали и уезжали автомашины, сновали офицеры и сержанты. Все были заняты своим делом, но никто не мог подсказать, что делать дальше.
Миленин увидел знакомую фигуру начальника главного политуправления МВД генерал-майора Алексея  Ильича Боровика. О том, что это генерал, свидетельствовала лишь его фуражка. Вместо мундира на нем хлопчатобумажная роба черного цвета.
МИЛЕНИН:  Здравие желаю, товарищ генерал. Капитан милиции Миленин, ЮГО-ЗАПАДНОЕ УВДТ прибыл для охраны общественного порядка на станции ЯНОВ. Со мной наряд из четырех офицеров и одного сержанта. Жду дальнейших указаний.
Боровика: Тезка, помню. Но что тебе делать и куда посылать, пока не знаю. Смотрит в окно. Вон подъехал твой начальник управления, он тебе все расскажет.
МИЛЕНИН:  Разрешите идти.
Боровика: СВОБОДЕН.
Миленин бежит, со второго этажа к входу в здание.
МИЛЕНИН: Товарищ полковник, капитан милиции Миленин ЛОВ Киев -пассажирский. Прибыл с группой из пяти сотрудников для получения дальнейших указаний.
ПОЛКОВНИК:  Соберите людей в комнате напротив дежурной части. Я проведу инструктаж. Выполняйте. А то мы вас  заждались.
Все собрались в небольшой, полупустой, практически без мебели комнате. Очередное затянувшееся ожидание. В комнату входит Полковник Шевандин и его заместитель.
21.00
Миленин подает команду: «Товарищи офицеры!» Все настолько устали, что делают вид, что готовы стать по стойке смирно. На самом деле, все стоят и не шевелятся.
ПОЛКОВНИК:  Слушайте меня внимательно и запоминайте. Все практически закончено.  Никакой опасности практически нет. Самое главное не пейте водки. Тот, кто пьет водку, у него расширяются поры. Туда, в поры  может попасть пыль. Смените наряд, который в настоящее время охраняет железнодорожную станцию Янов. Ваш объект, сама станция, помещение дежурного и диспетчера по станции. Без необходимости из помещения не выходить. Строго выполнять инструкции полученные ранее. Считайте, что вы выполняете правительственное задание. Сейчас должен подъехать водитель, который сопроводит, вас к месту несения службы. Ваше место дислокации будет помещение только построенного линейного пункта милиции на Днепровском бассейне.
Определитесь, кто первым заступит на охрану станции. Смену будете осуществлять через четыре часа. Миленин будете лично осуществлять смену нарядов, контролировать, как осуществляется охрана общественного порядка. Вопросы есть.
Миленин:  товарищ полковник, как я понял, для несения службы, защиты дыхательных путей необходимы респираторы?  Как быть?
ПОЛКОВНИК:  У меня в машине возьмите, там есть три или четыре респиратора, вам хватит.
Начальник уходит, решив, что указания необходимые для несения службы он дал. Остался его заместитель. Который, дождавшись ухода начальника, задал сакраментальный вопрос: «Вы, что-нибудь, привезли?»  После чего щелкнул себя   по горлу. Всем понятный жест, сто грамм.
Миленин:  товарищ подполковник, начальник управления предупредил: «Тот, кто пьет водку, у него расширяются поры. Туда, в поры  может попасть пыль»
Подполковник, явно с огорченным выражением лица ушел.
Миленин:  Будем охранять общественный порядок в том месте, где нет общества. Все поехали на ЛПМ  к водникам, разгрузимся и разместимся.
Линейный пункт милиции, новый  железобетонный бункер, который не успели привести в порядок, закончить отделочные работы.  В  большой комнате, отсутствовала, какая либо мебель, бетонный пол, стены и потолки без штукатурки. Под потолком светилась одинокая лампочка, заполнявшая помещение, слабым, тусклым светом.
Сотрудники водной милиции разместились в соседнем здании, старом строении, где была две комнаты. Рабочий кабинет начальника ЛПМ, складское помещение, где хранился подвесной лодочный мотор, весла, изъятые браконьерские  снасти.  Наряд на служебном катере продолжал разыскивать по берегам рыбаков. Рыбаков, которые не имели представления о том, что на, Чернобыльской атомной произошла авария. В кабинете дремал капитан милиции, начальник ЛПМ. Миленин постучал в дверной косяк. Капитан вздрогнул, открыл глаза. «телефон не работает»  сообщил он. Веки опустились, он снова дремал. Миленин вышел. Начало темнеть. Водитель, который должен был показать дорогу на станцию Янов, еще не прибыл. День неуклонно подходил к завершению
В бункере бушевал Валерий Карпенко.
КАРПЕНКО: Воткнули нас, как в плохую  собачью  будку. Собакам в будку подстилку бросают. А нас на бетонный пол поселили. Где будем отдыхать? Где спать придется?  Что вообще мы будем жрать?
СМОРЧКОВ:  Лучше подумать о том, что мы будем пить и из чего?
КАРПЕНКО: Ты, что будешь жрать одни консервы?
СМОРЧКОВ:  Консервами будем закусывать, а если хочешь воды, возьми бутылку.
МИЛЕНИН: Хорош ругаться. С машины перенесите все костюмы химзащиты. Разверните их и расстелите на полу. Сидеть, будете не на бетоне, а на резине. Противогазные сумки вместо подушки. Занесите весь сухпай и водку. Валентин раздай всем спецаптечки. Всем принять по одной или две таблетки Радиозащитное средство № 2 , там, какой-то  HYPERLINK "калий йод.
Все поднялись и вышли. По одному начали возвращаться, раскладывая принесенные вещи. Последним появился КАРПЕНКО. Он занес матрас. Все зашлись в гомерическом хохоте.
КАРПЕНКО: Что смешного. Дали матрас, можно вздремнуть. Замполит вторые сутки не спит.
ТРОЯН: Так ты перед замполитом решил прогнуться? Молодец.
КАРПЕНКО: Да идите вы все!!!
МИЛЕНИН:  Все прекратили. Необходимо поесть, отдохнуть. Решить, кто первым заступит на охрану станции.
ТРОЯН:   Поеду первым я. А, кто следующий решайте, тяните жребий или назначайте. Алексей, ты, не против?.
МИЛЕНИН:  Все принимается.
На полу расстелили химзащиту, посреди комнаты поставили ящик с сухпайком, однако его не открыли. На него выложили жестяные банки с ветчиной, перед майскими праздниками всех отоваривали. Нарезанный большими ломтями черный хлеб.  Рядом поставил, ящик с минеральной водой. Сморчков придвинул к Миленину, одну из противогазных сумок, которая позвякивала, явно стекло.
22 часа 10 минут. В двери постучали, в бункер вошел, старшина милиции  Я приехал, чтобы показать дорогу и забрать нашего майора, который там остался.
МИЛЕНИН:    Какую дорогу? Какого майора? И где, кто остался?
Старшина милиции  Дорогу на Янов должен показать, там наш майор остался, начальник отделения с  Казатина.
МИЛЕНИН:    Все ясно, едем, но через десять-пятнадцать минут. Ты, наверное, голоден? Присаживайся.
СТАРШИНА МИЛИЦИИ. С утра практически ничего не ел. Спасибо.
Старшина умостился у ящика. С большим удовольствие и аппетитом, откусил здоровенный, кусок от бутерброда с ветчиной. Было видно, что он чертовски устал. Под глазами появилась синева, лицо было нездорового серо-пепельного  цвета. Бондаренко протянул ему бутылку минералки, которую он осушил до самого дна, практически двумя глотками. Все ели молча. Миленин достал с противогазной сумки бутылку водки и передал её Трояну.
МИЛЕНИН:    Возьмешь с собой. Прибудем на место, примешь дозу. Будем менять, примешь вторую дозу.  Так рекомендовали военврачи. Наверное, это правильно. Еще выпьешь таблетки. Поехали майор, будешь менять майора.
22 часа 40 минут. Все поднялись, хотя команда касалась только Трояна. Сморчков  передал Миленину прибор и три респиратора, которые получили у начальника управления.
Становилось все темней. В УАЗе спал ГУДЗЬ, которого разбудили, он
никак не мог понять, куда и зачем надо ехать. Только после того, как закурил начал соображать.
Миленин сел рядом с водителем, Валентин Троян умостился на заднем сидении. Выехали. Впереди ехал УАЗ,  водитель, которого предупредил, что ехать надо с небольшой скоростью, чтобы не поднимать пыль.
МИЛЕНИН:  Николай, запоминай дорогу, нам еще необходимо вернутся, чтобы на обратном пути не заблудится. Наступила ночь.

Выехали за черту города, Лица закрыли респираторами, дышать стало неудобно.  Справа вдали светились окна домов. Дорога была свободна, по всей видимости, жизнь замерла до утра.  Передний  УАЗ стал ехать быстрей. Вдали замигали габаритные огни автомобилей. Чем ближе подъезжали, более отчетливо просматривались силуэты людей в плащах химзащиты. В дальнем свете фар показался силуэт ГАИшника в кожаной куртке, белой портупеи и светящимся жезлом.

ГАИШник.  Товарищ капитан, куда направляетесь.
МИЛЕНИН:  Железнодорожная станция Янов. Принимаем объект под охрану. А в чем проблемы?
ГАИШник.  Товарищ капитан,  проблем нет. Дальше начинается территория более грязная. Тут,  полевое  КПП, пункт дезактивации автотранспорта, пункт дозиметрического контроля. Самое главное, чтобы, вы не подъезжали к станции.
МИЛЕНИН:  Давно заступили на службу?
ГАИШник.  Вчера заступили. Обещали сменить через двенадцать часов, наверное, забыли.
ГУДЗЬ (наш водитель) наклонился, стал шарить руками под своим сиденьем. Братишка возьми. Он протянул ГАИшнику банку ветчины, полбуханки хлеба и бутылку водки.
ГАИШник.  Ну что вы? Не надо.
Было видно, что он безумно устал  ему, по всей видимости, смертельно хотелось спать.
ГУДЗЬ  Бери, потом рассчитаемся. С ног валишься. Поешь, ведь не знаешь, когда смена будет. Выпей глоток водки, легче будет.
ГАИШник.  Я напарнику отнесу. Он, там, в палатке химиков, на полу спит. Большое спасибо.
ГУДЗЬ: Извините, забыл припасы выложить, а так было, что ребятам дать. Вы не возражаете?
МИЛЕНИН:  Хорош оправдываться. Все нормально, правильно, а то подумали бы, что нычку  имеешь.
УАЗ выехал за пределы КПП, впереди водитель махал рукой предлагая следовать за ним. Начинаем движение.  Въезжаем в лес, во всяком случае, так кажется, в кромешной темноте.
МИЛЕНИН: Валентин,  мне кажется, что тянет гарью?
ТРОЯН: Мне тоже, так кажется. Включи прибор. Посмотри, что он покажет.
Миленин, открывает прибор, включает. Смотрит внимательно на шкалу. Щелкает тумблером.
ТРОЯН: Что показывает, чудо - прибор?
МИЛЕНИН: Если я не ошибаюсь, то мы имеем, как минимум  тридцать миллирентген. Наверное, это многовато.
ГУДЗЬ (водитель) Вы бы его выключили, когда не знаешь, то спокойней себя чувствуешь. А вам, все надо знать, а потом будете волноваться и переживать.
ТРОЯН: Лучше знать,  от чего потом лечится, чем слушать сказки. Лучше выпей таблетки из аптечки, которую получил. Разговорился философ. Мы еще не знаем, куда вляпались, что потом будет.
ГУДЗЬ (водитель)  Замполит  говорил, что по месту вам нальют, а мне тоже положено?
МИЛЕНИН: Тебе, Коля, таблетки пить надо,  потом получишь свои  сто грамм.  
Фары осветили  стелу «ПРИПЯТЬ 1970», машины повернули налево. Вдали показались огни станции.
Вот и мертвая станция. Поражало, что кроме пения соловьев, ничего слышно не было. Миленин, Троян и Гудзь обошли станцию, вышли на перрон. Из зала ожидания  вышел майор милиции в мятом, неопрятном мундире. Наверное, несколько дней он его не снимал..

23 часа 55 минут.
МАЙОР: Очень хорошо, а то я уже думал, что смены не  будет. В, том направлении, где путепровод, но правее, находится Атомная станция. Иногда видно свечение. Когда ветер дует в нашу сторону, а он дует практически постоянно, на зубах, языке, появляется, вкус металла. Станция без подвижного состава. В вашем распоряжении станция с залом ожидания, кассами и комнатой милиции. Если пройти в сторону путепровода -  диспетчерский пункт. Ходить в ту сторону не надо, дозиметристы сказали, что там очень высокие фоновые значения.  На нашем объекте они тоже высокие, но не настолько. Рекомендовали из здания выходить, только в крайней необходимости.
МИЛЕНИН: Поэтому мы топчемся по перрону? Пошли в зал ожиданий. Там  и поговорим.
Все  направились по перрону в зал ожиданий. В вестибюле,  он же зал ожиданий, станции был полумрак.
Миленин: Майор,  а почему вы без респиратора?
Майор: У нас их не было.
Миленин:   Как не было?
МАЙОР: О них вообще разговора не было. Все коллеги. Наверное, я поеду, пора.  
Майор пошел к  УАЗу.  На прощанье махнул рукой, почему-то показал в ту сторону, где находилась станция. Соловьи продолжали своё пение. Это было странно, ведь вокруг не было ни одной живой души, кроме их, людей в форме.  Они снова ощутили, привкус металла, синхронно не сговариваясь,  одели респираторы. Пошли в сторону зала ожиданий. Возле входа стоял ГУДЗЬ интенсивно махал руками, указывая на ящик, стоявший около его ног.
Когда Миленин с Трояном подошли, то не смогли сдержаться от хохота. Гудзь, с боку респиратора проделал отверстие в поролоновом фильтре, вставил сигарету и курил.
Миленин: Николай, ты, что делаешь?
ГУДЗЬ: Так я ведь не снимаю респиратор.
Миленин: Николай, где мы тебе достанем теперь, целый  респиратор?
ГУДЗЬ: Вы лучше посмотрите, что я нашел, побродив по станции. Возле  его ног стоял большой деревянный ящик  с надписью:    «Респираторы У2К».
Миленин: Николай грузи это сокровище в машину. Теперь мы обеспечены сменными респираторами. Пора ехать. Валентин вон колонка. Набери ведро воды, вылей на пол. Пыли не будет. Пока ты за водой пойдешь, проверю нашу комнату.
Миленин взял прибор, проверил помещение. Больше всего «звенела»  кушетка, по всей видимости, спать на ней было нельзя. Кресло  было более чистым. Самое удивительное, что работал телефон. Миленин набрал девятку. Мгновенно ответил оператор.
МИЛЕНИН:  Добрый вечер. Станция ЯНОВ. Как, сможем выйти на Киев. Минуту попробуем.
ОПЕРАТОР:  На связи оператор, Киев говорите.
МИЛЕНИН:   Киев. Добрый вечер или ночь. Город наберем?
ОПЕРАТОР:  Называйте номер.
МИЛЕНИН:   2639070
ОПЕРАТОР:  2639070, будете говорить со станцией Янов.
ЖЕНА:  Где это?
ОПЕРАТОР:  Вы, что не знаете? Это в Припяти, там, где атомная станция. Янов говорите.
МИЛЕНИН:   Лариса?
ЖЕНА:  Ты говорил, что едешь в Тетерев. Только не ври. Как ты себя чувствуешь? Что там происходит?
МИЛЕНИН:   У меня все хорошо. Беспокоиться, не надо. Я потом тебе все расскажу, что увижу, узнаю. Матери и теще необязательно знать, где я нахожусь. Пускай не волнуются.
ЖЕНА:  Они не должны волноваться, а я?
МИЛЕНИН:   Лариса, все хорошо. При возможности завтра вечером перезвоню. Всех целую!
Миленин положил трубку.
Заходит Валентин Троян с ведром воды.
ТРОЯН: Что случилось? Чем ты расстроен?
МИЛЕНИН: Все нормально. Телефонная связь работает. Нашу железнодорожную не отключили. Позвонил домой. Телефонистка в Киеве, сдала с потрохами, сообщив жене, что будет говорить, со станцией, которая находится рядом с атомной.
ТРОЯН: Алексей, так все отлично. Теперь доложи дежурному, что мы живы. приступили к охране станции. Андрианович ждет звонка.
МИЛЕНИН: Ты прав. После разговора с женой у меня мозги перестали работать. Она очень боится и переживает.
Миленин снова накручивает диск телефона.
Миленин: Оператор соедините с дежурной частью милиции на Киев-Пасс.
Оператор: Ждите. Соединяю. Киев? Дайте на вокзале комнату милиции дежурного. Янов. Говорите,  Вас слушают.
Миленин:  Дежурный, это Миленин с Янова, соедини с начальником, если он есть?
ДЕЖУРНЫЙ:  Начальник  рядом передаю трубку.
МИЛЕНИН:  Николай Андрианович, здравие желаю. У нас все хорошо, приступили к работе. Инструктаж проводил начальник управления, разместились у водников, заступаем на охрану станции по одному. Первым на смене Троян.  Фон высокий и самое главное, пока мы ничего не знаем, что произошло. В Чернобыле связь работает только в государственных учреждениях, остальная отключена. Так, что нам повезло, что нашу железнодорожную,  не отключили. В следующий раз выйду на связь часа через три.
НАЧАЛЬНИК: Отлично, что нашел возможность   позвонить. Наслышан, о твоих «подвигах» в министерстве. Ты все правильно сделал. Надеюсь, аптечки используете по назначении. Новостей множество, по телефону рассказывать не буду. Сегодня жёны, кроме твоей и Валентина звонили,  интересовались на какой станции вы в командировке. Оказалось, что вы в разных местах. Сколько вас не учи, до вас не доходит, что необходимо предупреждать дежурного. Тяжело ему пришлось. Заврался. Жены ни одному слову не поверили.  
Мы получили команду  комплектовать резервные группы для несения службы в зоне аварии. Вернувшись, проведешь инструктаж, «вдохновишь»  добровольцев. Был в министерстве, есть информация, что  ряд населенных пунктов в Чернобыльском районе готовят к эвакуации. В двадцать один час, говоря,  что  было по радио и телевидению  сообщение ТАСС, появится возможность, послушайте.
МИЛЕНИН:  Николай Андрианович, все понял, до связи.
ТРОЯН: Что  нового?  
МИЛЕНИН: Андрианович, сообщил, что было  правительственное сообщение. Надо послушать. Тут есть радиоточка, наверное, должна работать.
ТРОЯН: Уже проверял, молчит. Потом расскажешь. Езжай, если поторопишься, то успеешь поспать.
МИЛЕНИН: Валентин,  веришь,  совсем не хочется спать, даже есть не хочется.  День, какой-то бездарный. Целый день, нас инструктировали,  никто, ничего  конкретного так и не сказал. Ясно, что обстановка с каждым  часом  становится все серьезней.  Насколько серьезно?  Наш прибор периодически сходит с ума. Я никак не могу поверить, что тут надувает до семидесяти миллирентген. Говорила мама, учи английский язык, а папа военное дело.
ТРОЯН: Езжай. Привези вовремя смену. Кого привезешь?
МИЛЕНИН: Комсорга.  Пусть  отбудет  смену, а потом вдохновляет коллектив. Ему все время хочется повод найти, сто гамм выпить, раз медики рекомендуют. Ты не забудь выполнить рекомендацию. Ладно, я поехал. Надо Гудзю дать возможность  отдохнуть.
ТРОЯН: Езжай, до встречи.
30 апреля 1986 года 0 часов 40 минут.
Миленин идет к машине, где спит водитель. Респиратор болтается на шеи. Возле машины несколько окурков. Значит, снял респиратор, что бы,  не мешал. Китель расстегнут, галстук снят.  Хорошо, что в машине все окна закрыты.
Миленин стучит в дверь со стороны водителя. Гудзь и не думает просыпаться. Открывает дверь,  похлопает спящего водителя  по спине.
ВОДИТЕЛЬ: Я не сплю, что уже едим?
МИЛЕНИН:  Курил? Респиратор снимал? Таблетки выпил?
ВОДИТЕЛЬ: Курил. Респиратор снимал. Таблетки не пил. Мне обещали сто грамм.  Транспорта практически нет. Может можно?
МИЛЕНИН:  Приедем на базу налью.   Но спать времени останется очень мало. Поехали. Надеюсь, дорогу найдешь?
ВОДИТЕЛЬ:  Не сомневайтесь. Минут через тридцать будем на месте.
УАЗ    подъезжает к полевому КПП «КОПАЧИ»
Возле КПП растянулась очередь из автотранспорта. Вдоль колонны ходят люди, облаченные в костюмы химической защиты с приборами дозиметрического контроля. ЭТО ДП-5.  
Человек в костюме химической защиты снаружи проверяет машину. Потом просит отрыть салон. Проверяет салон, проводит разрядником по мундирам, сапогам. В салоне и на одежде в приделах нормы. Машину придется мыть, как и все кто выезжает за приделы КПП. Ждите.  Впереди полевой пункт дезактивации.
Ожидание тянется невыносимо долго. Миленин пытается подремать, но понимает, что не сможет. Гудзь, по всей видимости устал. Начинает дремать за рулем.
МИЛЕНИН: Николай, давай я сяду за баранку, а ты поспишь. Ты вторые сутки из машины не выпазишь?
ВОДИТЕЛЬ: Курить хочу. На базе прикорну. Мне надо минут  девяносто и я снова, как новенький.
УАЗ медленно продвигался, к тому месту, где солдаты химвойск мыли машины. Прибор показывал, что тут довольно высокие фоновые значения. Но не было сил понять, осмыслить, насколько они высоки.
По лобовому стеклу автомашины ударила струя воды или мыльной пены. Прошло десять или пятнадцать минут, прежде чем дозиметрист дал отмашку продолжать движение.
МИЛЕНИН: Николай,  давай закурим. У меня «СТОЛИЧНЫЕ»,  будешь?
ВОДИТЕЛЬ: Нет, спасибо. Я как-то привык к своей «ПРИМЕ»
Салон наполнился  дымом. Оба  сделали по глубокой затяжке,  закашлялись.
МИЛЕНИН: Николай, а может мы, рано сняли респираторы и закурили?
ВОДИТЕЛЬ: Нет, наверное, ведь мы проехали КПП. А, за ним чище?
МИЛЕНИН: Чище дома. А тут посмотрим, что скажут старшие товарищи. Ты за дорогой смотри. Мы не должны заблудиться. Скоро смену Трояну повезем.
ВОДИТЕЛЬ:  Скоро будем на месте. Скажите, а зачем вам все время ездить? Я ведь сам смогу смену отвозит?  А вы бы отдохнули?
МИЛЕНИН: Будем вместе ездить и отдыхать.  Я за всех вас отвечаю, а значит и контролирую. Лучше дай воды.  В горле постоянно першит.
ВОДИТЕЛЬ:  У вас под сиденьем коробка, там две бутылки. Одну откройте для меня. У меня, тоже в горле першит.
МИЛЕНИН: Бери. Протягивает открытую бутылку воды. Свою бутылку выпивает практически  несколькими глотками.  Не знал, что так пить хотелось. Давай  дружище, не будем снимать респираторы после КПП, когда повезем очередную смену.
ВОДИТЕЛЬ:  Спускаемся к реке и выезжаем напрямую к нашему бункеру.  Свет горит, значить не спят. Кто следующий на смену?
МИЛЕНИН:  Комсорг. Сморчков поедет.
1 час 30 минут.
На реке видны огни прожекторов, освещающих береговую черту. Водная милиция продолжала, выискивать рыбаков.  Через грязные стекла  «бункера»  пробивался, слабый свет.
Миленин  и Гудзь  выползают с машины, потягиваются. Идут к бункеру, двери открываются, в проеме появляется старший лейтенант Никой Бондаренко
Бондаренко: Почему так долго ездили? Мы, уже начали, волновался.  Сморчков  организовал картошку с тушенкой, минут пятнадцать, как принес.  Она еще горячая. Вы успеете поесть.
В бункере на  ящике  стояла кастрюля, от нее исходил пар с очень аппетитным запахом. Было  несколько тарелок. Большими ломтями нарезанный хлеб. Четыре  граненых стакана,  две открытые бутылки водки.  Во главе стола разместился Сморчков, который собирался разливать. При появлении Миленина, Сморчков предпринял попытку убрать бутылки.
МИЛЕНИН:  Все замерли.   Сколько бутылок опорожнили?  Где раздобыли посуду и горячий харч?
КАРПЕНКО: Жулик Сморчков постарался. Уже познакомился с начальником линейного пункта и местным участковым. Они рядом живут. Решили оказать помощь коллегам. Присаживайтесь пока картошка еще горячая. Сморчков предложил выпить,  все местные с интервалом в два часа принимают. Говорят, медицина настоятельно рекомендует.
МИЛЕНИН:  Валера, наливай, скоро опять ехать. Сморчков сменит Трояна, ему плесни чисто символически. Водителю, надо для профилактики налить и дать возможность поспать. У нас в машине ящик с респираторами. Как только будем заезжать за КПП, возле села, КОПАЧИ  одевайте респираторы.
У меня и Николая начало першить в горле. Так, что закрываем лица. Точнее дышать надо исключительно через респиратор. Плесните мне грамм сто пятьдесят, и я немного посплю. Валера (КАРПЕНКО)  разбудишь меня через тридцать пять минут.
Карпенко встает с матраса и жестом предлагает его занять. Миленин берет противогаз, бросает  под голову и мгновенно засыпает.    
Журба собирается включить приемник, но получает увесистый шлепок по затылку.
Карпеко:  Это, чтоб мозги у тебя начали работать. Ты не забывай, включать периодически. Человеку спать осталось тридцать минут, а тебе музыка нужна?
Расспрашивать, о том, что  происходит, там, в 12 километрах нет смысла. Водила спит в машине, замполит на моем матрасе. Обратите внимания, как у него загорело лицо, а ведь солнца не было.
Все непроизвольно  поворачиваются, смотрят в сторону, спящего Миленина, лицо которого приобрело  странный оттенок. Лицо покрылось пятнами. Не прошло тридцати минут, как Миленин очнулся, открыл глаза.  Он явно не понимал, где находится. Наконец окончательно очнувшись, попросил сделать кружку кофе, если есть кипяток. :Жадно пьет кофе, одну за одной выкуривает три сигареты.
Потом из полевой сумки достает бритву, кисточку. Бреется, заливает лицо «ШИПРОМ». Морщится.
МИЛЕНИН:  Такое ощущение, что кожа, после ожога. Разбудите Смочкова. Пора ехать.
Из «тревожного» чемодана достает штурмовку (брезентовою куртку) зеленого цвета.
МИЛЕНИН:  Есть шанс сохранить китель. Штурмовку можно очистить от пыли, а шерстяной китель нет, если пыль радиоактивная.
Сморчков поднимается, протирает глаза, явно не понимая, что происходит, что от него хотят.
МИЛЕНИН:  Слава, очнись. Меняешь Трояна, наступила твоя очередь спасать планету.
Сморчков:  А если я с другой планеты?  Бутылку водки возьму?
МИЛЕНИН:  Бутылка ждет тебя на посту. Но пить только надо в профилактических целях. Сто грамм по прибытию к месту службы и  сто пятьдесят после выполнения служебного долга. Надеюсь, вопросов нет? Протри сапоги они в пыли.
Сморчков: Мы, что на строевом смотре? Сойдет и так. Поехали. На станции может смогу поспать. Это ты можешь сутками без сна. Мой организм более нежный. Ему нужен отдых. Покой и спокойствие. Нам ехать двенадцать километров, а мы выезжаем на час раньше. Можно было еще тридцать минут отдыхать.
МИЛЕНИН:  Хватит пререкаться. Выходим. Следующая смена моя. Сморчков прав. Там хоть можно вздремнуть. Менять меня будет Карпенко.

Выходят из бункера. В УАЗЕ спит водитель. Окна в машине открыты. На губе повисла потухшая сигарета. Респиратор болтается на шее.
Миленин стучит по кузову машины. Водить просыпается. Мотает головой. Открывает глаза, смотрит на капитана.
Водитель Гудзь: Вам, что не спится?  Куда едем и зачем?

МИЛЕНИН:  Очнись, пора менять Трояна. Сморчков  его меняет, и будет совершать подвиг.

Сморчков:  Если можно, то лучше без подвигов. Это вы впереди на белом коне. А мы в тылу будем лучше обеспечивать Вас всем необходимым. Но в виде исключения, если так случилось, так выпал роковой жребий, готов выехать на передовую. Есть правда одно условие. Только мы не будем совершать подвигов.

Водитель Гудзь: И это комсорг? Верный помощник партии?

Сморчков:  Отлично! У нас появился младший политрук. Еще один идейный вдохновить руководящей и направляющей силы. То есть нашей партии.

МИЛЕНИН:   Все поехали. Потом договорите и разберетесь в своих патриотических настроениях. Гудзь. Николай, я просил тебя, если спишь в машине, то не открывать окна? А тебе, наверное, душно, жарко?  Нет желания сохранить здоровье?

Водитель Гудзь: Так мы еще за КПП не выехали. Город и его жители все еще тут. Эвакуация вроде не предвидится?  Значить дышать можно.

УАЗ выезжает на трассу.  Поток автотранспорта направляется в сторону Припяти или атомной станции.  Практически все водители и пассажиры в респираторах.

МИЛЕНИН:   На всякий случай одеваем респираторы. Возражения не принимаются. Все, кто едет впереди, наверное, знает больше нас. Поэтому последуем их примеру.  

КПП «КОПАЧИ» Колонна автотранспорта беспрепятственно проезжает. На противоположной стороне дороги очередь. Солдаты в химзащите проводят дезактивации всем автомашинам, выезжающим в сторону Чернобыля.

УАЗ сворачивает налево. Едет по лесной дороге. Справа через верхушки деревьев видна громада атомной станции. С левой  стороны видны одноэтажные домики базы отдыха. Не видно ни одной живой души. Еще поворот налево и справа показывается здание железнодорожной станции Янов, и одноименного села.
УАЗ объезжает станцию. Въезжает на перрон, останавливается возле входа в зал ожидания.
2  часа 45 минут
На перрон выходит Валентин Троян.
ТРОЯН:  Рано приехали. Несколько раз звонили из Москвы, дежурный по министерству путей сообщений. Уточняли радиационную  обстановку. Пришлось долго и нудно объяснять, что я из другого ведомства и ни хрена не знаю. Кстати заработала радиоточка. От нечего делать записал сообщение ТАСС.
«На Чернобыльской атомной электростанции произошел несчастный случай. Один из реакторов получил повреждение. Принимаются меры с целью устранения последствий инцидента. Пострадавшим оказана необходимая помощь. Создана правительственная комиссия для расследования происшедшего».
«Произошел несчастный случай» представляешь  себе, такой случай. Город без людей, поезда не ходят, химвойска занимаются дезактивацией транспорта, а у них это называют «инцидент».

Связь по-прежнему работает. Поэтому перезвони дежурному. Несколько раз пользовался дозиметром. Что он показывает, понять не могу. Но когда ветер в сторону станции, фоновые значения повышаются раз в десять. В помещении самое «грязное» место на кушетке. На ней сидеть нельзя. По всей видимости, было открыто окно, её  засыпало выбросом с атомной станции..

МИЛЕНИН: Пошли в помещение. Надо показать Сморчкову место службы. А я доложу дежурному, что мы все еще живы и, наверное, здоровы.

Слава, это кушетка, она грязная. Смотри, стрелка прибора резко подскочила. Сидеть, лежать тут нельзя!  Вот кресло, оно практически чистое. Это место твоего, боевого поста. Можешь отвечать на телефонные звонки, если они будут, слушать радио, которое начало вещать, потом расскажешь новости.  

Пойдешь к колонке, наберешь ведро воды. Все время держи пол влажным, чтобы не глотать пыль. Если необходимо выйти с помещения одень респиратор. Вход в зал ожидания закрой, там возле входа стоит лопата. Древком заблокируешь двери, чтобы никто не потревожил тебя на боевом посту, пока будешь спать. Прими дозу таблеток радиационной защиты из спецаптечки. Обустраивался, я пока позвоню дежурному.

Поднимает трубку телефона.

МИЛЕНИН: Доброе утро!  Дайте Киев-Пассажирский, дежурную комнату милиции.
ОПЕРАТОР:  У вас что,  в три часа ночи наступило утро? Ладно даю Киев -Пассажирский.
МИЛЕНИН: Доброй  ночи. Миленин. На смену заступает Сморчков. У нас без изменений. Все здоровы, новостей и информации нет. Следующую смену беру на себя.
ДЕЖУРНЫЙ: Могу соединить с начальником, он отдыхает в кабинете.

МИЛЕНИН: Нет смысла. У нас все нормально. Пусть отдыхает. Позвоню через   три – четыре часа,  доложу лично.
Валентин,  собирайся, поехали, на КПП будем долго ждать своей очереди на дезактивацию.

3 час 10 минут.

КПП КОПАЧИ. ПУНК ДЕЗАКТИВАЦИИ.
Валентин Троян сидит на переднем сидении возле водителя. Миленин спит на заднем сидении УАЗа, скорчившись в очень неудобной позе. УАЗ медленно подъезжает к тому месту, где солдаты химвойск моют машины. Дозиметрист проверяет машину с наружи. Поочередно  поднося прибор  под крыло каждого колеса, потом открывает дверь, замеряет фоновые значения салона.
Дает отмашку, УАЗ подъезжает к ПУСО. Два солдата в химзащите начинают мыть УАЗ. Ветровое стекло, и боковые окна покрываются пеной, потом струи воды смывать её. Дозиметрист повторно проверяет с наружи машину и дает добро на продолжение движения.

4 часа 10 минут.
ЛПМ Водной милиции. Бункер.
На бетонном полу, на костюмах химзащиты спят добровольцы. И только Карпенко на индивидуальном матрасе.
ТРОЯН: Ты поспи, а я посижу на скамейке возле ЛПМ. Разбужу тебя через два часа,  Сморчков из станции не выползет. И если ты не заметил,  ветер поменял направления, в сторону охраняемого объекта уже не дует.

МИЛЕНИН: Нет Валентин, разбудишь через час. Меня  смените на час позже. Я на станции попробую поспать. А сейчас в машине, пол бункера занят телами добровольцев.

Миленин идет к машине. Гудзь спит, склонив голову к рулю. Миленин ложится на заднее сидение. Сумку с противогазом кладет   под голову и мгновенно засыпает.
Валентин Троян курит,  в руках у него транзисторный приемник Журбы.  Он пытается найти радиостанцию   «МАЯК».  В эфире постоянный треск помех.  Наконец через треск помех слышится  голос диктора. « На чернобыльской Атомной электростанции произошла крупномасштабная авария. Город энергетиков Припять эвакуирован. Первые пострадавшие, в тяжелом состоянии доставлены самолетом в шестую клиническую больницу Москвы. Реакторное помещение, машинный зал, реактор разрушены. В атмосферу выбрасывается огромное количество радионуклидов, которые ветром разносятся на значительное расстояние…»  Голос диктора заглушили помехи.
Из бункера выходит старший лейтенант  Карпенко. Китель расстегнут, помят, ворот рубашки расстегнут, галстук отсутствует, сапоги в пыли. Потягивается, протирает глаза, несколько раз приседает. Снова потягивается. Замечает сидящего Валентина Трояна.
КАРПЕНКО: Валентин, матрас  свободен, можешь поспать. Замполит снова отправился на передовую? Хочет совершить подвиг и стать героем посмертно?
Валентин Троян: Кабан, тебе не говорили, что ты идиот. Замполит, что бы никого не беспокоить,   спит в машине. Наверное, пока его не было всю водку выжрали.
КАРПЕНКО: Валентин, во-первых, я не кабан. Во-вторых, медицина для профилактики рекомендует. И последнее, зачем ему, каждый раз самому везти смену под реактор?  Водитель дорогу знает, может и сам съездить. Как бы он ни старался,  его на должность замполита не утвердят. Он у нас разговорчивый. Ему все время хочется правду говорить и доказывать, что начальники не правы. Начальству это не нравится.
Валентин Троян:  Валера, за десять лет службы, сколько ты раскрыл преступлений? Сколько задержал преступников?  Почему  все еще старший лейтенант?
КАРПЕНКО: Валентин, в мои обязанности входит работа с административными протоколами, направления сообщений по месту работы или учебы правонарушителей. Еще  я отвечаю за ведение статистики и составления статистических отчетов.
У  меня кабинетная работа, бумажная. Я не нанимался ловить преступников, рисковать жизнью. Как только найду новое место службы, с новым кабинетом и более высоким должностным потолком уйду. Перспективы у меня есть. Жду, когда старшие товарищи выполнят свои обещания. Мне не нужно уважения личного состава, как пишут в аттестации, мне нужно благополучие моей семьи. Таких как, я на плакатах не рисуют. Такие люди, как я долго живут.
Рисуют таких, как Миленин, говорят много хороших  слов при отдаче отдании воинских почестей при погребении, а при жизни долбят за паскудный характер начальники. Потом очень быстро забывают, что он вообще был на этой планете. У него жизненная миссия - спасать всех и вся. Моя миссия - это фиксировать, если принесут соответствующий документ и дадут команду.

Троян:  Валера,  ты, что на самом деле такой мудак или прикидываешься?

КАРПЕНКО: Валентин, мне по-настоящему страшно. Я слышал сообщение, которое ты слушал. Теперь не могу уснуть. Я не хотел ехать, но старик категорически отказался и написал рапорт об увольнении в отставку, в связи с оформлением пенсии. У меня не было выхода. Пришлось  стать добровольцем. По  большому счету,  если мне повезет, то нас сменят, до того, как придется заступать на охрану станции.
Троян:  И не мечтай. Самое главное, чтобы нас вообще вовремя сменили.

Открылась дверь УАЗ, со стороны водителя. Водитель ГУДЗЬ медленно сполз на  землю, держась за дверь. У него затекли ноги. Переступая с ноги на ногу, он разминал затекшие конечности. Облокотившись, закурил «ПРИМУ», сделал несколько глубоких затяжек, закашлялся.
Водитель ГУДЗЬ:  товарищи офицеры, чего разорались? Политрука разбудите. Так и не дадите человеку поспать. Работает ведь на износ.

КАРПЕНКО: ГУДЗЬ, а может он у нас в ранге  комиссара, а не политрука?
Водитель ГУДЗЬ:  Не знаю, в каком ранге, но, про таких говорят, что с ними можно идти в разведку, а с Вами я бы не пошел.
Троян:  Валера,  ты получил достойный ответ, а замполита пора будить. Он решил взять на себя одну смену по охране станции. Так что есть маленький шанс, что тебе повезет. Если тебе не трудно,  сделай  ему и мне в виде исключения по чашке кофе, если вы его не выпили.
КАРПЕНКО: Кофе есть. Начальник ЛПМ принес нам электрочайник по просьбе Сморчкова. Они успели подружиться, напиться в стельку, протрезветь до возвращения Миленина.
Карпенко уходит внутрь бункера, Валентин закуривает очередную сигарету. Включает транзисторный приёмник, «МАЯК» вещает о посевной, стыковке в космосе, производственных подвигах советского народа.

Водитель ГУДЗЬ:  Товарищи капитан, пора вставать. Просыпайтесь!
Дверь УАЗА открылась, показалась голова Миленина. Потом пропала и снова появилась, но уже в фуражке.

МИЛЕНИН: Который час?

Валентин Троян:  Скоро пять часов. Карпенко сейчас принесет кофе.
Миленин открыл полевую сумку. Достал щетку, суконку, начал наводить блеск и без того сверкающих  сапогах.  Провел ладонью по щекам и видимо решил, что бриться еще   рано.  Застегнул на все пуговицы  ворот рубашки, одел галстук. Проверил карманы рубашки. Убедился, что документы на месте. Потянулся, принял стойку смирно, щелкнул каблуками, отшлифованным жестом руки, ударил ладонью по козырьку. Фуражка перевернулась, и оказалась на изгибе левой руки.
МИЛЕНИН: Кто обещал кофе? Через пять минут будем выдвигаться.

В дверях бункера показался Карпенко с двумя металлическими кружками. Одну из них он протянул Миленину, вторую водителю.
Миленин присел на скамейку рядом с Трояном. Достал сигарет. Водитель ушел, устроился в УАЗЕ.

Валентин Троян:  Вражеские голоса передают, что со станции в атмосферу  идет выброс радиации. В Москву отправляют самолетами первых пострадавших, в очень тяжелом состоянии. А мы охраняем общественный порядок, на пустой железнодорожной станции, где того самого общества нет. Идиотизм  настоящий. Я сегодня посмотрел в свой накопитель, так стрелка ушла в самый конец. Её просто не видно. Накопитель рассчитан на двадцать мили рентген.

МИЛЕНИН: Валентин, периодически, если  это правильно, то каждые двенадцать часов необходимо накопитель обнулять. Приборчик этот есть на охраняемой станции. Он лежит рядом с телефоном.  Если бы там было чрезмерно опасно, станцию под охрану не взяли. Мне так кажется. К сожалению, мы достаточно долго играли в войну. Нас убеждали, что подобные аварии возможны,  только у них. А теперь никто толком не может рассказать, как пользоваться прибором, что он показывает. Спасибо за кофе. Менять меня будет Карпенко, через четыре часа. Поехал. Позвоню дежурному, доложусь, не забуду.

ЖУРБА: Товарищ капитан, наверное Вы устали? . Давайте я поеду на смену, а Вы сможете поспать.

МИЛЕНИН: Ты в списке последний,  это во-первых. А во-вторых, ненужной инициативы проявлять нет смысла. Если повезет, то твоя смена будет самой короткой.

КАРПЕНКО: Почему ему должно повезти? Почему ни мне или Бондаренко? Он, что особенный? Его, что беречь надо?

МИЛЕНИН: ВАЛЕРА,  ты будешь меня менять на посту номер  один. Этот объект для нас как мавзолей.  Я все отлично понимаю, что охранять там нечего. Можешь сбегать в штаб, который находится в местном райотделе, высказать своё мнение начальнику Главного политуправления МВД, генералу Боровику. Если нет, то я останусь там на две постосмены,   высплюсь. Так что принимай решение! Или ты уже настолько испуган, что не совсем адекватно соображаешь?

Все находящиеся в бункере смотрели на Карпенко, который побледнел, на лице появились крупные капли пота. Губы плотно сжаты, зрачки расширились, дыхание участилось, ноздри расширились. Он молчал, наклонил голову, злобно смотрел на Миленина.

МИЛЕНИН: Валера, будешь жить по уставу, завоюешь, честь и славу. Так, что принимай  решение, мне пора ехать, «спасать» Сморчкова.

Миленин вышел  из бункера, ушел к машине. Водитель, снова дремал, склонив голову к рулю. Миленин  постучал по кузову УАЗа, сел рядом с водителем.
ВОДИТЕЛЬ ГУДЗЬ.  Что едем?
МИЛЕНИН: Нет, будем в прятки играть. Поехали, пора менять Сморчкова. Комсорг  совершил свой подвиг и спас планету. Но при условии, что планета нуждалась в его помощи.  

5 часов 30 минут. УАЗ подъезжает в ПУСО возле села Копачи. Транспорт пропускают намного быстрей. Старший наряда в химзащите  записывает номера автомашин и пункт назначения.

СТАРШИЙ НАРЯДА КПП ПУСО: Снова на станцию Янов? Снова охранять «общественный» порядок? А почему без смены?

МИЛЕНИН: Нет смены, смена это я. Моя очередь спасать планету!

СТАРШИЙ НАРЯДА КПП ПУСО:  Что, весь личный состав вышел из строя. Остались в строю, только командир и водитель?

МИЛЕНИН: Оно тебе надо. Людей мало, а сколько еще  нести службу на мертвой, станции никто не знает. Так, что командир, мы поехали.  
СТАРШИЙ НАРЯДА КПП ПУСО:  Поступила информация, что будут эвакуировать, не только Припять. Периметр эвакуации, еще не определен.  Во всяком случае, такая информация витает в нашем штабе. Ты обрати внимание, капитан, мы на краю села моем машины в химзащите, а там, на полях, пашут. Картошку, наверное сажают?  Наверное, это неправильно. Наши приборы показывают высокие уровни радиации.
А, в поле разместили, батальон «партизан», они  грузят вертолеты и ночуют там же в  палатках.

МИЛЕНИН: Спасибо, просветил, я поехал. Мне интересно, почему селян еще не эвакуировали? Но, увы. Решения принимаем не мы. Мы их выполняем. Николай, поехали.

УАЗ проезжает село, справа от дороги памятник воинам освободителям, за одноэтажным зданием детского садика, с правой стороны двухэтажное здание сельсовета. Селяне работают на  приусадебных участках , на огородах. В поле видно, как мужик  пашет плугом на конской тяге. И все это перед КПП, на котором отмывают радиоактивную грязь с машин. Моют в химзащите и респираторах, а пашут, работают, одевшись по-летнему и без всякой защиты.
УАЗ поворачивает на лесную дорогу, слева показываются  домики базы отдыха. Видно, что там разместили сотрудников милиции.
Еще один поворот налево, с правой стороны показалась станция. УАЗ въезжает на перрон.

Миленин выходит. Направляется к входу в вестибюль станции. Дверь закрыта, между ручками просунут черенок лопаты. Обходит станцию вокруг, там также двери заблокированы. Возвращается на перрон. Заглядывает в окно линейного пункта милиции. Сморчков лежит на кушетки возле окна. На кушетке, на которую  ему запретили садиться.  Руки сложены на груди, рот открыт. Но самое страшное, что у него широко открыты глаза. Ресницы неподвижны, веки не мигают. Зрачки неподвижны. Впечатление, что он не дышит.
Миленин стучит в оконное стекло. Реакции ноль. Стучит по раме, слышно, как  звук отражается эхом в пустом вестибюли станции.
6 часов 00 минут.
МИЛЕНИН: Николай, принеси монтировку. Надо двери открыть Сморчков признаков жизни не подает. Неси быстрей.

Водитель Гудзь достает из под сидения монтировку. Подходит к Миленину, передает монтировку.
МИЛЕНИН: Пошли, поможешь двери открыть.
ГУДЗЬ: Не пойду. Я трупов боюсь.
МИЛЕНИН: Кто тебе сказал, что он труп?
ГУДЗЬ: Я на него посмотрел, самый настоящий труп. Вы еще сказали, что он не подает признаков жизни.
МИЛЕНИН: Ладно. Я сам.
Миленин со всей силы  и злости несколько раз наносит удары ногой по двери. Потом приспособившись, бьет плечом. Слышится треск ломающегося дерева. Еще несколько ударов плечом и ногой, черенок лопаты не выдерживает и окончательно ломается.
Входит в вестибюль  станции. В полумраке замечает, живое существо бегущее в его сторону. Рефлекторно пытается отскочить в сторону, сдвигает  деревянный диван для ожидающих пассажиров. Вспоминает, что в оперативной кобуре у него «ПМ» (пистолет Макарова). Тянется к кобуре на поясе, но не  может его достать, мешает застегнутая штурмовка штормовка. Приглядевшись,  понимает, что это  собака. Собака, которая с трудом передвигает лапы.
Успокоившись, заходит в комнату линейного пункта милиции. На кушетке не изменив позы сопит Сморчков.  Миленин не знал, что он может  спать  с открытыми глазами. Садится в кресло, вздыхает.
МИЛЕНИН:  Слава,  проснись. Просыпайся, гадина.
Сморчков не реагирует. Миленин подходит к кушетки, хватает Сморчкова  за уха и начинает его крутить. От боли Сморчков вскакивает, не понимая, что происходит.
МИЛЕНИН:  Слава, что тут делают собаки?
СМОРЧКОВ: Им было страшно. Я их пустил в зал, а они сами зашли в кабинет. Они были голодные. Поели.
МИЛЕНИН:  Ты, что тут ел?
СМОРЧКОВ: Нет меня, вырвало, они все съели. Выпить хочешь?
МИЛЕНИН:  Уже хочу!
СМОРЧКОВ: На столе бутылка водки, пей.
МИЛЕНИН:  Она пустая. Ты, что все выжрал.
СМОРЧКОВ: Наверное, да.
МИЛЕНИН:  Гудзь!!! Забери раненого или контуженого офицера.
Гудзь: Он, что живой?,  
МИЛЕНИН:  Живой, но не очень трезвый
В комнату заходит Гудзь, пытается поднять, еле стоящего на ногах Сморчкова.  Сказывается разница в весе и росте. Гудзь ниже Сморчкова, как минимум на полторы головы.
Гудзь: Товарищ капитан, помогите довести тело до машины.

Вдвоем взяв Сморчкова под руки, повели его к машине. Он пытался сесть на переднее сидение, но его заталкивают на заднее. Как только машина тронулась, Сморчков упал. Снова уложили его на сидение, и он снова упал.
МИЛЕНИН:  Пусть лежит. Если на КПП спросят, что с ним, скажешь, что это первый в наших рядах раненый.
6  часов 45 минут.
Миленин заходит в кабинет. Берет ведро и идет к колонке. Набирает ведро воды. Возвращается в кабинет, выливает воду на пол. Поднимает трубку телефона.
МИЛЕНИН:  Оператор соедините с Киев-Пассажирским, с дежурной комнатой мили.
ОПЕРАТОР: Говорите дежурная комната милиции на связи.
МИЛЕНИН:  Алло, это Миленин. Дайте дежурного.
ДЕЖУРНЫЙ: Алексей, минуту и соединю с начальником.
Начальник: Алексей, докладывай, как обстановка? Как ребята? Все здоровы? Кто заступил на смену?
МИЛЕНИН:  Все живы,  здоровы, я заступил на охрану станции. Неизвестно, когда нас сменят.  В запасе у нас Карпенко, Бондаренко и Журба. Журба будет заступать последним. У него скора свадьба. Может ему повезет, и его смена будет самой короткой. Какие новости в столице?  Каковы наши перспективы? Тут химвойска, выдали информацию, что периметр эвакуации будет расширяться.
Начальник: Алексей, вас менять будет наряд с Линейного отдела на станции Дарница. Старшим будет твой коллега майор Катаев. Договорились, что их доставит автобус с водного отдела милиции. Они будут менять свой наряд. Заодно привезут вам смену. Поступила команда оставить им наш УАЗ. Это приказ начальника управления. Так, что потерпите, скоро вернетесь. Как твоё самочувствие.
МИЛЕНИН:  Пока вроде все нормально. Правда, сильно болят глаза. Ношу солнцезащитные  очки. Так вроде легче. Першило в горле. Вроде прошло. Думаю, что смогу на охраняемом объекте поспать. За все время часов шесть не больше спал. Больше всего настораживает отсутствие, какой либо информации. Самое главное,  мы не готовы к работе в подобных условиях.  У ребят, да и у меня накопители, рассчитанные на миллирентгены, они  уже зашкалили. Правда, в кармане у меня накопители, рассчитанные на рентгены. Стрелка уверенно ползет к середине.  Ладно, шеф перезвоню, как только меня сменит Карпенко.  Надеюсь, что смена будет вовремя.
Начальник: Алексей, все будет хорошо. Самое главное без подвигов и личной инициативы. Ждите смету.
МИЛЕНИН:  Все, конец связи.
Миленин достает из кармана штурмовки аптечку. Внимательно вчитывается и достает один из контейнеров.  Высыпает таблетки на ладонь. Внимательно их рассматривает, потом еще раз читает, что написано  в инструкции на внутренней стороне крышки. Глубоко вздохнув, глотает таблетки, запивая водой из графина.
Отодвигает кресло ближе к стене, протягивает  ноги на стол,  практически сразу засыпает.
7 часов 30 минут
Сон прерывает стук в окно. Он продолжает дремать, стараясь не реагировать на стук. Стук становится, все более настойчивым. Миленин открывает глаза. Сначала смотрит на часы. Ему удалось подремать всего 30 минут. За окном он видит майора милиции в парадной форме. Он машет ему. Миленин, шепча ругательства, поднимается, потягивается, направляется в вестибюль станции.
Открывает двери, выходит на перрон.
К нему направляется, майор милиции в парадной форме.
МАЙОР:  Майор Корбут, Главное политуправление МВД Украины.
МИЛЕНИН:  Что дальше. Мне, что упасть и десять раз отжаться или от большой радости прыгать.
МАЙОР:  Вы, что не поняли, я из Главного политуправление МВД Украины. Где ваши боевые листки? Кто Вы? Почему не представились? Где весь личный состав?
МИЛЕНИН:  Капитан Миленин, Юго-Западное управление транспортной милиции, зам начальника по политико - воспитательной работе, Линейный отдел на станции Киев – Пассажирский. Личный состав в Чернобыле, по очереди охраняем мертвую станцию, а точнее общественный порядок, там, где нет общества. Боевых листков нет, так, как читать их некому и незачем.
МАЙОР:  Значит вывели подразделение с поля боя без приказа. Полит работу не проводите. Вы представитель партии…
МИЛЕНИН:  Майор очнитесь, вы, наверное, перегрелись или не выспались? Как для Вас сообщаю, что в методических инструкциях,  подготовленным под общей редакцией первого заместителя министра, рекомендуются по возможности, в подобных условиях  личному составу получать не коллективную дозу облучения, а индивидуальную. Поэтому рекомендую зайти в вестибюль и продолжить разговор там.
МАЙОР:  Мы будем разговаривать на перроне. А вы будете меня внимательно слушать?
МИЛЕНИН:  Майор у  тебя в полевой сумке компас есть?
МАЙОР:  У меня все есть. Все как требует инструкция и ведомственные  приказы. В отличии от Вас, я их неукоснительно выполняю.
МИЛЕНИН:  Майор это хорошо, что у Вас есть компас. Посмотрите на вон тех полудохлых собак. У них на шерсти такое количество миллирентген, что они скоро будут дохнуть. Поэтому я постою в вестибюле, вы можете стоять на перроне, а можете, взяв компас, выбрать правильное направление пути.
МАЙОР:  Вы посылаете старшего по званию, грубите мне. Вы не осознаете остроты, серьезности ситуации и роли политорганов в столь тяжелое время.
МИЛЕНИН:  Майор, если вы все сказали, то я прячусь в вестибюле, а Вы можете продолжать митинг. Только учтите, чтобы кого отодрать, нужно иметь чем. Вы тут еще постойте, и будете вспоминать, как это делали раньше.
Миленин заходит в вестибюль вокзала, направляется в комнату милиции. Берет прибор и выходит в дверной проем вестибюля.
Вас, наверное, учили пользоваться подобной аппаратурой, а точнее прибором дозиметрической разведки «ДП-63-А»?  Предназначен для обнаружения зараженности местности бета-гамма и гамма-активными веществами и оценки уровней радиации на местности. Диапазон измерений прибора - от 0,1 до 50 Р/ч
Так вот, этот прибор показывает, что находится на перроне длительное время опасно для Вашего здоровья. В этом случаи боевые листки не помогут. Писать и рисовать будет некому. Руки будут дрожать, а мозги перестанут соображать. Так  что выбирайте:  Вам следует  или зайти под крышу станции, или продолжать  свой героический путь в поисках боевых листков?  Вот у меня аптечка радиационной защиты, можете выпить таблетки, они помогут сохранить остатки здоровья.  
Миленин протягивает майору коробку с аптечкой.
Мне интересно, почему Вы и водитель проводите линию партии без респираторов. Такие, как вы нужны родине живыми. Пойдемте, тут в комнате есть запас респираторов. Иначе в скором времени  не сможете доносить  до личного состава руководящие и направляющие идеи партии. У вас еще, горло не болит?
МАЙОР:  Уже второй день в горле першит, а точнее болит. Что это значит?
МИЛЕНИН:  Это значить, что начинаются проблемы со здоровьем. Идемте, выдам респираторы.
Заходят в вестибюль. Направляются в комнату милиции. В  углу комнаты, на кресле, в целлофановых пакетах лежат, штук восемь респираторов. Миленин берет четыре пакета, передает  майору.
МИЛЕНИН:  Берите. Это Вам и водителю. Как только они покраснеют, меняйте.  Благодарить не надо. Если мы, а точнее Вы, закончили, то я попробую поспать. Неровен  час, появится  еще один представитель, начнет искать «Ленинскую комнату».  
МАЙОР:  Капитан, вы понимаете, что все, что вы говорите, о руководящей и направляющей силе – это неправильно?
МИЛЕНИН:  А правильно направлять наряд на охрану общественного порядка, туда где охранять нечего? Правильно выполнять поставленную задачу, при полном отсутствии информации о масштабах аварии? Правильно посылать в «грязь» старшего офицера, чтобы он искал никому ненужные «боевые листки»? Майор запишите мою фамилию, а то забудете. Моя фамилия Миленин. Ведь Вам  рапорт писать придется.
МАЙОР:  Капитан, какой рапорт? Все и так ясно. Я уже тут третьи сутки и кроме того, что обстановка с каждым часом ухудшается ничего не знаю. Нам все время ставят задачи активизировать, улучшить партийно – воспитательную работу. А зачем и как?  Все наши подразделения в республике подняты по тревоге. В оперативный штаб прибыли представители МВД СССР. Насколько я знаю, уже по результатам дозиметрической разведки решается вопрос об эвакуации других населенных пунктов района. Так, что я выполняю приказы, а правильные они или нет, меня это не волнует. Спасибо за респираторы и аптечку. Я  поехал на другие охраняемые объекты.
Миленин возвращается в комнату милиции. Предварительно закрывает вход  в  вестибюль станции. Садится в кресло, вытягивает ноги, положив их на стол,  мгновенно засыпает.
Спать в неудобной позе он умеет. Научился за десять лет службы.
Через три часа сон прервал настойчивый звонок

10 часов 30 минут

МИЛЕНИН:  Капитан Миленин, ЮГО-Западное Управление транспортной милиции.
В ТЕЛЕФОННОЙ ТРУБКЕ:   Оперативный дежурный МПС СССР, доложите обстановку на железнодорожной станции Янов.
МИЛЕНИН:  Занимаюсь охраной  общественного порядка, охраной станции, отвечаю на идиотские звонки и вопросы. Город эвакуирован, людей нет, охранять общественный порядок нет смысла. На станции подвижного состава нет, как и работников МПС. Поезда через станцию не проходят. Фоновые значения, как говорят, превышают во много раз все допустимые нормы. Другой информации нет  и не будет.
ДЕЖУРНЫЙ  МПС: Уточните фоновые значения на станции и прилегающей территории.
МИЛЕНИН: Приезжайте и проводите замеры. Я выполняю поставленные задачи моим руководством. Осуществлять дозиметрическую разведку в мои функции не входит. Все.
Миленин бросает трубку на телефон. Смотрит на часы. Смена уже, как минимум тридцать минут,  должна была прибыть.  Миленин берет трубку и просит оператора соединить с Киевом, называет свой домашний телефон. В трубке слышит голос жены.
ЖЕНА : Аллё,  я Вас слушаю!

МИЛЕНИН: Доброе утро страна! Почему не на работе? Вроде сегодня среда?  Дома все нормально? Все здоровы?

ЖЕНА: Все здоровы. Все хорошо. Вот только все пересказывают всевозможные слухи, от которых становится страшно. Что происходит на самом  деле?  Говорят, что поселок атомщиков эвакуировали?

МИЛЕНИН: Скорей всего это город, а не поселок.  Всех вокруг станции отселили, говорят временно. По дороге на железнодорожную станцию видел, как народ работал на огородах. Верный признак, того, что  волноваться еще рано. На базе отдыха, на которую тебе предложили путевки,  отдыхали люди в милицейской форме. Наверное, резерв. Нас  вечером или завтра утром должны сменить, так, что скоро буду дома. Извини, пошел встречать смену.

Миленин выходит на пристанционную площадь. Там остановилась «ВОЛГА» чёрного цвета. Одергивает штурмовку, поправляет фуражку, смотрит недовольно на свои пыльные сапоги.
В машине открывается  передняя дверь со стороны водителя.  Миленин   узнает, начальника политотдела Юго-Западного УВДТ полковника милиции Когута Владимира Семеновича.
Миленин вскидывает правую руку к козырьку, направляется к полковнику.
МИЛЕНИН: Товарищ полковник! Капитан милиции Миленин, осуществляю охрану общественного порядка и вверенного мне объекта. Замечаний и происшествий нет.
Следующим на смену заступает старший лейтенант Карпенко, в резерве старший лейтенант Бондаренко и сержант Журба.
ПОЛКОВНИК: Что за форма одежды? Почему без кителя?
МИЛЕНИН: Товарищ полковник если мы еще немного постоим на свежем воздухе,  то и свой  китель  Вы  замените.. Фоновые значения тут превышают во много раз допустимые нормы.   Предлагаю пройти под крышу станции.
ПОЛКОВНИК: Что показывают выданные Вам накопители?
МИЛЕНИН:  Владимир Семенович, выданные  личному составу накопители давно  ушли зашкалил.
Нам выдали накопители, которые фиксируют дозы в пределах микрорентгенов, а тут нужны милиренгены или рентгены. У меня есть личные накопители. Они рассчитаны на миллирентгены и рентгены. Так, что мой накопитель уже на пределе. Он, если ему верить, набрал как минимум семьдесят рентген.
ПОЛКОВНИК: Покажи. Или подари один накопитель.
МИЛЕНИН:  Владимир Семенович, пожалуйста возьмите, у меня их шесть штук. На этом , если он не врет, почти семьдесят.
ПОЛКОВНИК: Что это значить?
МИЛЕНИН:  Владимир Семенович — это значить, мы перебрали допустимые нормы облучения. Появились первые признаки. Началась тошнота, пора думать о замере.  Дальнейшее пребывание в местах, где повышенные фоновые значения, нежелательно.
ПОЛКОВНИК: Только не хватало нам еще панических настроений.   Как только поступит команда, к Вам прибудет смена. Она, кстати, уже готовится.  Готовьтесь. Есть шанс первого мая быть дома. Конечно если все сложится, как запланировано.  Как вы связываетесь с отделом? В Припяти и Чернобыле телефонная связь осталась только в оперативных штабах.
МИЛЕНИН:  Владимир Семенович —  с дежурной частью связываемся по релейной, железнодорожной телефонной линии, она не отключена. Если есть желание, можете позвонить домой. Хотя Вы пользуетесь связью в оперативном штабе.
ПОЛКОВНИК: Надеюсь,  Вы ничего лишнего не сообщали своим родным.
МИЛЕНИН:   Если, я ничего не знаю, то ничего и сообщить не смог. Вы, товарищ полковник, ничего не сообщаете и не информируете подчиненных.    Моя информированность о происходящем равна нулю. Поэтому информировать семью и мировую общественность не имеет смысла.
ПОЛКОВНИК: Надеюсь, что в скором времени будет правительственное сообщение, мы будем знать все о масштабах аварии.
МИЛЕНИН:   Буду внимательно следить за центральными и ведущими средствами массовой информации.  У нас есть транзисторный приемник, личный состав находящийся  в Чернобыле, постоянно слушает «МАЯК».  Там правда передает информацию, о трудовых буднях и производственных победах. Может Вы сможете просветить, что происходит на самом деле?

ПОЛКОВНИК: Придет время, нас проинформируют. В настоящее время мы должны выполнять поставленные перед нами задачи. Если бы, была критическая ситуация, правительство и партийные органы республики, уже проинформировали население. Надеюсь.  Вы это понимаете?

МИЛЕНИН:  Товарищ полковник, будем стойко и мужественно переносить тягости и лишения в службе, которые нам создают. Как требует того ПРИСЯГА и УСТАВ.  Вот Вам сувенир, этот накопитель, а это респираторы, Вам и Вашему водителю, который курит возле машины не на очень чистом воздухе. Военные медики, категорически советуют на открытом воздухе не курить и долго находится на свежем воздухе, открытом пространстве.
ПОЛКОВНИК: И что это все значит?  

МИЛЕНИН:  Товарищ полковник, тут, если прибор не врет, фоновые значения привыкают допустимую норму раз в  десять, а может и в пятнадцать. Есть предложение уйти под крышу станции, а водителю спрятаться в машине. Ведь родина ждет от нас не подвигов, а строгого  выполнения инструкций и наставлений, особенно по гражданской обороне?  
ПОЛКОВНИК:   Не надо такого сарказма, все понимают, что ситуация серьезная. Там наверху руководство республики  разрабатывает меры  по ликвидации аварии. Через несколько дней  все закончится. Ладно, мне пора докладывать в оперативном штабе, что наших охраняемых объектах без происшествий.

Полковник садится в салон черной «ВОЛГИ».  Автомобиль разворачивается, набирая скорость, поднимая клубы пыли. Стрелка прибора мгновенно реагируют, фиксируя повышения фона.
На «Командирских» часах Миленина стрелки приближались к двенадцати дня. Смена катастрофически опаздывала. Вдалеке, на повороте,  показался УАЗ, в клубах пыли.
11 часов 45 минут.
Миленин прошел через зал ожидания на перрон. Услышал визг тормозов, на перроне остановился УАЗ. Из машины выполз, а точнее вывалился Карпенко. Его мундир и сапоги были покрыты белым налетом. Ясность внес Гудзь.
Гудзь:  товарищ  капитан, я не виноват. Карпенко перемерял все костюмы химзащиты, но не один из них по размеру не подошел. Потом он пытался очистить от талька мундир, химзащита новая пересыпана для хранения этим порошком
. Пришлось ждать пока старший лейтенант закончит приготовления.....
КАРПЕНКО:   Замолчи!!  Нас должны были обеспечить средствами индивидуальной защиты, а на деле, выдали Л-1 одного размера. Я все перемеривал, ни один из них по размеру не подошел. Прости,  задержался.
Гудзь:  товарищ  капитан,  смотрите.
Вдоль железнодорожных путей, ехал мужик на велосипеде. Ехал неуверенно, покачиваясь в разные стороны, виляя на узкой тропинке. Внешний вид велосипедиста уверенно свидетельствовал о том, что он находится в состоянии глубокого похмелья.   Прошло несколько минут,  пока незваный гость выехал на платформу.
КАРПЕНКО:   Мужик стой! Ты, кто и куда направляешься?

МУЖИК:  Так я на работу еду. Тут рядом склад с зерном, я там сторожем.

КАРПЕНКО:   Мужик,  ты  когда на работе был в последний раз?

МУЖИК:  Так я аванс получил,  и так вышло, что запил, а тут подумал, надо съездить, иначе уволить могут. Уже не один раз предупреждали.

КАРПЕНКО:   Ты радио слушаешь, телевизор включаешь или газеты читаешь? Ты, что не  знаешь, что на атомной станции авария, Припять эвакуировали,  город пустой?
МУЖИК:  Так у меня телевизора нет, радио не работает, газет не выписываю, все новости от соседей узнаю. А сегодня никого не видел. Все с утра в поле, картошку наверное сажают. Я ехал и удивлялся, почему так много военных? И почему все время вертолеты летают? Та, что мне делать? Ехать на работу или нет?  
МИЛЕНИН:  Ты разворачивайся и дуй домой, опохмелись, включи мозги, зайди в сельсовет, там все и расскажут.  Склад закрыт, мы тут все охраняем, так, что делать тебе тут нечего. Все понял?
МУЖИК:  Так я поехал? А может у Вас грамм сто найдется для опохмелки?
КАРПЕНКО:  Ты не наглей, быстро сматывайся. Теперь все,  это охраняемая территория, посторонним тут нечего делать. Понял?
МУЖИК:  Так я все понял и поехал?
КАРПЕНКО:   Езжай и быстро!

Мужик развернул велосипед, виляя, направился в обратный путь, периодически оглядываясь, мотая головой, пытаясь осознать происходящее. Он был совсем из другого мира, мира, который был убогим, хмельным, с редкими  периодами пробуждения. Тогда, когда  заканчивались периоды беспробудного пьянства.
МИЛЕНИН: Валера, в твоем распоряжении кабинет начальника линейного поста милиции, телефон, бутылка водки, минералка и целая железнодорожная станция. В кресле можно сидеть, на кушетке лежать нельзя, она фонит. Выльешь на пол ведро воды, чтобы не было пыли. Будешь отвечать на телефонные звонки, если они будут. Из помещения лучше не выходить, а если выходишь, только в респираторе. Все,  ты  идешь  за водой, я звоню в отдел.

Миленин  чертыхаясь идет в кабинет. Респиратор весит на шее, рубашка и бриджи  мятые, щеки покрыты довольно заметной щетиной. Он смотрит в настенное зеркало, покрасневшие глаза, довольно помятая небритая физиономия.  Открывает шкаф, находит кружку, из кармана штормовки достает полевой футляр с бритвенными принадлежностями. Футляр подарок  одноклассника,  презентован ему  на день рождения. Хорошо иметь друзей дипломатов. Бритье занимает считанные минуты.  Карпенко вносит ведро воды. Миленин берет ведро, ставит на стул, фыркая от удовольствия, ополаскивает лицо, голову и шею.  Носовым платком вытирается, смотрит в зеркало.   Берет со стола бутылку водки, льет на ладонь, а потом на лицо. Щеки краснеют,  но он доволен.
МИЛЕНИН: Валера,   хочешь побриться?
КАРПЕНКО:   Побреюсь, когда вернемся. Строевой смотр отменен. Многих уже переодели в хлопчатобумажные робы без погон и знаков различия.  Только фуражки оставили форменные. Это, что значит? Это наверное потому, что мундиры запылились и начали фонить? Когда нас переоденут?
МИЛЕНИН: Валера, ты запылился тальком, а это детская присыпка, для маленьких задниц. Не паникуй. Располагайся, в кресле, приступай к охране особо важного объекта, который в нашей охране не нуждается. А пока ты осмыслишь, ту ответственность,  которая ложится на твои плечи,  я перезвоню и доложусь начальнику.

Миленин поднимает трубку телефона и невыносимо долго ждет ответа оператора.
ОПЕРАТОР: Доброе утро! Вам Киев-Пассажирский,  комнату милиции?
МИЛЕНИН: Добрый день! Соедини. Дежурный? Это Миленин, соедини с начальником. У нас все нормально. Заступил Карпенко, менять его будет Бондаренко. За время моей смены приезжал представитель с политотдела МВД, искал «Боевые листки», и наш начальник политотдела, вдохновил и уехал.
НАЧАЛЬНИК:   Есть надежда, что общение с представителями
вышестоящих организаций обошлось без конфликтов?
МИЛЕНИН:   Лидеру подарил один из «левых» накопителей, который был на пределе, он сможет записать себе дозу. Боевому майору, который собирал «Боевые листки»,  вручил четыре респиратора. Он так много говорил, что давно наглотался пыли. Надев респиратор и осознав, что без него нельзя дышать,  успокоился. Надеюсь, что  на майские праздники мы будем дома?
НАЧАЛЬНИК:   Есть надежда, что замена скоро прибудет. Ждите и не  забывайте  доложить, когда вас сменят.  Все,  до связи,  береги ребят,  сам не совершай подвигов.
МИЛЕНИН: Все понял. Задачи ясны, цели видны. Не волнуйтесь,  шеф, все будет хорошо. Так говорят и убеждают старшие товарищи,  и мы им верим. Конец связи...

12 часов 30 минут.

МИЛЕНИН: Все,  поехали. Если вовремя не сменим Карпенко, будет стихийное бедствие. Николай,  погнали. У меня есть шанс немного поспать.
УАЗ набирая скорость направился в сторону полевого КПП возле села Копачи. Возле КПП метался армейский полковник в повседневной форме (брюки на выпуск, китель, галстук). Он изрыгал огромное количество брани. Не понимал,  что происходит и что ему делать. Увидев  милицейский УАЗик, побежал к нему. Огромных размеров живот колыхался в  такт, каждому шагу.
ПОЛКОВНИК:  Кто старший? Почему нет знаков различия? Ваше звание? Из какого  ведомства? Где наряд ГАИ, кто будет осуществлять контроль за автотранспортом въезжающим в режимную зону?
МИЛЕНИН: Если это все вопросы, то,  с вашего разрешения, приступаю к ответам на поставленные вопросы.
Я,  капитан милиции Миленин,  Юго-Западное Управление транспортной милиции МВД СССР. Мой китель запылился и его опасно носить. Где наряд ГАИ,  не имею ни малейшего понятия. Я выполняю поставленную мне задачу по охране железнодорожной станции Янов. Еду за очередной сменой. Если у Вас больше нет вопросов, то с вашего позволения убываю в расположение дислокации своей оперативной группы.
ПОЛКОВНИК:  Вы поступаете в моё распоряжения и до прибытия наряда ГАИ, будете осуществлять пропуск автотранспорта в режимную зону. Надеюсь команду вы поняли.
МИЛЕНИН: Не уверен, что вас понял! Не уверен, что обязан выполнять ваши приказы и команды, так, как у меня есть свою командиры, начальники и руководители. Вам я советую одеть респиратор, когда вы сотрясаете атмосферу своей руганью, а то в дыхательные пути попадает, по всей видимости,  радиоактивная пыль.
ПОЛКОВНИК:  Пойдешь под трибунал,  мальчишка. Обязан выполнять приказы старшего по званию. Вон  «ИКАРУС» подъезжает,  останови его.
Миленин: выходит с УАЗа. Становится на полосу встречного движения поднимает вверх правую руку. Автобус останавливается. Это туристский люкс. Открываются передние двери, выходят два сотрудника ГАИ в кожаных куртках,  перепоясанных белыми портупеями.
ГАИшник направляются к Миленину, переходят на строевой шаг, прикладывают кисти к козырьку.
ГАИшник: Товарищ....
Миленин: Капитан Миленин транспортная железнодорожная милиция. Докладывать будете дюймовочке с  погонами полковника. Он скорей всего старший на КПП и в состоянии планетарной паники. А где ваши респираторы?
ГАИшник: Товарищ..капитан нам выдали марлевые повязки они в планшетках.
Миленин: Гудзь,  принеси десяток респираторов!!!

ГУДЗЬ нехотя выползает из машины. Открывает  дверь  пассажирского отсека и не спеша начинает отбирать респираторы. Потом  вразвалочку, не спеша несет респираторы. В это время,  имитируя бег, подходит полковник. Покрасневшее лицо, отдышка, струящийся пот, явный признак многолетней кабинетно-штабной службы.
ПОЛКОВНИК:  Где вы шляетесь? Почему длительное время на КПП отсутствовал наряд ГАИ? Что это за автобус и кто эти пассажиры? Я жду ответов!
ГАИшник: Товарищ полковник наряд ГАИ Полеского РОВД  прибыл для выполнения поставленной задачи. В автобусе жители Припяти, которые были задействованы на работах, каких не знаю. Им разрешили вернуться в город,  взять необходимые вещи на период эвакуации. Их семьи уже эвакуированы, а они даже не знают куда.
ПОЛКОВНИК:  Приступайте к своим обязанностям. Автобус в зону не пропускать. Решение правительственной комиссии, пропускать только
спецтранспорт и транспорт правительственной комиссии.
ГАИшник: Товарищ полковник. А как быть с людьми. Им ведь разрешили вернуться в свои квартиры и забрать вещи. Им это обещали те самые члены правительственной комиссии?
ПОЛКОВНИК:  Пускай мне прикажет член правительственной комиссии или даст письменное распоряжение его,  и я  его выполню.
Подходит водитель ГУДЗЬ с трудом удерживая респираторы.  
ПОЛКОВНИК:  Почему мундир мят? Почему не докладываете старшему по званию? Почему небриты и глаза красные?
ГУДЗЬ:  Алексей Германович,  вы ему респиратор не давайте. У него к вечеру заболит горло,  он перестанет орать и задавать вопросы. Я уже третьи сутки за баранкой, практически не сплю,  не ем, а мой замполит совсем не спит,  но зато бреется. А глаза и у вас товарищ полковник тоже будут красные, как и у всех, кто тут не спит.
Миленин: Товарищ полковник, возьмите пару респираторов, как только он покраснеет замените, а припятчан я отвезу на своем УАЗе. Мы уже несколько суток по нормальному не спим и не едим. Все время в дороге. Наш наряд охраняет железнодорожную станцию возле Припяти. А вас по всей видимости подняли по тревоге прямо с кабинета,  и Вы прибыли сюда в повседневной форме, хотя более правильно было бы быть в полевой.  Так, что я беру людей в свой УАЗ и везу?
ПОЛКОВНИК:  Хорошо капитан. За респираторы спасибо. Но научитесь выполнять команды старших по званию. Меня и правда утром из кабинета посадили в автобус и привезли сюда. Я не рассчитывал, что стану  начальником КПП, как какой-нибудь лейтенант. Как только сюда прибыл,  у меня на глазах увезли наряд ГАИ. Видите,   они больше суток несли службу. А мои люди дезактивируют автотранспорт, а дозиметристы все время проверяют автотранспорт, а мне пришлось махать руками и останавливать все машины. Некоторые на меня вовсе не обращали внимания и проезжали мимо. Грузите людей в свой УАЗ и помогите людям. Надо выполнять команды правительственной комиссии и пропускать только спецтранспорт.
Миленин: Коллеги,  пересаживайте пассажиров в мой УАЗ.
ГАИшник ушел к автобусу. Не заходя в салон,  начал объяснять ситуацию. Не прошло и минуты, как  из автобуса начали выходить мужчины в спецовках и комбинезонах, всем было далеко за тридцать. По их внешнему виду и лицам было видно, что они сильно устали и были раздражены непредвиденной остановкой. Их было восемь уставших мужиков, которые,  по всей видимости,  были осведомлены о происходящем или по крайней мере догадывались, что происходит на атомной станции.
Миленин: Рассаживайтесь в мой спецтранспорт. К сожалению,  часть из вас поедет спецотсеке для задержанных. Николай, открой заднюю дверь и рассаживай пассажиров. Мужики,  возьмите в ящике респираторы, говорят, что так надо. Если говорят, то наверное так и будем делать.

Гудзь рассаживал припятчан, вручал каждому респиратор и все время невнятно ворчал. Он чертовски устал,  и теперь отдых откладывался. Наконец все расселись. Двери закрылись. Миленин занял командирское место в машине. Гудзь закурил и,  продолжая  ворчать,  развернул машину.
Гудзь:  Алексей Германович,  но почему Вам не успокоиться. Вы не спите, есть не едите, везде вмешиваетесь, с начальниками спорите, всем пытаетесь помочь. А может эта самая помощь  людям ненужна? Нельзя работать на износ. С Вами каждый пойдет в разведку, и я пойду. Но не все знают, что  с вами из разведки не все вернутся.  Вам что,  так было необходимо самому заступать на охрану станции, что у нас мало людей?
Миленин: Коллега философ, пойми,  я  не знал сколько нам еще времени нести службу на станции, выполнять идиотский приказ и охранять пустоту. Теперь,  если смена прибудет вовремя, то у каждого будет по одной постосмене. А если повезет по настоящему,  то Журбе и вовсе заступать не придется и он «чистеньким»  прибудет на свою свадьбу к своей беременной невесте. Ты о себе подумай,  все время мотаешься, заезжаешь, как сказал полковник, в режимную зону, повышенной радиации. Лучше спроси мужиков,  куда ехать.
Один из припятчан: У нас у всех машины, они в гаражных кооперативах,  может поедем туда? Сказали, что надо взять необходимые вещи на три дня, потом найти,  куда вывезли наши семьи. Я покажу дорогу.
Миленин: Наверное вещей надо брать на всю жизнь, а не на три дня.
Впереди показалась стела ПРИПЯТЬ. По всей видимости,  за путепроводом был город.
Один из припятчан: Поворачивайте направо, там через километр будет первый гаражный кооператив, полностью из металлических боксов.
Миленин: Почему вы не  выехали вместе с семьями? Чем занимались?
Один из припятчан: Мы строители. Работали на строительстве пятого блока, проводили монтажные роботы. В день аварии должны были заступать во вторую ночную смену. Но смену отменили до особого распоряжения, а потом нас вызвали. Мы грузили в мешки бор, песок, свинец и еще что-то. Потом нас заменили военными, и мы работали как разнорабочие. В Чернобыле красили бордюры, в центре возе райкома парии. Готовили город к первомайским праздникам.  Сегодня сказали, что мы не нужны и нас вызовут, когда мы понадобимся, а когда это будет,  не сказали. Разрешили съездить домой. дали адреса сел,  куда вывезли наши семьи. Мы думали, что на автобусе вернемся. Но увы. Теперь, нам просто необходимо воспользоваться своим транспортом.

УАЗ проехал мимо закрытой автостанции, кладбища. Впереди  показались гаражи.  За гаражами еще одно кладбище, совсем маленькое, ухоженное.
Миленин: Отличное место для гаражей. С видом на кресты. Не обижайтесь, но прежде чем забрать машины прошу показать техпаспорта и водительские удостоверения, а если есть и паспорта,
Один из припятчан: Мы все потеряли из за аварии, а вы нам не доверяете.

Миленин: Извините мужики, служба у меня такая. Доверяй, но проверяй. Потом мне необходимо будет писать рапорт,  чем я тут занимался. Что мне писать, взял на борт восемь человек, отдал им машины и разрешил загрузить машины имуществом, которое должно принадлежать вам. Нет,  так не будет. Давайте быстренько закончим формальности,  и я сопровожу вас к вашим домам. Делаем все быстро. Мне еще необходимо вернутся в Чернобыль, а потом сменить пост на Янове.

Из машины вышли все. Начали предъявлять Миленину документы. Он достал из полевой сумки блокнот  начал записывать установочные данные каждого. Государственный номер автомобиля, марка, место прописки, место работы. Закончив формальности,  спрятал блокнот в полевую сумку. Махнул рукой,  показывая на гаражи. Четверо пошли к гаражам. Прошло несколько минут,  и впереди  УАЗа стали два «Москвича» и две «ЛАДЫ».
Миленин: Едьте впереди, мы за вами. Показывайте дорогу.
Колонна  поехала и уже через несколько минут въехала в еще один гаражный кооператив. Тут боксы были капитальные, кирпичные. Прошло всего  несколько минут,  и снова в путь. Проезжая по путепроводу, который находился над железнодорожными путями, колонна остановилась. Впереди открывалась панорама города. К центру города вел бульвар. На высотном здании, первом с правой стороны,  ярко красными буквами был выведен транспарант «Партия Ленина -  сила народная, нас к торжеству коммунизма ведет».  Колонна проехала бульвар и повернула налево,  потом направо и остановилась. Из машин вышли припятчане.
Миленин: Где, кто живет?
Один из припятчан: У нас один двор, живем в соседних домах. Мы быстро возьмем все необходимое, загрузимся, а Вы выведите нас к КПП.
Миленин: Где горотдел милиции подскажете? Мне необходимо связаться с оперативным дежурным и доложить, что через станцию прошел пассажирский состав.
Один из припятчан: Мы  въезжали по бульвару. Так вот в конце бульвара повернете направо,  потом первая улица -  налево. Первое здание с правой стороны и будет милиция. Там на входе она украшена красными звездами.
Миленин: Николай,  поехали. Мы и так много времени потеряли. Отдохнуть не успеем.
ГУДЗЬ Поехали. С Вами отдохнешь, всем помогать надо. Сами не спите, не отдыхаете и другим не даете.  Нормальные отстояли смену на станции и отдыхают, а Вам лично нужно наряд менять. Я бы и сам привозил и отвозил ребят.
Миленин: Николай,  не ворчи поехали.
УАЗ разворачивается, направляется к центру города. Город еще  без зелени, все деревья только посажены, но много кустов, клумб, газонов. Проезжая по улицам города справа и слева читаются вывески многочисленным магазинов,  детских садов и  школ.  Наконец,  и центр города. На автобусной остановке стоят четверо молодых парней в комбинезонах, с марлевыми повязками на лице. Синхронно начинают махать руками. УАЗ остановился напротив парней. Открывается дверь. Миленин, не выходя из машины.
Миленин: Мужики,  какие проблемы, что случилось?

Один из парней: Нас отпустили со смены. Сказали, что когда понадобимся, нас найдут. Наши семьи вывезли,  эвакуировали, мы даже не знаем куда. Уже несколько часов голосуем, все обещают на обратном пути нас забрать и не  возвращаются. Поможете?
Миленин: Садитесь, заедем в горотдел милиции, а потом довезем Вас в Чернобыль. За одно покажете дорогу.
Один из парней: Вы правильно едете. На следующем повороте повернете направо.
Горотдел милиции. В здание постоянно входят и выходят офицеры и сержанты в серой милицейской форме и цвета хаки,  это или внутренняя служба, или внутренние войска. Происходит смена нарядов патрулирующих улицы города. УАЗ припарковывается на площадке возле здания.
Миленин: Ждите,  я быстро.
Миленин проходит в вестибюль здания. За стеклом возле пульта дежурного скопление  офицеров. Дежурный все время отвечает на телефонные звонки и не обращает внимания на Миленина.  Миленин стучит по стеклу, дежурный смотри на него и машет рукой:  заходи.
Миленин: Капитан Миленин,  Юго- Западное УВДТ. Через станцию Янов прошел пассажирский  состав мне необходимо доложить оперативному дежурному.

Дежурный: Знаю,  докладывали. Вон городской телефон звоните, а я занят сменой нарядов. Все приезжие города не знают. Приходится всех вводить в курс дел. Хорошо, что  карта схема города есть при входе. Миленин  крутит диск и не может соединится с управлением. Ему подсказывают, что звонить надо через восьмерку по межгороду.
Миленин: Капитан Миленин,  станция Янов. Юра ты? Добровольский? Через станцию прошел пассажирский состав. Скорей всего с остановкой. Я произвел смену нарядов. На станции Карпенко. По пути в Чернобыль увидал состав, заехал   в Припять в милицию,  чтобы доложить.
Добровольский: Все нормально Карпенко доложил, сообщил, вышло человек десять. Они по всей видимости не знали, что всех  эвакуировали. Сообщи коллегам, пусть принимают меры. Твоему шефу сообщу, что ты звонил. Вам готовится замена, они выезжают на автобусе водной милиции. Ждите. Все,  пока,  начальник управления на прямом.
Миленин: Капитан,   с поезда вышли человек десять и направились в город по месту жительства, которое временно отсутствует. Надо принимать меры.
Дежурный: Знаю,  уже четыре человека задержали. Им не поверили, что поезда проходят через нашу станцию. Скоро всех найдут. Каждая улица патрулируется. Все здания взяты под охрану. Спасибо за информацию.
Миленин: Капитан,  спасибо за связь.
Миленин выходит из здания горотдела и направляется к УАЗу. В салоне парни передовая друг другу бутылку водки причащаются.
Миленин: Николай,  откуда водка? Ты лучше бы дал им таблеток из аварийной аптечки.
ГУДЗЬ: Водку дали мужики, которых мы завезли. Еще есть две фляги со спиртом, но мы спрячем на всякий случай. А таблетки им я дал. Они их водкой запили. Так, что у нас запас есть, а то пока мы тут ездим, там на базе все выпью.
Миленин: Николай, поехали, там нас люди ждут. Скоро два часа. Нам надо вернутся в Чернобыль, а потом вовремя сменить Карпенко.

В центре города, возле бульвара стояло с десяток припаркованных машин. Салоны до потолка загружены. Вокруг машин курили мужики, нервно поглядывая на часы.
Один из припятчан: Мы вас заждались. Все думаем, а если полковник нас не пропустит, что делать?

Миленин: Поехали,  разберемся, уговорим или прорвемся.

Колонна тронулась в путь. Впереди милицейский УАЗ, а за ним колонна легковушек. Подъезжая к КПП, Гудзь  включил мигалку.
Миленин: Николай,  хорошо, что ты сирену не включил. Теперь будем смотреть на реакцию полковника.
14.00
Как только УАЗ остановился возле дозиметристов, появился полковник.
ПОЛКОВНИК:  Как это понимать, что это за колонна, кто разрешил вывозить вещи? Где разрешение?
Миленин: Николай,  дай полковнику наше  разрешение и пропуск. Ты меня понял?
Гудзь наклонился,  пошарил по сидениям и протянул Миленину флягу. Миленин протянул флягу полковник. Тот открутил медленно крышку, сделал большой глоток. Стал кашлять, лицо стало красным, из глаз покатились слезы. Гудзь достал бутыль  минеральной воды и передал Миленину. Миленин открыл бутылку и протянул полковнику. Тот жадно, одним глотком влил в себя большую  половину жидкости.
ПОЛКОВНИК:  пропуск остается у меня, после дозиметрического контроля и дезактивации колонна может продолжать движение, но это в последний раз и в виде исключения.
Как только УАЗ проверили и в очередной вымыли,  он направился в сторону Чернобыля. На КПП остались легковушки, которых ожидала та же процедура. При въезде в Чернобыль повернули в сторону райотдела милиции. Там Миленин узнал, что штаб по эвакуации и ликвидации аварии находится в райкоме партии, рядом с отделом милиции. Там и высадили парней. Им предстояли поиски своих родных и близких
УАЗ подкатил Линейному пункту водной милиции. Вся группа грелась на солнце. Транзисторный приемник Шурбы вещал о трудовых подвигах народа и ни единого слова об аварии. Страна готовилась к первомайским праздникам.

14 часов 30 минут
СМОРЧКОВ: Кофе, водка, горячая картошка?
Миленин: Накорми Николая, а мне большую чашку крепкого кофе. Бондаренко пусть готовится. Скоро его очередь спасать планету.
ТРОЯН: Почему так долго? Какие новости? Когда смена?
Миленин:  Завозил  в Припять местных жителей. Им разрешили взять необходимые на первое время вещи. По дороге через путепровод над железной дорогой лицезрели, как через нашу станцию прошел пассажирский состав. Пришлось заезжать в  городской отдел, доложить дежурному по управлению. Добровольский сообщил, что выехала  замена. Едет наряд с Дарницкого отдела во главе с Катаевым. Будем ждать. Они едут с нарядом водной милиции, на их автобусе. Когда приедут,  одному богу известно.  На КПП пришлось пообщаться с полковником из химвойск. Его за особые заслуги сделали начальником КПП. Это сплошная паника и идиотизм. Забрал море времени. Он не смог обойтись без ГАИшников, которые менялись, пришлось находить «общий» язык.
ТРОЯН:  Что нового об аварии?  
Миленин:  На охраняемом и очень «важном» объекте поспать не дали. Сначала приблудился политработник, которого интересовали «Боевые листки», потом вдохновлял начальник нашего политотдела. Посоветовали слушать  «Маяк», который вещает о трудовых подвигах. По дороге к «Копачам» с левой стороны, далеко в поле большое количество армейских вертолетов. Их чем-то  загружают,  и они летают в сторону станции. Все больше становится прибывающей армейской спецтехники. Наверное авария намного серьезней, чем мы представляем.
ТРОЯН:  Вздремни, хоть полчаса, а то спасать планету будет некому. Время еще есть. Если хочешь,  я отвезу смену.
Миленин:  Нет, я уже на КПП нашел общий язык,  и мне легче будет его проехать, собираются ввести спецпропуска на транспорт. Я смогу проехать без пропуска, а наша смена пусть думает, кто их выдает.

Из-за бункера появляется Сморчков. Он несет большую фаянсовую кружку. С  расстояния улавливается запах кофе. Кофе не растворимый, а заварной.
Миленин:  Слава,  откуда кофе? Я уже не спрашиваю, где взял кружку?

СМОЧКОВ:  Во-первых,  необходимо заводить контакты с местным населением. Во-вторых,  тут рядом живет местный участковый. Мы на его мотоцикле смотались в магазин, там водки нет. Но кофе налили. Кружку оставили на добрую память. Водка у нас кончилась, а военные медики настоятельно рекомендуют употреблять этот напиток. Что будем предпринимать?
Миленин:  Слава,  давай кофе. Пить рекомендуют в местах повышенного фона, а ты решил, что пить нужно все время. Аварийный, неприкосновенный запас у водителя в машине,  и этот запас на обратную дорогу. Надеюсь ясно? Кстати его покормили?
СМОЧКОВ:  Покормили,  и он уже давно спит на заднем сидении УАЗа. Видимо устал, раз просил баранку, не спит на  рабочем месте. Пока я выполнял просьбы и приказы начальства, не услышал, когда нас меняют?
Миленин:  Слава,  обещаю, что ты будешь знать об этом первым. А теперь воспользуюсь тем, что у меня есть час в запасе. Пойду вздремну. Разбудишь через сорок минут.
Миленин заходит в бункер, там прохладно, матрас свободен. Бросает под голову сумку с противогазом. Мгновенно засыпает. Спит на спине. Так меньше мнутся бриджи. Солнце защитные очки (металлическая оправа, форма капли) зажаты в руке. Стильная форменная фуражка прикрывает глаза. Бункер пустой,  вся группа собралась снаружи. Приехали на мотоцикле для того, чтобы поделится новостями или узнать новости. Сморчков проявляет инициативу, приносит бутылку водки. На ящике появляется открытая банка тушенки. Все выпивают не чокаясь, без тоста. Журба на малую громкость включает приемник. Вещает «МАЯК»  первомайские лозунги, трудовые подвиги и социалистическое соревнование.  Ни единого слова об аварии на атомной станции.

15 часов 30 минут.
Сморчков заглядывает в бункер. Миленин спит. Спит крепким сном человека, который привык спать и расслабляться в любых условиях.
Сморчков: Алексей Германович,  подъем, Ваша планета в опасности, пора спасать. Кофе горячий. Вам в постель?
Миленин:  Слава,  это твоя планета в опасности, а моя планета населена разумными существами. Поэтому не ори. И где кофе?
Сморчков: Участковый привез банку кофе, а кипяток у нас есть. Бондаренко готов ехать. Уже перепоясался портупеей, выглядит решительно, по всей видимости выполнит любое задание и партии и правительства.
Миленин:  Слава,  он во всяком случаи не упьется,  и не будет спать на фонящей кушетке  вместе с собаками.
Миленин выходит из бункера, Карпенко протягивает кружку. Миленин жадно выпивает напиток, закуривает сигарету. Подходит Бондаренко, он выбрит, подтянут, перепоясан портупеей.
Бондаренко: Я готов, когда едем?
Миленин:  Сейчас и едем. Карпенко уже ждет. Будите водителя.
Бондаренко будет водителя, который никак не может проснуться, отмахивается руками,  не открывая глаз. Также,  не открывая глаз, роется в карманах, достает пачку «ПРИМЫ», прикуривает, делает несколько глубоких затяжек.
ГУДЗЬ:  Если все готовы, то и я готов. Только по дороги заедем в магазин купить сигарет, закончились. А без них мне трудно дышать и просыпаться.
Все садятся в УАЗ, машина поднимается вверх  по склону,  едет по улице застроенной  одноэтажными домами,  утопающими в зелени садов. На одном из домов видна табличка. Это улица Ленина. В конце улицы с левой стороны двухэтажное здание. Первый этаж продтовары, второй этаж промтовары. Гудзь паркуется  возле входа.

Миленин:  Возьми деньги,  купи мне две пачки «Столичных» и себе купи любимые. Бондаренко у нас не курит, ему легче. Он ведет правильный, здоровый образ жизни.

Гудзь,  взяв деньги,  ушел в магазин. Его не было долгих пять минут. Он показался с большим объемным  кульком.  Он явно был удовлетворен покупкой, улыбался, что было явно редким явлением.

Миленин:  Николай,  ты чем так доволен, что приобрел? Давай показывай.
ГУДЗЬ:  Сигарет купил, минералку купил, банку сгущенки купил, Вам вот в поллитровую банку заварного кофе налили.  Это Вам.
Гудзь протягивает банку закрытую крышкой. Миленин берет банку, она горячая. Протягивает банку Бондаренко, но тот отказывается. Тогда, открыв банку,  он жадными глотками отпивает половину кофе, открывает пачку «Столичных»,  закуривает. Делает несколько глубоких затяжек, кашляет.
Миленин:  Николай,  за кофе огромное спасибо, теперь проснусь окончательно. Поехали,  надо менять Карпенко. Если вовремя не сменим, будет стихийное бедствие.
_______________________________________________________________

л