СТРАСБУРГСКИЙ ПИРОГ (Рассказ)

Зашли с Комаровым в кафе.
– Здесь недорого, – сказал Комаров, – да и ноги гудят. Весь день ходим.
Зашли…
Комаров заказывал долго и мучительно, вглядываясь в каждую строчку меню.
– А это что у вас?
Тощий официант заметно скучал и тягучим, как соус бешамель, голосом пытался объяснить, что и почем.
– А… – покачивал головой Комаров.
Он плюнул на палец и деловито загнул глянцевую страницу.
– А это? И с чем его едят? – Комаров пошутил. Синяя изолента радостно блеснула на дужке его очков. Лацкан видавшего виды пиджака приветственно залоснился. Комаров пошутил – официант ответил что-то сухое, словно дежурное блюдо в утреннем меню, и, скривившись глянул на Веточку.
Пышногрудая блондинка хорошо за тридцать покраснела до всей глубины декольте. Деревянные крупные бусы, которые сняла с себя бабка Асият и надела на грудь внучки, словно буйки, подплыли к Ветину подбородку.
– Так всю жись прокиснешь в девках, благо что порченая, – отрезала старуха. – А от Семы твоего толку чуть, хоть и Либерзон. А Комаров…
– Доцент! – будто горячий пирожок, обжигающий руки, подхватила мать Веточки Анна Карловна и тряхнула рыжей шевелюрой (папашина порода!).
– И квартера у него в центре Москвы! А Либерзон твой жадный, жадный! – И бабка сняла с себя бусы. – И не спорь!
– И отец его был жадным! – вспыхнула Анна Карловна.
Знали б они о Владике… А Гурген?.. Веточка вздрогнула, словно ее пощекотали усиками.
– …так, фрикасе… Веточка, Вы фрикасе кушаете?.. Не помню, у кого из классиков, кажется, у Пруста…
Веточка не помнила…
А Валентин Валентинович… гусь… Как же, на изящные манеры польстилась… Ах, Веточка-деточка… Ах, Вета, Вета, Вета, как хорошо раздета… Веточка дернулась деревянными бусами в очки Комарова.
– …ну хорошо, хорошо, из птицы что у вас еще? Паштет страсбургский?
Но Мякишев, Мякишев! Как хорош был, как свеж…
Вета сглотнула слюну – Комаров метнул взгляд в Вету.
– У дяди Гиляя…
Официант переложил полотенце с руки на руку.
– Да и старик Державин…
– Пушкин, – парировал официант.
Комаров протух лицом и перестал заказывать.
Начинается… И Веточка вздохнула так, что бусинам на нитке стало тесно. Что-то звякнуло и покатилось по полу. Комаров кинулся собирать непослушную мелочь… Карманы просили каши…
Веточка с интересом посмотрела на официанта.
– Я помогу, – спокойно ответил тот и уткнулся небритым лицом в Ветин капрон.
Веточка хихикнула. Комаров выполз из-под стола.
– Примите заказ!..
Названия блюд вылетали из его уст словно пятистопный ямб.
Веточка сглотнула слюну. Комаров торжествовал. Официант терпеливо ждал.
– Что пить будете?
Комаров напрягся, вспоминая, какого же цвета у Бродского «коньяк в графине»… Стекла его очков запотевали…
– А подайте-ка винную карту, милостивый государь!
Официант ловким броском метнул карту и уставился на Комарова, точно тот вот-вот крикнет «еще» или «себе»! Комаров стрельнул запотевшим стеклом в Вету и вынул из потрепанного портмоне три крупных купюры...
Веточку качнуло: однокомнатная квартира Комарова в центре Москвы зашаталась и поплыла, медленно уходя за горизонт… Официант расчетливо ждал…
Комаров очнулся под столом. Там же валялось использованное портмоне…
Он так и не узнал, что официант помнил из Пушкина всего три строки…