Он остается любимым и живым в своем творчестве, в воспоминаниях современников.
Даже я могу похвастаться, что была однажды на его концерте-творческой встрече в Москве, и он дал мне свой автограф. Был болезненно напряженным, но спокойно быстрым росчерком увековечил мою программку ( достать в 80-е томик его стихов было немыслимо)
На войну Булат пошел 17-летним юношей. Хочу привести одно его "военное" стихотворение:
"Я надышался всласть окопным зельем..."
Я надышался всласть окопным зельем,
и капельки еще не пригублю.
Я падаю живым на эту землю,
я землю эту теплую люблю.
Я рот разеваю жадно и грустно,
и воздух губами ловлю, ловлю,
и он течет в меня трудно и густо.
Я этот воздух густой люблю.
Облака проплывают белыми рыбами.
Вдалеке разрыва оранжевый сноп.
Перед взором моим муравьишка задрипанный,
потерял свою веточку, сбился с ног.
Вот останусь в живых, надеждой ласкаю,
я такой муравейник ему слеплю,
я таких веточек ему натаскаю...
Я этого муравья люблю.
За мной придут, меня не бросят,
я потерплю, я потерплю.
Убаюкивает меня осень...
Я осень тихую люблю.
И... хочу сказать о любви, значении Женщины в жизни поэта.
Любовная биография Булата Окуджавы
Однажды он признался: «Я всю жизнь занимался тем, что доставляло мне наслаждение – проза ли, стихи, песни. Кончался какой-то процесс – я переходил к другому». Таким он был и в любви – искренним, не терпящим фальши, не умеющим лгать.
Две вечных дороги – любовь и разлука – проходят сквозь сердце мое…» Эти строки Булат Окуджава написал, будучи умудренным жизненным опытом, успев разжечь и потушить неоднократно огонь любви в своем сердце. В сердце, которое не умело лгать ни в чем – ни в поступках, ни в стихах, ни тем более в любви… Возможно, их и больше – героинь его романов. Но не это главное. Каждая из них была Его Величеством Женщиной, как он писал в своих стихах…
Первая любовь нагрянула рано. Булату едва исполнилось 11 лет. Он был красивым мальчиком с огромными карими глазами и густой кудрявой шевелюрой. Это в зрелые годы он казался замкнутым и сдержанным. А тогда слыл заводилой и любимцем девочек. С Лёлей он учился в нижнетагильской школе в четвертом классе. Уроки заканчивались вечером, темнело рано, а в школе часто отключали свет. Едва гасла лампочка, как Булат стремглав мчался к Лёлиной парте, усаживался рядом и, пока никто не видел, прижимался к ней плечом. И молчал.
Его перевели в другую школу. Но он не забывал о своей любви. Однажды Лёлиной маме пришло письмо, а в нем – фотография мальчишки. На обратной стороне было написано: «Лёле от Булата». Он ждал от нее ответа. А не дождавшись, сбежал с уроков и приехал в школу, к Оле. После уроков проводил ее до дома. Их следующая встреча состоялась через 60 лет! Лёля все эти годы хранила его фото. Они увиделись вновь в 1994-м. Три года, до самой смерти, он писал ей письма.
Сара Мизитова – это тоже из школьных увлечений. Его впечатлили ее розовые щечки и раскосые татарские глаза. Сначала они просто переглядывались с Сарой, а потом стали вместе гулять. Она первая взяла его за руку, чем и покорила окончательно…
В 1942-м 17-летним мальчишкой Булат ушел на фронт добровольцем. И, сидя в окопах, тосковал по девочке, с которой жил в одном арбатском дворике. Даже выжег на руке ее инициал – букву «К». Когда кончилась война, вернулся в Москву и захотел ее увидеть. Пришел в тот самый двор и повстречал растолстевшую непричесанную бабу, развешивающую белье на веревке. Она не узнала Булата. Он ушел, поняв, что в любви никогда нельзя возвращаться к былому.
В послевоенной Москве случился его следующий роман. Валя жила на Арбате. Она училась в Школе-студии МХАТ, когда познакомилась с невысоким парнем. Он ей показался не очень красивым, да и ростом не вышел. Зато был веселым и умным.
Парень написал ей потрясающие стихи. Потом уехал в Ленинград, а она по направлению – в тамбовский театр. Когда Валя стала известной телеведущей Валентиной Леонтьевой, а Булат Окуджава – символом поколения, они встретились вновь.
Леонтьева позвонила ему, чтобы пригласить на свою передачу «От всей души». Он отнекивался, и тогда телеведущая прочитала ему то самое стихотворение. Он его никогда не издавал. Как потом объяснил, стихи были слишком личными. На своей последней книжке Окуджава написал ей: «Мы встретились через 50 лет. Я страшно жалею теперь, что мы потеряли эти годы, не видя друг друга, – сколько всего могло бы быть иначе!»
Булат рано потерял семью – его отца расстреляли по ложному доносу, а мать сослали в Карлаг. Наверное поэтому он так рано женился – на втором курсе, видимо, сильно нуждался в семейном тепле. С Галей, будущей женой, они вместе учились в университете. Окончив его, вместе поехали учительствовать в Калужскую область, в деревню Шамордино. Галина была простой, искренней и любила Булата безоглядно. Их первый ребенок – девочка умерла, едва появившись на свет.
Потом родился сын Игорь. Но брак уже дал трещину. В конце 50-х они ощущали друг друга чужими людьми. Но Окуджава долго не решался на развод – чувствовал себя предателем. Когда семья переехала в Москву, он встретил Ольгу Батракову. Именно ей он посвятил «Песенку о московском муравье»,
«И когда удивительно близко». И хотя его отношения с женой трещали по швам, вел себя с Ольгой нерешительно – она была младше его на четырнадцать лет. Устроил ее в «Литгазету», где работал сам, водил в гости к друзьям. Но жениться так и не решился. Она вышла замуж за другого, но их роман продолжался еще несколько лет… В 1989 году Окуджава случайно встретился с ней и узнал, что у нее нет его «Избранного». Вскоре Батракова получила посылку. На томике со стихами было написано: «Оле с тридцатилетней любовью». Правды ради надо сказать, что в 1960 году Окуджава пережил еще одну влюбленность. В этот раз его королевой оказалась актриса Жанна Болотова, он ей посвятил песню «По Смоленской дороге». А сразу же после завязал отношения с другой актрисой – Ларисой Лужиной. Целый год длился этот роман. Но Лариса предпочла другого…
В квартиру на Пехотной, 26 его пригласила компания академиков. В этом сообществе его особо жаловали. Среди гостей были Петр Капица и Артем Алиханян, кто-то из их учеников, всего человек пятнадцать. Окуджава пришел с женой Галиной. В то время они уже жили в разных квартирах, но поддерживали отношения, бард брал ее с собой на выступления.
В этой компании оказалась и Ольга Арцимович, племянница известного физика и сама физик по образованию. В то время она уже была замужем. Но, заметив интерес к себе со стороны знаменитого поэта, ответила взаимностью. Правда, не думала, что знакомство продолжится. Окуджава позвонил на следующее утро ее дяде, у которого Ольга остановилась в Москве, ведь жила она в Ленинграде. Их сводницей по воле случая стала Белла Ахмадулина. Именно она попросила ее позвать к телефону по просьбе Булата. Он предложил Ольге встретиться в Центральном доме литераторов. Они проговорили три часа. Арцимович потом признавалась, что еще ни с кем ей не было так комфортно. Она ощутила абсолютное родство с поэтом. Лишь в 12 часов ночи они вышли из Дома литераторов. Окуджава обнял ее и робко спросил: «Вы выйдете за меня замуж?» Она ответила согласием. Ей пришлось вернуться домой к мужу, объясниться с ним. Вскоре Окуджава приехал в Ленинград, остановился в гостинице и через месяц перебрался к Ольге окончательно.
А через год от острой сердечной недостаточности умерла его первая жена – Галина. У нее с молодости был порок сердца.
С виду она спокойно отнеслась к окончательному разрыву с мужем. Но, похоже, это внешнее спокойствие давалось ей с трудом. Окуджава считал себя виновным в ее преждевременном уходе. Винил себя и в трагической судьбе сына Игоря.
После смерти матери мальчик жил в семье ее родственников. Окуджава хотел было забрать сына к себе, в новую семью, но с Ольгой они жили в тесной квартире, у них родился ребенок – Булат-младший, да и родственники Галины протестовали.
Впрочем, Окуджава не проявлял особой настойчивости. Игорь позже стал регулярно видеться с отцом. Он рос добрым, мягким, но безвольным. В жизни так себя и не нашел. Был то музыкантом, то мясником. А потом запил, хипповал, употреблял наркотики, попал в криминальную историю, лишился ноги. Умер рано, в 43 года. И все время был безутешной болью отца.
…Это случилось 3 апреля 1981 года. Окуджаву пригласили выступить в Институте советского законодательства. Там же Наташа Горленко, которой едва исполнилось 26 лет, работала после окончания МГИМО. Она с детства любила его песни.
Особенно «Молитву». После концерта они пили чай, а Наташины подружки расхваливали ее барду: «Вы бы послушали, как она поет!» Девушка вышла его проводить. Ее ждал муж, она была беременна. Они обменялись телефонами. Но ее ребенок умер, едва родившись. Наталья и Булат не виделись год. Горленко сама позвонила Окуджаве. Так начались их тайные встречи. Он шифровался – выходил из дома якобы гулять с собакой. А в 1984-м они начали выступать вместе. Пели «Виноградную косточку» и «После дождичка» на два голоса. Как уверяет Наталья, был период, когда Булат Шалвович уходил из дома и они жили вместе. А потом решили расстаться. Но снова и снова встречались опять…
Ольга не выдержала сплетен и потребовала от Окуджавы оставить семью. Бард признавался, что ему трудно жить двойной жизнью. Но принять окончательного решения так и не смог. В мае 1997 года Булат с Ольгой отправился в свою последнюю заграничную поездку. Сначала в Германию, где лечился, а потом в Париж. Там у Булата Шалвовича открылась язва, кровотечение не прекращалось, его перевели в реанимацию. 11 июня врачи предупредили, что его положение очень серьезное.
Жена решила крестить его, дав ему имя Иоанн. Он был без сознания.
Поэт умер 12 июня 1997 года.
Но мы все помним Булата живым и эта память всегда с нами. И как-то очень современно звучат многие его строки. Например, такие:
Из глубины ушедших лет
еще вернее, чем когда-то:
чем громче музыка побед,
тем горше каждая утрата.
Хотела поместить что-то из любовной лирики поэта, но вот мимо этого не могла пройти:
* * *
Я рад бы был покоем восхититься,
но нет его. Тяжки судьбы удары.
Простите меня, турки-месхетинцы!
Простите меня, крымские татары!
Когда вас под конвоем вывозили,
когда вы на чужбине вымирали,
вы ведь меня о помощи просили,
ко мне свои ладони простирали.
Когда на мушку брали вас подонки,
вы ведь меня просили о защите...
Когда-нибудь предъявят счет потомки
мне одному... Я вас прошу: простите!
Это было написано.. в 1989 году... Простите нас , Булат Шалвович!