***
01.03.2014
С крыш и с неба «кап-кап-кап»
Песенно.
Март с зимы снимает скальп
Весело.
Объедает хрусткий наст
В улочках,
Словно сахарную сласть
С булочек.
Поступь слышится весны
Верная.
Но не все увидят сны
Вербные...
***
07.03.2014
«Кап-кап», «кап-кап» – из двух бутылочек, по трубочкам, через иголочку в мою вену неспешно стекает ненужная (по крайней мере, мне) жизнь. А вон в ту молодую женщину, что лежит напротив, вместо жизни капает отчаяние. Худенькую алтаечку, многодетную мать о четырёх ребятишках, которую пьяный муж ткнул вилами в живот, сжигает антонов огонь. Она в бреду зовёт по имени своего непутёвого супруга, просит у него прощения и умоляет не бросать детишек, когда она спустится в царство Эрлика*. Её младшей дочурке всего полтора месяца от роду...
***
04.03.2014
В палате интенсивной терапии (ПИТ) все люди – голые. Таковы правила. И некая логика в этом тоже есть: в случае трагического исхода, в морг попадаешь вполне подготовленном для вскрытия виде, а если всё обойдётся, то одеваться, при препровождении в общее отделение, для больного будет вдвойне приятно. В остальном «голая правда» весьма напрягает, ибо разделение по половому признаку в реанимации напрочь отсутствует. Чувство неловкости возникает не столько из-за того, что обследование твоего тела и организма происходит на глазах других несчастных. Это ещё можно вытерпеть. А вот оправление естественных надобностей порой превращаются в настоящую пытку. Катетеры, вставленные в половые органы, и судна (утки), подсовываемые санитарами и медсёстрами, не добавляют нравственного комфорта...
***
До 03.03.2014
То, что у меня случился инфаркт, я понял сразу. Недели две до этого дико заартачилось сердце, пульс непрерывно исполнял гопак, а давление зашкаливало даже по моим завышенным меркам. Но и после того, как несколько дней подряд мне приходилось просыпаться ночью от удушья и диких болей за грудиной, я продолжал ходить на работу, шутить со знакомыми и объяснять свой нездоровый вид неумеренным возлиянием накануне или ночной бессонницей на перине некоей вдовушки.
Про вдовушку мало кто верил, а вот участившимся, якобы, пьянкам – охотно. И то сказать: любой поэт писатель или журналист, и вообще – творческие личности, к которым меня с уважением причисляли, у жителей нашего села непременно ассоциировались с тихими или громкими загулами, без которых и стих не напишется, и песня не споётся...
***
05.03.2014
Каждый пациент опутан проводами и датчиками для считывания различных данных. На руках (у некоторых на ногах) в венах закреплены фиксированные клапаны для подключения капельниц и проведения внутривенных инъекций. Случается, больные в бреду или во сне срывают с себя датчики, и тогда аппаратура начинает истошно сигнализировать о неполадках. Прибегают санитары и наводят порядок. После этого вновь уснуть весьма проблематично.
***
06.03. 2014
В зависимости от тяжести состояния пациента, его два-три, а то и четыре раза в сутки навещает профильный врач. Осматривает, назначает лечение и необходимые обследования. У меня, например, два раза в день снимают ЭКГ, каждое утро берут на анализ кровь из вены и пальца. Медсестра из лаборатории приходит через час после того, как приносят завтрак. Еда остывает, по этой причине приём пищи у меня начинается с обеда.
Сегодня ЭКГ выявил, что у меня произошёл ещё один микроинфаркт. Суета вокруг меня увеличилась – добавили уколов и капельниц. Это, видимо, из-за алтаечки. Когда её привезли на каталке из операционной, я услышал разговор санитарок: женщина обналичила материнский капитал, а муж потребовал половину – за «работу». Силой забрал деньги, и когда она выбежала за ним во двор, взял у стайки вилы и проткнул её насквозь.
И ушёл отмечать с дружками женский праздник...
***
До 03.03.2014
Первые дни марта пришлись на выходные. Я обрадовался. Превозмогая боль, наколол дрова, наносил воды домой и в баню. Через силу вымылся чуть в тёплой воде, надел чистое бельё и принялся ждать. По ощущениям и ухудшившемуся самочувствию выходило, что ожидание долго не затянется.
Из-за сильных болей не лежалось, не сиделось, не спалось. Телевизор раздражал, интернет навевал тоску. Но-шпа давно кончилась. Глушил боль прогулками по раскисшим дорожкам огорода. Курил. Ночь на воскресенье прошла в кошмарах.
08.03.2014
Каждое утро к 7.30 приходит санитарочка и помогает пациентам умыться – обтирает влажной пелёнкой тело. Некоторые сидя на кровати умываются над маленьким тазиком. С личной интимной гигиеной намного сложнее. Мне – хуже всех: высокая температура вызывает обильное потоотделение. Утром простыни и наволочка буквально мокрые и липнут к телу. Попросил знакомую медсестру купить гигиенических салфеток. В течение дня потихоньку обтираю свои причиндалы.
Медперсонал-женщины сегодня нарядные и улыбчивые...
06.03.2014
К алтаечке каждый час-полтора заходит главный районный хирург – здоровый мужчина за пятьдесят, высокий, с протезом на правой ноге. Откидывает простыню, осматривает беспамятную женщину, хмурится и, прихрамывая, отходит прочь, забыв укрыть её наготу. Мне хорошо видны небольшие груди с тёмными, почти чёрными сосками, неестественно выделяющиеся на серой коже, выпирающие рёбра и кости таза. Плохо выбритый лобок... А ещё – большой, грубо зашитый, крестообразный шов во весь впалый живот. Заметив мой внимательный взгляд, возвращается, набрасывает простыню. Спрашивает у меня:
- Ну что, писатель, хреново?
- Нормально. Лучше, чем ей.
- М-да... – Эскулап ерошит короткую седую поросль на голове. – Ей совсем несладко.
- Выживёт?
- Тридцать на семьдесят. Вилы-то навозом были измазаны - перитонит... Сссука! – с чувством добавил он, глядя поверх моей головы...
05.03.2014
Палата интенсивной терапии не имеет окон. Дверей – две: в одну закатывают вновь прибывших и вывозят тех, кто выкарабкался или отмучился. Вторая ведёт в комнату для медперсонала. На потолке теснится двенадцать квадратных плафонов дневного света и семь кварцевых ламп. Пол и стены облицованы белым кафелем, ежедневно протираемый санитарками. Белый свет и цвет утомляют глаза, но замечательно способствуют считыванию всех болевых ощущений пациентов. От кафельных стен легко отскакивают комки стонов и вздохов, и, кажется, они ещё некоторое время катаются эхом по полу. В замкнутом пространстве долго не исчезают ведения из недолгих болезненных сновидений.
До 03.03.2014
Воскресенье второго марта было, пожалуй, самым страшным днём в моей жизни. И самым длинным. Сплошная череда непрерывной боли, периодической потери сознания и вспышек бредового состояния. Ежеминутно казалось, что вот-вот моё желание исполнится – чернота и небытие в конце концов прекратят то, что мне давно уже опостылело. Но чёртов организм продолжал сопротивляться, продляя пытку жизнью. Я метался между диваном и кроватью, пытаясь найти положение, при котором дикие боли в груди можно было бы приглушить. Тщетно.
Вдобавок ко всему, поднялась высокая температура.
09.03.2014
В ночь на понедельник алтаечке стало хуже. Ей почти непрерывно делали переливание крови и плазмы, вливали в брюшную полость антибиотики, поставили кислородную маску. Хирурга, как водится в праздничные дни, не было, а дежуривший по больнице нетрезвый врач терапевт больше мешал. Медсёстры сильно напряжены. Хотят спать. Из их разговоров я понял, что несчастной кто-то сообщил об аресте суженого. Его выловили в соседнем районе, где «герой» направо и налево сорил деньгами. Забытых детей на первое время взяла к себе двоюродная сестра, у которой самой – трое по лавкам.
Черты лица у страдалицы заострились, тело сводило судорогой. Руки пришлось привязать. Бредила...
07.03.2014
В реанимации пациенты меняются часто. День-два и появляются новые. Люди забываются. В памяти остаются лишь причины, по которым они на короткое время составляют мне невесёлую кампанию. Послеоперационники меняются быстрее всего: пообщались с хирургом, отошли от наркоза и – гуляйте в отделение. Раза три привозили жертв «суббото-воскресного» дня. Это когда в праздничные или выходные дни из местных, расплодившихся в последнее время, питейных заведений в результате неизбежных конфликтов привозят «особо отдохнувших». Как правило, лица у них плохо идентифицируются с фотографией в паспорте, а вот забот и проблем медсёстрам доставляют предостаточно. То каждые пятнадцать минут просят холодной воды, то рвутся «продолжить банкет», то доказать победителям их неправоту. Приходится успокаивать их уколом.
Запомнились двое. Первая – пожилая женщина из соседнего села, не согласная с приговором времени. Панацею от старости и болезней она нашла в уринотерапии. Долечилась до обильного кишечного кровотечения. Наготы своей не стеснялась. Наоборот (показалось мне), при каждом удобном случае с удовольствием демонстрировала свои сомнительные прелести. А второй был работником лесхоза. Решил вылечить простуду порцией сильнейшего антибиотика. Укол пришёлся «не по вкусу» организму. Еле откачали, но осложнение остались в виде нарушения деятельности головного мозга.
Медперсонал состоял из двух медбратов и одной сестрички. Молодые, но довольно толковые ребята как могли, облегчали наши страдания.
03.03.2014
...За кухонным столом, положив голову на руки, сидела Она и смотрела в окно...
Этого не могло быть. Ни при каких обстоятельствах, но и назвать Её видением я тоже не мог – слишком реальными и детальными были черты лица, которое я ни на минуту не забывал все эти двадцать два месяца разлуки. Доказательством реальности Её присутствия было и то, что на таком знаком и любимом лице читались следы неумолимого времени. Нет, оно нисколько не стало хуже, однако возраст неумолимо наводил на нём свой особый макияж.
Удивления не было. Знал, что Ей вполне под силу пройти эти пять с половиной тысяч километров пешком. Или прилететь на частном вертолёте. Она могла то, что другим не под силу...
- Здравствуй, – сказал я и закашлялся.
- Ты плохо выглядишь, – вполне отчётливо произнесла Она, выпрямляясь, а я в который раз поразился сходству Её голоса с... В общем, неважно.
- Представляю, – ответил я, с трудом принимая сидячее положение. В окно заглядывал серый рассвет.
- Ты понимаешь, что это самоубийство?
- Конечно. Но для всех это будет просто несчастный случай.
- В любом случае твоя смерть станет грехом.
- Ты же знаешь, я никогда не боялся грешить.
Она поморщилась:
- Этот грех особый.
- Зачем ты приехала?
- Я не дам тебе умереть.
- Мне кажется, ты опоздала. Я умер тогда – в мае, когда уехал с С…го вокзала, а сегодня это просто комедия с попаданием в последние региональные новости. Моя скоропостижная смерть станет сенсацией.
Она снова поморщилась (Она так замечательно морщилась!):
- Ты разучился шутить… А что ты скажешь Ему?
- Он ничего не спрашивает. Он и так всё знает. Ему не нужны мои объяснения… Извини, я прилягу – мне очень больно сидеть. Больно смотреть на тебя…
…Очнулся я в реанимации.
04.03.2014
В реанимацию зашёл знакомый доктор со «скорой». Поздоровался:
- Привет, везунчик! Как самочувствие?
- Неважно…
- Ещё бы! Приехал бы я на час позже, и тебя можно было бы везти прямиком в морг.
- А зачем ты ко мне ехал, – задал я глупый вопрос.
- Как зачем? – удивился он. – Вызов же был… Назвали твой адрес, фамилию. И даже диагноз поставили – инфаркт миокарда...
- А Она не представилась? Свою фамилию не назвала?
- «Она»? Почему «она»? Разве звонила женщина?
- А кто?
- Не знаю... – доктор потеребил ухо, – я не спрашивал. Услышал, что речь о тебе и сразу же рванул...
Я смотрел в угол комнаты. По лицу предательски скользила слеза.
- До сих пор не пойму (голос доносился откуда-то издалека), инфаркт, по всей видимости, случился дня четыре или пять до этого. Как ты мог столько времени терпеть эту жуткую боль?
- Я думал, меня сильно продуло…
10.03.2014
Мне вдруг стало намного лучше. А алтаечка умирала...
После вчерашней операции хирург, терапевт и реаниматолог практически не отходили от неё, но на второй день беготня прекратилась, медбратья и медсёстры стали более... что ли, равнодушны к ней, хотя, как и прежде, она вся была истыкана капельницами с кровью и медикаментами. Раз в три часа ей ставили укол. Видимо, адреналина – давление неуклонно падало. По отношению врачей было понятно, что на молодой женщине поставили медицинский крест.
К ночи всё стихло. В палате интенсивной терапии осталось три человека – алтаечка, мужчина после операции по удалению аппендицита (который храпел громче здорового) и я. Мне не спалось... Вдруг, алтаечка дёрнулась всем телом, начала дёргать привязанными руками, стонать и что-то лепетать слабым голоском. Аппаратура блажила двумя голосами, но ни медперсонала, ни санитарок не было. Минут через пятнадцать я решительно снял с себя пришлёпки, выключил свой мониторинг и, запахнувшись в простынь, на дрожащих ногах подошёл к умирающей. Взял её за руку (пальцы были ледяными)... она сразу же успокоилась.
И тут... в комнату зашла... Она!
- Отпусти её! – закричала Она. – Твоя жизнь, ты сам перетекаешь в неё!
- Не кричи. Женщина умирает. Я просто хочу...
- Мало что ты хочешь, – Её лицо побледнело, – ты отдаёшь ей свои годы, свою судьбу. Я же для тебя... – она поперхнулась, – я же тебя спасла!
- Зачем? Я не просил.
- Меня не надо просить. Я же тебя...
Она прижала руки к руди, а потом резко выбросила их вперёд, словно что-то из себя выбрасывала...
- Ты давно себе не принадлежишь. Тебе необходимо жить. Ты...
Она подбежала к кровати, оттолкнула меня от умирающей, да так, что я упал на пол и ударился головой о белый кафель. Видимо, сильно, ибо последним видением было то, как Она взяла алтаечку за руку и что-то быстро зашептала ей в ухо...
11.03.2014
...Утром нас увозили вместе: алтаечку с эскортом врачей в хирургическое отделение (врачи шутили, что им есть, чем гордится), а меня – в кардиологическое, и поздравляли с выходом из кризиса. Спрашивали, как я очутился ночью на полу палаты, но я молчал и пожимал плечами...
После 01.04.2014
Дни шли за днями. Март сердился, нервничал, но вынужден был отдать меня апрелю почти в здоровом состоянии. Я знал, что смогу исполнить свою грешную задумку в ближайшее или более отдалённое время, но... меня интересовали совсем другие вопросы: почему пропала Она? Почему перестала появляться на сайтах? Она же раньше не могла и дня прожить, чтобы не написать строчки, которые долго-долго бы не обсуждались в Интернете.
Она пропала...
=================================================================
*Эрлик – в тюрко-монгольской мифологии владыка подземного мира, высший правитель царства мёртвых.