ВО ВРЕМЯ И ПОСЛЕ СПЕКТАКЛЯ
Давно не писалось, но сегодня, после очень большого перерыва, я все-таки вырвалась из дома и в оперном театре посмотрела балет «Это танго в июне». Этот и еще несколоко спектаклей в этом театре поставила труппа, образовавшаяся из актеров, вышедших уже на пенсию.
1 акт – жизнь мирного городского двора. Во втором акте (впервые так явственно я осознала дежурную когда-то фразу «в мирную жизнь советских людей ворвалась война») – начало войны, война и возвращение или невозвращение…
Перед началом спектакля в фойе немолодая уже пианистка играла, весьма средне, но это было хорошее вступление в спектакль.
Актеры всех возрастов, в том числе очень зрелые, в одежде того времени…
Вновь осознала с грустью, как утеряно сегодня присущее некоторым людям того времени благородство. Молодые артисты балета даже в танце по сцене двигаются расхлябанной походью современных болванчиков, сутулясь, с висящими по-обезьяньи руками. Молодые мертвяки двигаются как по улицам, так и по сцене. Один пожилой актер сегодня из всей толпы в 16-20 танцоров всегда выделялся, худой и небольшого роста человек, своей внутренней силой и мощной светлой энергетикой!
Перед началом спектакля оставалось несколько минут. У меня билет на 21 ряд 15 место: 3+6=9. Заняла место в неполном, увы, зале, как всегда - следуя интуиции. Обнаружила: 11 ряд 11 место, то есть 2+2=4. Спектакль все не начинался...
Вышла в фойе, подошла к окну, и через просветы в жалюзях наблюдала три фонтана в виде тортов и небо над ними. Села, опять же, по наитию: 12 ряд 11 место6: 2+3=5. Позабавилась: 4+5= то же 9!!! То есть вновь: от судьбы не уйти!
Написала, уже при первых звуках музыки и движениях актеров, о том, что несколько минут назад наблюдала в окно:
Ветер, налетая, яростно упорно
Рушил правильность фонтанов!
Но струи, как живые, упирались.
Лились и падали по плану...
Над ними, в серых облаках
Засел, как если бы в кустах,
Белый сияющий облако-ангел
С головкой кучерявой куклы.
Перились облака, взмывая
Подобно всполохам салюта.
И горизонт, как зеркало,
Делил собою, отражая,
Земной покров и тайну неба,
Как быт и тайну,
Быль и небыль.
Он отражал фонтан на небе
Иль небо - в зеркале фонтана?!
Рвал ветер струи мокрых искр,
Гармонию спешил нарушить.
Устало, Правильность
Хотела сохраниться.
Но ветер рвал
Застывших форм
Обязанность и верность;
И рисовал своё,
Меняя мир привычный,
И нарушал стандарт!!!
Он успевал везде:
Внутри фонтана и над ним!
И тучи, уподобившись салюту,
Вдруг разбрелись по небу,
Принимая формы, все новые
И новые для них самих!
Уверены, что это ими всё
Расписано. И авторы – они!
В пляске кружились,
Расплываясь, облака,
Жестами немо крича
Ангелочку-облаку: «Пока!..»
В антракте спектакля на меня полилось откуда-то:
В городском обветшалом дворе
В непорочности зелени мая,
Соловьиному пенью внимая,
Шла в обычном движении жизнь…
И летали обрывки-мечты
О несбывшемся и небывалом.
Затаилась Тоска - по подвалам,
А Волнение Грез Молодых
На чердак до морозов взобралось,
С голубями деля высоту.
Где же Жизнь?
В чердаках иль подвалах?
В лифты загнаны Горечь и Страх.
От врагов за дверью-броней
Что-то скрыто и спрятано.
Что? И на долго ль?
И Скелеты в рассохшемся шкафе
Нафталином пропитаны насквозь.
И Запасы на Черные дни -
По чулкам и перинам, и банкам.
Всюду – жалкие крохи-заначки,
Бытовые вопросы-задачки…
В антракте одна дама громко с грустью констатировала тот факт, что на сцене и в оркестровой яме людей больше, чем в зале. К началу второго акта народу стало значительно больше, а когда окончился спектакль, то оказалось, что занят весь амфитеатр. Может быть, все спустились с балкона? В антракте я грустно обнаружила, что
Наряды старых каракатиц
Вычурны и изрядно блестят.
Они качаются надменно -
Подобия танцующих утят!
В конце спектакля записала в темноте:
Странный бытовой балет,
Связавший мир с войной;
Тихий быт и громкий подвиг;
И фронт и тыл;
Мужчин и женщин;
Невест и женихов…
Мне давно и не один раз предлагали пойти на этот спектакль, но у меня не получалось, но так и должно было быть! О начале войны надо смотреть именно в дни этой печальной и трагической годовщины. К тому же у нас с этим страшнейшим из страшных днем связано яркое семейное воспоминание-предание.
У моих бабушки и дедушки долго не было детей, и вдруг появилась мама, и 21 июня 1941 года ей исполнилось 4 годика, и в этой связи решено было собрать гостей, на следующий день, для всех выходной день – воскресенье! Гости в сборе, ждут только дедушку, но он задерживается после ночной смены; работал поездным мастером в железнодорожном депо.
Наконец его увидели – из сада, где были накрыты столы, хорошо просматривались дорога со станции и мостик через речку. Обратили внимание на то, что он бежал, но как-то странно покачиваясь, хватаясь за голову или за сердце… Все даже двинулись ему на встречу с расспросами. Он, задыхаясь подбежал, но не мог ничего выговорить, сотрясаясь и едва сдерживая слезы. «Вой-на, вой-на…», - бормотал он с ужасом в глазах. Все все поняли…
День рождения ребенка не состоялся, и потом долгие годы его отмечали не 21 июня, а в день Святой Троицы, то есть в разные календарные сроки. В этот праздник, собственно, мама и родилась.
Вышли все из театра. Накрапывал неожиданный дождь, который так и не прекратился до самой ночи.
Записала в маршрутке:
Внезапно дождь закапал,
Но люди – без зонтов.
Идут спокойно,
Словно так и надо…
Дождь свирепел
И вдруг ударил градом.
А люди шли
спокойно
без зонтов…