Эпоха плетет кружевную сеть
Для человечьих стай:
На Каинов-Авелей, ну-ка, все
Быстренько рассчитайсь!
Грянул струною басовый стих –
Но слышится ду-ду-ду…
Фига в кармане – одна из тех
Валют, что всегда в ходу.
Всё же какого я здесь рожна? -
Зябко, тесно, темно…
Знаешь, Европа мне не нужна,
Просто было б окно.
«Эй, мужичок, осторожней – согнем!
В узел завяжем день…»
Скалятся морды, и днем с огнем
Лица не разглядеть.
В лидерах по производству дерьма
Вызлаченный кумир…
Ежели я не сошел с ума,
Значит, все-таки – мир.
2.
Вроде, не ждут и не плачут уже,
Вязнут в своих дворах.
Светлое звякнет у них в душе –
И это вызовет страх.
Кутаясь в прихоти и чины,
Комкают звук и цвет.
Сами загадочку сочинив,
Позабывали ответ.
Кто-то в удачу верит и смех,
Иные – в толстовский том.
Дерево в нашем дворе во всех
Смыслах выше, чем дом.
Ря/убиновый куст обронил свой щит,
Выморозился и сник.
Он не алеет, а кровоточит,
Падают капли на снег.
Все, кто мечтали и ждали юг,
Подрастеряли стать.
Снег грязной кашей лежит вокруг,
А раньше умел летать…
3.
Будто бы прах, отрясаешь с ног
Эту больную вязь.
Видишь ли, дворники чистят снег,
Значит, он точно – грязь.
Город, как мышцы, свои этажи
Билдит за полчаса, -
Тесно настолько, что некуда жить,
Осталось – вверх, в небеса...
Город целует лилелей в уста,
Устав от морозов внезап-
Но – на перроне встречаешь состав,
Унесший тебя час назад.
Значит, ты снова не вышел весь,
Хоть и молчишь не в лад.
Ходишь по кругу, который есть,
В сущности, циферблат.
Зря ты орал: ни мечей, ни орал -
Непопаданье в ритм…
Град обреченный тебя сожрал –
Должен переварить.
4.
Как же смердит от твоих столиц!
Окна летят во тьму.
Мусорный бак двести лет стоит
Памятником всему.
Жаль, не услышишь мой бравный спич
И не заглянешь за…
Если живешь ты - как будто спишь,
Лучше закрыть глаза.
Друже, смени перекрестья дня,
Счастий других полно.
Но даже если услышишь меня,
Не послушаешь все равно.
Можно писать о весенних громах,
Звездам торить пути…
Мышь удавилась в твоих закромах -
Не с чем к другим идти.
Вижу, что ты крепконог с утра,
Крутишь земную ось.
Небо из жизни нельзя убрать!
…Как тебе удалось?
5.
Вечер торчит наподобие пня,
Споткнешься порой на бегу.
Природы снега мне не понять,
Но также – природы в снегу.
Как бедно вокруг: ни цветов, ни огней, -
Влажные ветры лужи клубят.
Вид с монохромной палитрой своей
Намекает, что надо всмотреться в себя:
Всюду опаздываю - хоть плачь!
Жить не хватает сил.
Это как с чаем: он либо горяч,
Либо уже остыл.
Снова в душе поэтичий зуд,
Рушатся стены воль.
Куда же, куда нас потом отвезут
Львица, орел и вол?
Завтра при свете нового дня
Жить соберусь, как все.
Чувство такое, что через меня
Шумно проходит шоссе…
6.
Пишет про Крым – наторев зело –
Поэтовская родня,
А я не буду писать на зло-
Бу дня: «Бу-бу-бу, ня-ня…»
А стану про то, как лежит в снегах
Весна – ширью целины.
Что ж это? – еле стою на ногах:
Всего-то глоток вины!..
Не лезу за словом в чужой карман
И не гоню волны.
Чтоб заблудиться, уйти в туман,
Мне бы хоть три сосны.
Мне бы пасьянсы иных забот, -
Чтоб бушевала кровь,
Чтобы я мог отличить забор
Чисел
от рощи строф,
Счастье по клейким читать листам.
Только б «сейчас» (не впрок)
Хлопали в воздух то здесь, то там,
Почки финальных строк!
7.
Жду. И дыхание спёрло в зобу –
Вдруг ты подашь мне знак…
Ведь для того, чтоб меня забыть,
Нужно сначала узнать.
Я же могу приходить во сне,
Быть совершенно любым.
Не оставляешь ни шанса мне
Очень тебя любить...
Помню все горести по именам.
Лишился стихов и сна.
Неужто для этих мучений нам
Такая душа дана?
Казалось, что прежде я жил любя,
Не скопидомил дни.
Трудно не верить в то, что тебя
Мучает и саднит.
Апрельские дни, говорят, хороши,
Но вряд ли в этой связи
Толкаю плечом грузовик души,
Застрявший в весенней грязи.
8.
То чаща, то ночь, то уютный альков.
Я сбился наверняка…
Так много вокруг кабаков и ларьков, -
К тебе не дойду никак.
Когда-то дарил миру пламенных птиц,
Не знал, что такое грехи.
Нас греет огонь подожженных страниц -
Тогда согревали стихи.
Прежде я шел к сотрясанью основ,
И в почву бросал зерно,
Воду, обычную воду слов
Мечтал превратить в вино.
И ты, вероятно, сидишь одна,
Поэмии ждешь моей…
Но точка значительней текста. Она
Законченней и честней.
В компании Бальмонта и Руссо
Час от часу все одней…
И точка затянута, как лассо
На песне приветных дней.
9.
Река, облака, буль-бутыль молока
Да рощицы полоса.
А то, что нет надо мной потолка, -
Так вот они - небеса!..
А то, что нет ни окна, ни штор, -
Яснее у встречного но'вь лица.
Радость - единственное, что
При делении больше становится.
Жизнью своей, словно песня, простой
Сбиваю сердечный темп.
Бегу от людей, как тогда Толстой,
Но, думаю, - не за тем…
Бегу от таких, кто смачно живет,
Пестуя стиший бред.
«Ж…пу» поставит в строку – и вот
Уже авангардный поэт.
…Тут звонче молитва и глуше молва.
С (а)прелестью я заодно.
По веткам бежит молодая листва,
Превращая
в березу
бревно.
10.
А вернешься – и в глаз получаешь как раз,
И не нужно уже ни стихов, ни любвей.
Мне милее писать про весеннюю грязь,
Нежели про отношенья людей.
Сегодня выкуклилось из луча,
А дальше – молчание, пустота…
Сфрагистику надо ли изучать,
Коль седьмая печать снята?
Может быть, я брюзжу, как желчный старик,
Только мир спасти не успеть…
И звучит каждый клик, как вороний крик,
Бьются люди, попавшие в сеть.
Оттого ль, что испит он и прокопчен,
Рухнет завтра на «раз-два-три»?
А читал ли ты книгу радостней, чем
«Апокалипсис»?..
Посмотри,
Время, будто бы кроличья шапка весной,
Засунуто в душный рукав.
…Катится-катится шар земной
Бусинкою под шкаф.