Лирическая комедия
в двух действиях
Действующие лица:
АНТОН
ЗОЯ
ГЕРА
ДЖУЛИЯ
МАДАМ КЛОЧКОВА
ПЕРВОЕ ДЕЙСТВИЕ
Гостиная трехкомнатной квартиры, напоминающая офис.
За компьютером работает Антон. За окном шум дождя.
АНТОН. Моя жена называет меня человеконенавистником и народным не умельцем. И то и другое полный бред. Я люблю людей, но люблю их красивыми, талантливыми, целеустремленными. Насчет народного не умельца тоже неправда. Просто народные умельцы с молотком или отверткой в руке всегда напоминают мне древнюю обезьяну, впервые схватившую в руки палку. Развивайте мозги, господа, прежде всего мозги, а рука с палкой это вторично... Хоть мы женаты уже семь лет, она словно не замечает тех перемен, что произошли в нашей с ней жизни. Да, вначале мы бедствовали, я переходил с места на место, пытался приспособить себя к коллективной работе, все эти хождения клерков туда-сюда, туда-сюда, пока не понял, что лучше всего для меня работать в одиночку. Потом мы купили компьютер, и я, наконец, нашел свою нишу, свою гармонию, свое материальное благополучие. Но для моей подруги это по-прежнему все несущественно. Главной она почему-то продолжает считать себя, на том основании, что в финале оформляет с клиентами официальные документы. А я — так, придурок-теоретик, не умеющий секретарше нотариуса приподнести коробку конфет.
Звонок мобильника. На авансцену выходит Мадам Клочкова с трубкой в руках.
АНТОН (берет трубку). Агентство «Два путника».
МАДАМ КЛОЧКОВА. Это вы, Антон. А где ваша симпатичная половина?
АНТОН. Скоро будет. А что случилось, мадам Клочкова?
МАДАМ КЛОЧКОВА. Ничего, если не считать маленького кругосветного путешествия на пятипалубном лайнере. Он такой настойчивый!
АНТОН. Кто, лайнер?
МАДАМ КЛОЧКОВА. Нет, мой Серж. Говорит, что раз в семь лет человеку полагается отпуск на полгода. Каково?
АНТОН. А вы разве когда-нибудь работали?
МАДАМ КЛОЧКОВА. Кто, я? Вы хотите меня оскорбить?
АНТОН. Ни за что на свете.
МАДАМ КЛОЧКОВА. Моя главная работа заключается в вырабатывании термоядерной энергии, которой питается находящийся рядом со мной мужчина. Покойный Клочков недаром называл меня нейтронной бомбой.
АНТОН. Какой бомбой?
МАДАМ КЛОЧКОВА. Повторяю по слогам: ней-трон-ной. А теперь ею будет питаться Серж. Он такой молодой и худощавый, ему моя энергия подойдет как нельзя лучше.
АНТОН. Я все понял, мадам Клочкова. Насколько я помню, мы продали вам четыре гектара прекрасного паркового леса. Что-нибудь не так?
МАДАМ КЛОЧКОВА. Конечно не так. Я на полгода уезжаю в кругосветное путешествие, а газон уже посажен.
АНТОН. Вы же собирались начать строительство дома.
МАДАМ КЛОЧКОВА. Без меня там строиться ничего не будет. А газон уже посажен!
АНТОН. И что?
МАДАМ КЛОЧКОВА. Его надо все лето регулярно поливать.
АНТОН. Ну так в чем проблема?
МАДАМ КЛОЧКОВА. Серж не хочет нанимать специального человека, говорит, это дорого, он у меня очень хозяйственный, мой худюшка Серж.
АНТОН. А что худюшка Серж еще хочет?
МАДАМ КЛОЧКОВА. Он хочет, чтобы нашли студента-заочника, любителя природы, чтобы этот студент поставил на нашем участке палатку и все лето поливал наш газон. К завтрашнему дню вы должны мне найти такого студента, иначе вас ждут большие неприятности.
АНТОН. Я так понимаю, этому студенту вы платить не собираетесь?
МАДАМ КЛОЧКОВА. Вы же сами, когда рекламировали свой участок, писали, что любой горожанин должен платить только за то, что стоит на этом месте. А мы пускаем его на свой участок совершенно бесплатно. Или вы отказываетесь от своих слов?
АНТОН. Хорошо, я постараюсь что-нибудь придумать.
МАДАМ КЛОЧКОВА. Уж постарайтесь, дорогуша. (Убирает трубку и уходит.)
АНТОН. Вот! И это еще не самая худшая из наших клиенток.
Входит Зоя.
ЗОЯ. Что на улице делается! Всемирный потоп. Сквозь плащ промокла. (Ставит в угол зонт, достает из сумки папку.) Слава богу, бумаги не намокли. Вот, учись, я не только все подписала, но мне еще и две путевки в Турцию за полцены предложили. Может, и в самом деле вылезем из своей берлоги и к людям, к людям... Не пугайся, я пошутила. Ты чего такой?
АНТОН. Мне сейчас звонила нейтронная бомба.
ЗОЯ. И что она сказала?
АНТОН. Кстати, ты знаешь, что такое нейтронная бомба?.. Та, которая только людей убивает, а все имущество оставляет в целости и сохранности.
ЗОЯ. Умный, он и на Альфа-Центавра умный. А может мне тебя одного куда-нибудь недели на две отправить? К моей тете в Саратов, например. У них там катер есть. Встряхнешься, по Волге покатаешься. Курортный роман себе заведешь. А я тут пока евроремонтом займусь. А?
АНТОН. Слышала? Мадам Клочкова звонила, наша лучшая клиентка, студента-заочника требовала. Мы продали ей участок без дома, и теперь она хочет, чтобы там жил студент и бесплатно поливал ей газон.
ЗОЯ. Ты ел?
АНТОН. Чай пил.
ЗОЯ. Сейчас переоденусь, и будем обедать.
Антон рукой показывает на ширму.
Ну конечно. Муж не должен видеть жену в расхристанном виде. (Переодевается за ширмой.) Ну так как насчет Саратова?
АНТОН. Мне уже сказали, что каждому человеку раз в семь лет полагается полгода отдыхать.
ЗОЯ. И чего хорошего?
АНТОН. Есть старый анекдот. Парень с девушкой смотрят на картину, где по озеру лебедь плывет. Он у нее спрашивает: «Дорогая, ты хотела бы быть такой лебедушкой?» Она отвечает: «И чего хорошего — всю жизнь задница в воде».
ЗОЯ. Очень смешно. Только не с твоим менталитетом где-нибудь полгода без меня отдыхать. Вон на кухне вторую неделю кран капает. Не с твоими руками и мозгами на свободе находиться.
АНТОН. Руки как руки. За сантехника надо было замуж выходить, а не за программиста. Ты входную дверь закрыла?
ЗОЯ. Закрыла.
АНТОН. А ты проверь.
ЗОЯ. Дверь закрыта. Да кто твой покой нарушить решится. На нашей двери уже впору табличку повесить: «Здесь живет главный бирюк города. Войдете — не обрадуетесь». И это я, которая в школе была главной общественницей? Тоже стала нелюдимым угрюмым человеком за таким мужем.
АНТОН. Шестьдесят пять, шестьдесят шесть, шестьдесят семь...
ЗОЯ. Давай, давай. Даже поругаться с женой по-человечески не можешь. Слушай, а что ты будешь делать, если я, например, тебя брошу? Пропадешь. Ведь пропадешь же. Вот и несу свой крест, бедная и самоотверженная. (Раскладывает документы по папкам.) Уткнулся в эту свою стеклянную колбу и с места не сдвинешься. Да выключи ты ее! Как только здоровья хватает весь день сиднем сидеть.
АНТОН. Шестьдесят восемь, шестьдесят девять, семьдесят...
ЗОЯ. А я как принцесса, заключенная в замке Синей Бороды.
АНТОН. Это была не принцесса, а жена.
ЗОЯ. Тем более.
АНТОН. Ей нельзя было только заглядывать в одну единственную комнату, а она заглянула.
ЗОЯ. Что ты имеешь в виду? Куда я заглянула?
АНТОН. Ну куда-то ж четыре часа подряд заглядывала.
ЗОЯ. Не то, что ты подумал. В автосервис заезжала, что-то в движке стучать стало. Там орлы такую цену загнули, что я сказала: буду ездить так, пока не взорвусь. А ты никак заревновал?
АНТОН. Ну да, что еще ты могла подумать.
Шум подъехавшего грузовика.
ЗОЯ. А что я должна была подумать? Куда еще я заглянула, куда не надо?
АНТОН. Я тебе уже миллион раз говорил.
ЗОЯ. Скажи в миллион первый.
АНТОН. Ты вот выгуляешься где-то четыре часа, обывательских глупостей наберешься и потом меня ими начинаешь доставать. Я нашел то, что всегда искал. Это ты у нас деньги зарабатываешь, а я занимаюсь тем, что меняю жизнь конкретных людей, напрямую с ними не соприкасаясь. Это мне в кайф. Неужели не понятно? Я никогда, ни при каких обстоятельствах от этого дела не откажусь. Ни за какой Саратов, тем более.
ЗОЯ. Все поняла. Только не волнуйся так. Семьдесят один, семьдесят два, семьдесят три...
АНТОН (мягко). Иди к черту.
ЗОЯ. Как скажешь, дорогой.
Входит Гера с пустым ведром в руке.
ГЕРА. Извините, у вас дверь открыта, а звонок не работает. Можно ведро воды набрать?
АНТОН. Зоя, я же говорил.
ЗОЯ. Какой воды? На улице льет, как не знаю что.
ГЕРА. Мне питьевой, из-под крана. Водопроводную систему заполнить надо.
ЗОЯ. Где заполнить, в доме?
ГЕРА. Почему в доме? В машине.
ЗОЯ. В машине?
ГЕРА. Ну да. У меня грузовик, переделанный в трейлер.
АНТОН. Зоя, ну проводи ты человека в ванную.
ЗОЯ. Переделанный во что?
ГЕРА. В трейлер. Дом на колесах.
ЗОЯ. Сюда.
Зоя и Гера выходят.
АНТОН. Вот он, легок на помине, пример народного умельца. И небось своими руками все переделал. И все домохозяйки кипятком писают от восторга. Извиняюсь за слово «кипятком».
Входит Джулия.
ДЖУЛИЯ. Он здесь?
АНТОН. Который с грузовика?
ДЖУЛИЯ. Это не грузовик, что вы в этом понимаете?
АНТОН. Здесь. Ведро воды набирает.
ДЖУЛИЯ. Как я его вычислила! У вас отвертки нет?
АНТОН. Нет. У жены где-то была.
ДЖУЛИЯ. Мне любую железку, дверь в трейлер открыть. А то ливень так и хлещет. Можно я эти ножницы возьму? А вы задержите его минут на десять. Мне очень надо. Чтобы в трейлере спрятаться.
АНТОН. А зачем?
ДЖУЛИЯ. Ну понимаете, он меня все время выгоняет, а мне в трейлер надо. Там так классно. Все. Идут. Вы — прелесть. (Убегает.)
Входят Зоя и Гера.
ЗОЯ. Самостоятельные мужчины такая редкость. Вашей жене можно только позавидовать.
ГЕРА. Я вообще-то холостяк. Большое спасибо. (Собирается уйти.)
АНТОН. Одну минуту. Это... как его... Скажите, а ваш трейлер, вы его сделали своими руками?
ГЕРА. Почти. Кое в чем ребята помогли, а так все сам.
АНТОН. В свободное от работы время?
ГЕРА. И в рабочее тоже. У меня была своя автомастерская.
АНТОН. А почему была?
ГЕРА. Я продал ее своему помощнику.
АНТОН. А теперь где работаете?
ГЕРА. Теперь — нигде. Просто путешествую.
ЗОЯ. Антон, я не поняла. Что это вдруг?
АНТОН. Ну мне просто интересно. Вы куда-то спешите?
ГЕРА. Да нет. Я теперь вольная птица, что хочу, то и делаю.
АНТОН. Ну так посидите у нас, расскажите.
ЗОЯ. Я не узнаю собственного мужа. Обычно при чужих людях из него слова не вытянешь, а тут так разговорился...
АНТОН. На улице дождь идет. Почему мы не можем пригласить человека посидеть, поговорить.
ЗОЯ. Ты же знаешь — я всегда только «за». (Гере.) Мы вас и обедом угостим.
ГЕРА. Не возражаю. Только мне надо сначала переодеться, а то этот запах бензина... (Собирается уйти.)
АНТОН. Да нормальный запах. Терпеть не могу мужиков, от которых одеколоном или жевательной резинкой пахнет.
ЗОЯ. Ну пускай переоденется, если хочет.
АНТОН. У нас не званый вечер. Уйдете, а потом будет лень снова под дождь выходить.
ГЕРА. Это, между прочим, очень может быть. Сделаем по-другому. Она, наверно, уже в машине. (Достает мобильник и набирает номер.) Алё! Да возьми ты трубку.
ГОЛОС ДЖУЛИИ. Алё.
ГЕРА. Ты уже снова там. Ну раз залезла, то принеси мне сюда серую куртку.
ГОЛОС ДЖУЛИИ. Где она?
ГЕРА. В шкафчике наверху. Только осторожно там.
Грохот кастрюль и сковородок.
Алё. Ты две ноги сломала, или только одну?
ГОЛОС ДЖУЛИИ. Я упала.
ГЕРА. Это здесь уже весь подъезд слышал. (Зое.) Какая квартира?
ЗОЯ. Тридцать четвертая.
ГЕРА. Тридцать четвертая квартира на первом этаже. На подъезде кодовый замок, но он не работает. Сильней на себя дернешь дверь. (Антону.) А если она бутылочку беленькой захватит? А?
ЗОЯ. Мы, в общем-то, не пьем. (Застилает журнальный столик чистой скатертью. Расставляет тарелки, приборы, выкладывает салфетки.)
ГЕРА. Алё. Захвати из холодильника бутылку «Русской». Ну, давай.
ЗОЯ. Кто это?
ГЕРА. А так, приблуда одна. Она только принесет куртку и водку и тут же уйдет.
ЗОЯ. Ну, зачем же так? Вы ее стесняетесь?
ГЕРА. Да нет, просто она кошмарный человек. Всегда все ломает и на себя переворачивает.
АНТОН. А где вы такую взяли?
ГЕРА. По дороге пристала. У вас здесь настоящий офис.
ЗОЯ. Это все вместе: и офис, и квартира.
ГЕРА. Своя фирма, что ли?
АНТОН. Да, теперь это так называется.
ГЕРА. А чем занимаетесь? Программным обеспечением? Я сам немного на компьютере пробовал. Классная штука. Всегда завидовал тем, кто в них досконально разбирается. Так не программное?
ЗОЯ. Нет, просто посреднические услуги. Фирма «Два путника». Дачи и загородные дома сдаем и продаем.
ГЕРА. Вот по этой штуке? Загородный дом? Не может быть!
АНТОН. Элементарно. Клиент сбрасывает мне несколько фотографий, я по ним делаю трехмерное изображение и покупатель, не выходя из своей квартиры, имеет полную картинку. Если есть снимки участка, то можно такую же картинку сада сделать, с соловьиными трелями и запахами цветов.
ГЕРА. Запахами цветов?
АНТОН. Ну, это я немного преувеличил, но народ все равно доволен.
Входит Джулия с сумкой.
ДЖУЛИЯ. У вас у подъезда такая лужа. По щиколотку. Я все ноги промочила.
ЗОЯ. Разувайся быстренько, я тебе тапочки дам.
Гера надевает сухую куртку, ставит на столик бутылку водки.
ГЕРА. Нет-нет. У нас в трейлере есть сушилка и обогреватель. Она там обсохнет. Правда, козленок?
ДЖУЛИЯ. Вот я все принесла. Я пойду.
ЗОЯ. Немедленно разувайся! (Гере.) Разве так можно с женщиной обращаться?
ГЕРА. Как хотите. Потом чтобы не говорили, что вас не предупреждали.
ЗОЯ. Да ты вся мокрая. Тебе сначала в ванную надо. (Уводит Джулию с собой.)
АНТОН. Некоторым женщинам проще отдаться, чем объяснить, почему не надо этого делать.
ГЕРА. Это точно.
АНТОН. Забыл свою девочку выключить.
ГЕРА. Минуточку. Вы так хорошо сказали: «Свою девочку». Я тоже свой грузовик Лапулей называю. А можно мне...
АНТОН. Что?
ГЕРА. Нет, это просто так у меня вырвалось.
АНТОН. Можно мне на ней поработать, вы хотели сказать?
ГЕРА. Нет. Вернее, да.
АНТОН. Скажите, а не проще было купить готовый трейлер, чем самому его делать. И расходы, по-моему, еще больше.
ГЕРА. Это верно, расходов было больше, чем за готовый. Но тут как с дачей. Понятно, что помидоры на базаре в конечном счете дешевле, чем дачные, но люди все равно корячатся и делают по-своему. Просто создается ощущение, что ты своими руками делаешь что-то действительно стоящее. Никогда не мог понять всяких служащих со всеми их бумажными приказами и распоряжениями. Для меня это фикция, пустота, от которой ничего не остается на земле.
АНТОН. А я на компьютере тоже фикцией занимаюсь?
ГЕРА. А вот не знаю. Из плоских фотографий трехмерное изображение... И для кого-то это как толчок, что надо пойти и там поселиться и там что-то сделать на этой земле. Не знаю, мне это почему-то здорово нравится. Вы как трубач, зовущий конницу в атаку.
АНТОН. Трубач? Ну, вы тоже скажете!
ГЕРА. Извините, это меня иногда заносит. Слесарь с закидонами, как меня называли в гараже.
АНТОН. Идите сюда. Вот смотрите. Сначала нажимаете на эти клавиши. Вводите в память. Потом вот эту комбинацию. Видите?
ГЕРА. А можно мне самому?
АНТОН. Давайте.
ГЕРА. Сначала это. Потом так...
АНТОН. Нет, надо еще это нажать.
ГЕРА. Я сам, я сам. Мне надо только раз что-то через руки пропустить, и руки сами все запомнят. Они у меня умней головы. Вот так?.. Ух ты! Еще и вращается.
АНТОН. Еще и наезд можно сделать. Каждую деталь рассмотреть. Скажите, а это ваше путешествие с какой-то целью или просто так, куда глаза глядят?
ГЕРА. Сейчас лето — еду на север. Осенью поверну на юг.
АНТОН. Но оно все равно когда-нибудь кончится.
ГЕРА. Конечно.
АНТОН. А квартира у вас осталась?
ГЕРА. Зачем? Если есть дом на колесах.
АНТОН. И что вы тогда станете делать без кола и двора? Это, разумеется, не мое дело. Но все же. Просто я знаю, как это трудно с самого нуля начинать.
ГЕРА. Считаешь, лучше сначала выйти на пенсию и тогда?..
АНТОН. Ну не знаю.
ГЕРА. Мне сорок лет, пока еще здоровье и желания есть, надо их использовать, я так считаю. А насчет «с нуля». Почему бы и нет, я никакой работы не боюсь. У меня все всегда в жизни получалось. Попробовал одно — получилось, попробовал другое — тоже получилось.
АНТОН. Кроме женатой жизни.
ГЕРА. Это точно. А чего ее пробовать — и так все очевидно. Каждой подруге я говорю: поживи со мной год — а там посмотрим. А через год она уже законченная стерва, и сама это прекрасно понимает. Откупишься кое-как — и ходу… А как на клиентов выходить?
АНТОН. Надо вернуться в главное меню.
ГЕРА. Ага. Понял. Вот это клиенты? Можно? Не коммерческая тайна?
Зоя вкатывает поднос с обедом.
ЗОЯ (Антону). Выключай уже свою колбу. Сейчас обедать будем. Джулия только из ванной выйдет.
АНТОН. Кто?
ГЕРА. Это моя приблуда так себя Джулией называет.
ЗОЯ. Как вы о девушке говорите. Видно же, что воспитана и из хорошей семьи.
ГЕРА. Это она вам так сказала?
ЗОЯ. Я сама вижу. Немножко умею в людях разбираться.
ГЕРА. Пусть будет по-вашему.
Антон выключает компьютер, и они все переходят на диван и кресла.
ЗОЯ. Мы ведь еще даже не познакомились. Меня зовут Зоя, моего мужа — Антон.
ГЕРА. Меня — Гера.
ЗОЯ. Гера — это от Георгия?
ГЕРА. Нет, от Герасима. Такое мне родители имя удружили. Где не скажу, обязательно спросят: «А Муму твоя где?» А она там случайно не утонула? Я про Джулию. А то точно как с Муму получится.
ЗОЯ. Да ну вас. (Торопливо уходит.)
АНТОН. Что она действительно такая неуклюжая?
ГЕРА. Не то слово. Иногда мне кажется, что если она даже сексом начнет заниматься, то обязательно нанесет себе тяжкие телесные повреждения.
АНТОН. А вы что — нет?..
ГЕРА. Да боже упаси! Растление малолетних как-то не мой профиль.
АНТОН. Ей как будто не семнадцать.
ГЕРА. Сейчас малолетство не по анкете определяется.
Звук разбившейся вазы.
Ну вот, я же предупреждал. Почалось.
Входят Зоя и Джулия.
ДЖУЛИЯ. Я такая неловкая, ради бога простите.
ЗОЯ. Ничего, ничего, это всего лишь ваза.
ГЕРА (со значением). С легким паром!
ДЖУЛИЯ. Я ухожу, ухожу. Мне еще кое-что сделать там надо.
ЗОЯ. Не обращай на него внимания. Ты у нас в гостях и мы тебе очень рады.
ДЖУЛИЯ. Но со мной у вас будут одни неприятности. Мне лучше уйти.
ЗОЯ. Антон, ну скажи что-нибудь.
АНТОН. Мы вам в руки ни нож, ни вилку не дадим. Так что не волнуйтесь.
ГЕРА. Позавчера она мне чайной ложкой чуть в глаз не попала.
ДЖУЛИЯ. Я же не нарочно.
ГЕРА. А почему только две рюмки?
ЗОЯ. Мы действительно не пьем. Это для вас с Джулией.
ГЕРА. Хорошенькое дело. Ну по самой капельке.
АНТОН. Вы хотите, чтобы меня жена потом съела?
ЗОЯ. Не выдумывай. А то люди и в самом деле подумают, что страшней меня зверя нет. Ему просто самому неловко отказываться, не любит, когда что-то туманит его светлую голову.
АНТОН. Врет, все врет. Я бы с удовольствием, это она мне запрещает.
ЗОЯ. Ну, перестань, Антон. Давайте не будем этому уделять слишком много внимания. Кто хочет — пьет, кто не хочет — не пьет.
ГЕРА. Я, вообще-то, за рулем. Это я для вас хотел. Как говорится, за знакомство.
ЗОЯ. Что и вы не будете пить?
ГЕРА. Тоже как-то к этому не очень.
ЗОЯ. Здорово. Таких гостей у нас еще не было. Правда, Антон?
ДЖУЛИЯ. А я бы рюмочку выпила.
ГЕРА. Ты? (Зое.) Вы позволите? (Открывает бутылку и наливает Джулии.)
Джулия берет рюмку.
С ума сойти. Она еще и алкоголичка.
ЗОЯ. Тогда и мне наливайте.
Гера наливает.
Будем здоровы.
Чокаются с Джулией и выпивают.
ГЕРА. Нет, ну вы видели!
ЗОЯ (Джулии). Закусывай, закусывай.
Все начинают есть.
ЗОЯ (Гере). Ну как, вкусно?
ГЕРА. Очень. Только я не понял, что это за котлета. Какой-то странный вкус.
ЗОЯ. А вы угадайте.
ГЕРА. Что-то рыбное?
ДЖУЛИЯ. Свекла пополам с морковью.
ЗОЯ. Точно.
ГЕРА. А это из чего?
ЗОЯ. Кукурузная каша. Вам не нравится?
ГЕРА. Нет, почему же. Но организм ищет чего-нибудь, что мясом пахнет. Или зря ищет?
ЗОЯ. Боюсь, что зря. Извините, просто у нас ничего другого нет. Мы не некрофилы.
ГЕРА. Где-то я слышал это слово.
ДЖУЛИЯ. Так называют одно сексуальное извращение.
ГЕРА. Чего-о?
ЗОЯ. Но мы употребляем это слово в другом смысле — любовь у трупам животных.
ГЕРА. Еще раз.
ЗОЯ. Любовь к мясной пище. То есть к трупам животных. Короче, мы с мужем убежденные вегетарианцы.
ГЕРА. Ну, а если при вас кто ест эти трупы, то это как, ничего?
ЗОЯ. Ничего.
ГЕРА. Джулия.
ДЖУЛИЯ. Я схожу.
ЗОЯ. Куда?
ГЕРА. У меня в трейлере и ветчина, и классный балык есть.
АНТОН. И что, она пойдет?
ГЕРА. Она мой пассажир. Я весь день за рулем. Почему она не может сходить?
ЗОЯ. Но дождь еще сильней льет. Нет-нет, это исключено. Минуточку. (Прислушивается и убегает на кухню.)
ГЕРА. Ты, Антон, не возражаешь?
АНТОН. Мне как-то странно, что вот так можно послать за чем-то женщину, и она сразу пойдет.
ГЕРА. Твоя бы не пошла?
АНТОН. Пошла бы, но только после приличной перебранки.
Входит Зоя.
ЗОЯ. На кухне кран с горячей водой сорвало.
ГЕРА (Джулии). Ну ты точно стихийное бедствие.
ДЖУЛИЯ. Я не заходила на кухню.
ГЕРА. Сейчас сделаем.
Зоя и Гера уходят.
ДЖУЛИЯ. Но я, правда, не заходила на кухню.
АНТОН. Вы действительно пассажирка?
ДЖУЛИЯ. Это он меня так называет.
АНТОН. А на самом деле?
ДЖУЛИЯ. Я семь лет проучилась в институте и теперь хочу ездить, ездить и ездить...
АНТОН. Не важно с кем?
ДЖУЛИЯ. Не важно. Больше всего меня завораживает лобовое стекло Лапули, но он редко пускает меня в кабину, говорит, что я мешаю ему вести машину. Вы не представляете как это, особенно, когда в кабине сидишь. Кажется, что не ты куда-то едешь, а весь мир на тебя надвигается. И вот-вот произойдет что-то, что перевернет всю твою жизнь.
АНТОН. А это надо, чтобы твою жизнь что-то перевернуло?
ДЖУЛИЯ. Ну не будьте таким прозаичным. Это женщины должны все рассчитывать и прикидывать, а мужчины должны жить порывами. Ведь человек не только мозгами думает, но и подсознанием. И подсознание всегда главнее. Если сознание упирается, а подсознание куда-то рвется, то надо слушаться подсознания. Я считаю, что и старость и все болезни у человека оттого, что он не подчиняется своему подсознанию.
АНТОН. Моя сокамерница по семейной жизни говорит то же самое, но только о вегетарианстве. Кого слушать?
ДЖУЛИЯ. Вы тоже смеетесь надо мной?
АНТОН. Скорее над собой.
Пауза.
А он действительно едет, куда глаза глядят?
ДЖУЛИЯ. Ну да. Тоже всю жизнь жил на одном месте и теперь сорвался. Продал мастерскую, квартиру, набрал кредитных карточек и вперед.
АНТОН. И все равно куда ехать?
ДЖУЛИЯ. Все равно. В том-то и дело. Правда — круто?
АНТОН. Я в своей жизни тоже три квартиры поменял. Сначала с родителями жил, потом снимал квартиру, потом купили эту.
ДЖУЛИЯ. Ну, это не считается. А город меняли?
АНТОН. Нет, город не менял. Даже дачи не было. Сапожник без сапог.
ДЖУЛИЯ. Ну, даже город иногда менять надо.
АНТОН. А что потом?
ДЖУЛИЯ. В смысле?
АНТОН. Когда путешествие закончится.
ДЖУЛИЯ. Тогда и будем посмотреть. Зачем об этом думать. Пускай мой ангел думает.
АНТОН. Ангел?
ДЖУЛИЯ. Ну да. Ваш ангел думает, чтобы вы всегда за компьютером сидели, а у моего ангела ветер в голове, ему просто интересно знать, куда я еще вляпаться могу.
АНТОН. Интересно.
Входит Гера с пустым хозяйским ведром.
ГЕРА. Ну, разобрались с вашим краном. (Протягивает ведро Джулии.) На, иди хозяйке помоги. Только держи его двумя руками, в сторону руки не распускай. Поняла?
ДЖУЛИЯ. Хорошо. (Берет ведро и уходит.)
ГЕРА. Беспокойные мы гости, да?
Антон нервно ходит по комнате.
АНТОН. Да все нормально... Нормально.
ГЕРА. У вас там такая классная ванна, я посмотрел, двухместная.
АНТОН. Жена думала, что в ней мы будем каждый день вдвоем мыться... А что, нравится ванна?
ГЕРА. Да ничего. У меня в Лапуле такую поставить невозможно.
АНТОН. Скажите, а эта Джулия, она вам действительно в тягость? Или вы только так говорите?
ГЕРА. Просто предыдущий роман стоил мне два ведра крови, и теперь я даже не представляю себе женщину, которая бы меня не раздражала сама по себе, будь она какой распрекрасной. А что?
АНТОН. Так, понятно. Скажите, ваш грузовик напрокат взять можно?
ГЕРА. Как это?
АНТОН. Ну сесть и поехать на нем.
ГЕРА. А я что?
АНТОН. А вы здесь, у компьютера.
ГЕРА. Ты шутишь?
АНТОН. Вовсе нет.
ГЕРА. Мне и сидеть дома?
АНТОН. Ну ты точно, как моя жена. Носишься с собой как с писаной торбой. Продавать автомастерскую не страшно было, а на неделю от своей Лапули оторваться почему-то слабо.
ГЕРА. Ну так обмозговать сначала надо.
АНТОН. А, ну ясно.
ГЕРА. Что ясно? Ты погоди. Я еще ничего не сказал. Что, предлагаешь, махнуться не глядя?
АНТОН. Долго говоришь.
ГЕРА. А ты заводной.
АНТОН. Зато ты — нет.
ГЕРА. А что я твоей жонке скажу?
АНТОН. Все, закончили.
ГЕРА. Нет, не закончили. Ты сказал, на неделю?
АНТОН. На неделю и десять лет.
ГЕРА. Вот, черт! И что, доверишь вашим бизнесом заняться?
АНТОН. А запросто.
ГЕРА. А у меня получится?
АНТОН. Почему нет?
ГЕРА. А на какое время? А, я уже спрашивал. Но Джулию ты берешь с собой.
АНТОН. Если она захочет.
ГЕРА. Захочет. Еще как! Но с твоей женой-то что? Ну, блин, я и вляпался!
АНТОН. Они счас войдут.
ГЕРА. Да, но...
АНТОН. У меня здесь отдельная спальня. Значит, компьютер, ванна и отдельная спальня.
ГЕРА. На грузовик и Джулию.
АНТОН. Ключи.
Гера протягивает ему ключи.
А как с ней быть?
ГЕРА. С кем? С Лапулей?
АНТОН. Нет, с Джулией?
ГЕРА. Ты только мотор заведи и газани посильней, и через секунду она будет в машине. А у тебя хоть деньги есть?
АНТОН (достает из ящика кредитную карточку). Никогда не думал, что эта кредитка мне пригодится. Ну тогда привет.
ГЕРА. Попутного дождя.
Антон берет мобильник и паспорт и уходит.
Как эти интеллигенты могут охмурить простого человека. Ехал, никого не трогал — и на тебе! Если тихий, скромный муж машину забрал, то его бой-баба меня вообще без штанов оставит. Ладно, без паники. Будем действовать по предложенной схеме. Как он сказал: компьютер, ванна и отдельная спальня. (Подходит к компьютеру.) Как тебя, девочка, тут включают? Кажется, здесь. (Включает компьютер.)
Входят Зоя и Джулия. Джулия двумя руками держит ведро с грязной водой.
ЗОЯ. Да поставь ты его куда-нибудь.
ДЖУЛИЯ. Мне сказали не выпускать из рук.
ЗОЯ. Гера, ну скажите ей.
ГЕРА. Вы у нее сами из рук заберите, а то она что-нибудь наделает.
ЗОЯ. Ну вот, он разрешил. (Забирает у Джулии ведро и уходит.)
ДЖУЛИЯ. А мне можно будет на компьютере поиграть? Ну немножечко?
ГЕРА. Нет, нельзя. Не мешай.
Слышен рев сильно газующего грузовика.
ДЖУЛИЯ. Ой! Что это?
ГЕРА. Еще две секунды — и ты опоздала.
ДЖУЛИЯ. Как? Неужели?..
ГЕРА. Одна секунда.
ДЖУЛИЯ. Лапуля без меня! Ни за что! (Убегает.)
Входит Зоя.
ЗОЯ. Не поняла: а где все?
ГЕРА. Уехали кататься.
ЗОЯ. Замечательно! А кто за рулем? Ваша сумасшедшая подруга?
ГЕРА. Она машину не водит.
ЗОЯ. Значит, Антон. Но он же совсем не умеет.
ГЕРА. Ну врежется пару раз, потом научится.
ЗОЯ. А что вы за компьютером делаете?
ГЕРА. Осваиваю помаленьку.
ЗОЯ. Антон вам разрешил?
ГЕРА. Ну да.
ЗОЯ. Что тут произошло? Говорите. Я же чувствую.
ГЕРА. Мы поменялись.
ЗОЯ. На что поменялись?
ГЕРА. Я понимаю, как это может глупо звучать...
ЗОЯ. На что поменялись?
ГЕРА. Мне компьютер, ванна и отдельная спальня, ему — мой грузовик и Джулия.
ЗОЯ. И Джулия?
ГЕРА. О, не в этом смысле. Она при Лапуле, как злой дух.
ЗОЯ. При какой еще Лапуле?
ГЕРА. При моем грузовике.
ЗОЯ. Лапуля — это она, а не он.
ГЕРА. Извините, но я принадлежу к сексуальному большинству, поэтому все, что мне нравится, должно быть женского рода.
ЗОЯ. И вы свою Лапулю вот так запросто человеку, с которым знакомы всего один час?
ГЕРА. Если он не боится отдать мне все это, (Делает широкий жест.) то почему я должен бояться дать ему на время грузовик?
ЗОЯ. Что значит, все это? Как он мог вам это отдать? Может, и расписку еще написал?
ГЕРА. Успокойтесь. Через полчаса его остановит первый гаишник и приведет сюда.
ЗОЯ. Вы так думаете?
ГЕРА. Уверен.
ЗОЯ. Ну да, все правильно, женщины пьют, а крыша едет у мужиков. (Снимает трубку и набирает номер мобильника Антона.)
ГОЛОС. Абонент временно находится все зоны досягаемости.
ЗОЯ. Немедленно звоните этой своей Джулии, чтобы он срочно вернулся. Немедленно!..
ГЕРА. Как скажите. (Достает мобильник и набирает номер.)
ГОЛОС. Абонент временно находится все зоны досягаемости.
ГЕРА. Видите. Она опять не ту кнопку нажала и выключила.
ЗОЯ. Я сама виновата. Не надо было его дразнить. Этого тихушника. Никогда сразу не реагирует. В себе держит, переваривает, а потом, как что выдаст на-гора. Ведь это он предложил этот дурацкий обмен?
ГЕРА. В общем-то, да.
ЗОЯ. Но вы-то, вы-то хороши! Взрослый реальный человек, а туда же!
ГЕРА. Когда мне говорят, что я чего-то не посмею, — я обязательно это и сделаю.
ЗОЯ. А если я в милицию позвоню? Не о нем, а о вас.
ГЕРА. А про меня не надо.
ЗОЯ. Это еще почему?
ГЕРА. Выходит, слово вашего мужа ничего не стоит? Если он разрешил мне на некоторое время занять его комнату, то вы меня хотите из этой комнаты выгнать? И после этого вас еще удивляет, почему он смылся? А может, еще и не смылся? А просто решил свою благоверную проверить.
ЗОЯ. Меня? Я сама кого угодно проверю. А про меня он что сказал?
ГЕРА. Ничего.
ЗОЯ. Ничего?
ГЕРА. А это что, ваши рекламные объявления? «Дорого, обременительно, хлопотно, но новое качество жизни — гарантировано». «Взрослая жизнь — это жизнь в отдельном доме».
ЗОЯ. И что?
ГЕРА. Мне нравится. Это Антон сам придумал? Кстати, почему ваша фирма называется «Два путника»? Недвижимость — и два путника?
ЗОЯ. Он считает, что один человек в отдельном доме жить не может. Что должны встретиться два человека и вместе пойти в этот дом. В общем, сплошная лабуда. Я спорила, но он уперся — так и назвали.
ГЕРА. А здорово! Два путника. Вы что, действительно не можете понять, как это в самую точку. Два путника. Если б мне когда-нибудь повстречался этот второй путник.
ЗОЯ. Вам уже одна такая повстречалась — ваша Джулия. Кстати, а она кто — нимфоманка?
ГЕРА. Мне, пожалуйста, по-русски.
ЗОЯ. Ей все равно с кем, где и когда? Как такие девицы, что с водителями грузовиков называются? Плечевые?
ГЕРА. Ну вот, тебя уже на грубости потянуло.
ЗОЯ. Мы что, уже на «ты» перешли?
ГЕРА. Я — да, а ты как хочешь.
ЗОЯ. Мужлан.
ГЕРА. Клиент спрашивает, сколько от Жуковки до электрички?
ЗОЯ. Возьми карту и посмотри.
ГЕРА. Так, может, и ему ответить: возьми карту и посмотри?
ЗОЯ. Те, у кого нет машины, эти дома не покупают. Вот карта.
ГЕРА. А может, у него куча безмашинных друзей? Или он хочет выпивать с ними, а потом отправлять их на электричке?
ЗОЯ. Ты говоришь точно такие же фразы, что и Антон. Его словами.
ГЕРА. Видишь как хорошо, ты даже не заметишь между нами разницы. Это тебе за мужлана.
ЗОЯ. Пожалуй, я все-таки вызову милицию.
ГЕРА. А дверной звонок ведь так и не будет работать.
ЗОЯ. Ну и что?
ГЕРА. По антресолям наверняка куча сломанных кофемолок, миксеров, электрофенов.
ЗОЯ. Ну?
ГЕРА. Я — мастер. Вот эти руки могут все. Все сделать и починить.
ЗОЯ. И совершенно бесплатно?
ГЕРА. Ну почему же? Можно по бартеру. Мне же что-то есть надо, на чем-то спать надо.
ЗОЯ. Вы что тут и спать собираетесь?
ГЕРА. Можно, конечно, и не спать. Но врачи все-таки рекомендуют спать.
ЗОЯ. Послушайте...
ГЕРА. А машина у вас есть? В ней ничего починить не надо?
ЗОЯ. Надо.
ГЕРА. Вот видишь. Неделовые люди должны путешествовать, а деловые люди — сотрудничать.
ЗОЯ. Слушай ты, деловой...
ГЕРА. Я рад, что ты согласилась. В качестве предоплаты приготовь, пожалуйста, мне ванну.
ЗОЯ. И не подумаю!
ГЕРА. Да, второй путник это явно не ты.
ЗОЯ. Что? Что ты сказал?
ГЕРА. Когда? Я много чего говорю.
ЗОЯ. Так ванну приготовить?
ГЕРА. Не откажусь.
ЗОЯ. А ванна на двоих.
ГЕРА. И что?
ЗОЯ. А его ревности не боишься?
ГЕРА. Ты не поняла. Мне одному нужна ванна.
ЗОЯ. Так а ванна на двоих.
ГЕРА. Это что, намек?
ЗОЯ. Возможно.
ГЕРА. Извини, но ты меня, как женщина не интересуешь.
ЗОЯ. Ты меня как мужчина тоже.
ГЕРА. А чего тогда...
ЗОЯ. Я привыкла завершать все дела мужа. Что он ни начнет, то я завершаю. Фирму захочет открыть — я открою, мяса не доест — я сделаю его вегетарианцем, поменяться на компьютер и Джулию захочет — я докончу его обмен. Привет, мой друг сердечный. (Выходит.)
ГЕРА. Что это она задумала? Одну сумасшедшую на другую поменял. То-то Антон, так резво отсюда соскочил. Тут никакого компьютера не захочешь. Что-то я проголодался после этой кукурузной каши... Как он сказал: она думала, что мы будем в этой ванне каждый день мыться. Думала, значит, не мылись. Значит, что-то тут у них не то. А чего он тогда так на Джулию запал? Так, мои кредитки при мне?.. При мне. Паспорт тоже с собой. Так какого черта я здесь делаю. Возьму ключ и буду на восемь часов в день сюда приходить, как на службу. Вот и выход. Я думаю, ее он тоже устроит.
Входит Зоя в коротком пеньюаре с банным полотенцем через плечо.
ЗОЯ. Тело пришло!
Гера испуганно падает со стула.
ГЕРА. Пожалуй, я пойду ночевать в гостиницу.
ЗОЯ. Сидеть! Пока Антон не вернется, ты никуда не уйдешь. Меняться так меняться.
Затемнение.
Антон и Джулия сидят на придорожной лужайке.
ДЖУЛИЯ. Мне, кажется, стало легче.
АНТОН. Так тебя все-таки укачало или что?
ДЖУЛИЯ. Сейчас все пройдет.
АНТОН. Слава богу, что тут хоть дождя нет. А с Герой ты тоже через каждый час на воздух просишься?
ДЖУЛИЯ. Нет. Он меня просто на улицу выставляет и едет дальше.
АНТОН. А ты?
ДЖУЛИЯ. А я его потом на попутках догоняю.
АНТОН. А на попутках что, не укачивает?
ДЖУЛИЯ. Очень боюсь его не догнать, поэтому мчусь в любом состоянии.
АНТОН. Может и мне попробовать так? Поеду, а ты догоняй.
ДЖУЛИЯ. Издеваешься, да?
АНТОН. Ну почему же? Если это хорошее средство...
ДЖУЛИЯ. Не смей делать как он!
АНТОН. Почему?
ДЖУЛИЯ. Все равно не получится. Делай, как сам считаешь.
АНТОН. Слушай, если ты такая вся из себя нежная, зачем тебе все эти дорожные приключения?
ДЖУЛИЯ. А тебе зачем?
АНТОН. Я просто решил попробовать. Ты так красочно все расписывала.
ДЖУЛИЯ. Ну и как?
АНТОН. Еще не разобрал.
ДЖУЛИЯ. Ну, а все же? Вдруг собрался и без всяких вещей выскочил в путь-дорогу. Так без причины не бывает. Из-за жены?
АНТОН. Да брось ты, из-за какой жены? Жена у меня хоть и зануда, но я к ней привык и ношу ее на себе не замечая. Что-то там говорит, что-то делает, меня учит... Это так, не предмет для расстройства.
ДЖУЛИЯ. Каких-то перемен захотелось? На природу потянуло?
АНТОН. Не думаю. Как-то в школе мы всем классом пошли в лес с ночевкой. Все радовались, кутили, потом, как мертвые отсыпались, а я ни на минуту не мог глаз сомкнуть. Все это мне казалось ужасно отвратительным: и этот лес, и эти палатки, и костер с дымом, и жучки с паучками. Было похоже почему-то на тюремную камеру, в которую мы себя добровольно на двое суток спрятали от настоящей реальной жизни...
ДЖУЛИЯ. И что было дальше?
АНТОН. Это ощущение во мне отпечаталось на всю жизнь. Не хотелось ни дачи иметь, ни к морю ездить. И вдруг являетесь вы, такие свежие, непосредственные, кому глубоко наплевать на эти квартиры, на этот порядок...
ДЖУЛИЯ. Ну, не скажи. Гера еще тот аккуратист. Он себе и на Северном полюсе устроит горячий душ, обед из пяти блюд, и чтобы каждая вещь была на своем месте. Представляешь, он сначала жил в трехкомнатной квартире, потом в двухкомнатной, потом купил однокомнатную и убрал в ней перегородку между комнатой и кухней.
АНТОН. А зачем?
ДЖУЛИЯ. Добровольно сужал себе жизненное пространство, чтобы ничего лишнего, чтобы до всего можно было с места дотянуться рукой.
АНТОН. Значит и этот грузовик?..
ДЖУЛИЯ. Ну да. Это для него вообще идеал жилища. Плохо только то, что он путешествовать не любит.
АНТОН. Как это!
ДЖУЛИЯ. Не-а. Только притворяется. Самый кайф для него был, когда у нас один раз бензин кончился. И можно было стоять на месте на законном основании. Я сама пошла и достала ему канистру бензина. Два километра двадцать килограмм перла.
АНТОН. Ну вы классная пара, я тебе скажу.
ДЖУЛИЯ. Мы не пара. Нас трое.
АНТОН. А кто третий?
ДЖУЛИЯ. Наш трейлер, Лапуля.
АНТОН. Ну, конечно, как я это забыл? А то, что сейчас в вашем треугольнике я вместо Геры, это как?
ДЖУЛИЯ. Не знаю.
АНТОН. Совсем не знаю? (Оглядывается по сторонам, обнимает ее, целует и укладывает на траву.)
ДЖУЛИЯ (вскрикивает). Ой, больно!
АНТОН (испуганно отпускает ее). Что больно?
ДЖУЛИЯ (достает из-под себя сучок). Вот. Сучок. Такой острый, так в бок впился.
АНТОН. Ну да, меня же, дурака, предупреждали.
ДЖУЛИЯ. О чем? Кто? Гера предупреждал?
АНТОН. Что ты обязательно себе что-то повредишь. Нет, с меня довольно. (Встает.)
ДЖУЛИЯ. А мне понравилось. Ты такой грубый! Поцелуй меня еще раз.
АНТОН (изумленно). Я — грубый!!
ДЖУЛИЯ. Конечно. Ты разве не знал. (Заставляет его сесть.)
АНТОН. А потом что?
ДЖУЛИЯ. Мужчины так не спрашивают.
АНТОН. Ну что потом, я тебя спрашиваю?
ДЖУЛИЯ. Потом у нас, наверно, будет роман.
АНТОН. Стоп! Ты что, с Герой поехала из-за романа?
ДЖУЛИЯ. Ну да. Я хотела... Я надеялась...
АНТОН. А теперь ты надеешься на меня.
ДЖУЛИЯ. А что в этом плохого? Теперь ты за рулем.
АНТОН. А, все понятно. Ты влюбляешься только в тех, кто за рулем.
ДЖУЛИЯ. Вот и Гера так говорит.
АНТОН. А если не за рулем, то всё — для тебя такого мужчины не существует.
ДЖУЛИЯ. Тогда вы все, как китайцы, на одно лицо.
АНТОН. О господи! С тобой можно сойти с ума. Ну почему мы не за рулем все на одно лицо?
ДЖУЛИЯ. Откуда я знаю?
АНТОН. И что, у тебя никогда не было парня без машины? Ну, чтобы без машины и вдруг прижал тебя в темном углу в порыве своей безмашинной страсти?
ДЖУЛИЯ. Как только я начинаю говорить про дорогу...
АНТОН. Да или нет?
ДЖУЛИЯ. Да, вернее, нет. Как только я говорю про дорогу, они все сразу становятся кислыми, как ты сейчас.
АНТОН. А что ты им говоришь про дорогу?
ДЖУЛИЯ. Что я не могу сидеть на месте, что меня надо все время везти куда-то вперед.
АНТОН. Ну куда везти? Все же где-то работают, где-то живут.
ДЖУЛИЯ. Вот поэтому мне до сих пор и...
АНТОН. И что?.. Нет, что, в самом деле? По этой причине? С ума сойти! Все, мы больше никуда не едем.
Антон встает и помогает ей тоже встать.
ДЖУЛИЯ. Но ведь ты так хотел освободиться от одной своей жизни, чтобы попробовать другой.
АНТОН. Теперь не хочу.
ДЖУЛИЯ. Почему?
АНТОН. Бензина не хватит.
ДЖУЛИЯ. Я достану. Я умею доставать бензин. Я только машину водить не умею.
АНТОН. Я тебя научу.
ДЖУЛИЯ. Так не интересно.
АНТОН. Отстань от меня. Слышишь, отстань.
ДЖУЛИЯ. Я сейчас плакать буду.
АНТОН. Плачь.
ДЖУЛИЯ. Ну, почему, почему? Ты же так хотел уехать из дома!
АНТОН. Хотел. И сейчас хочу. Просто человек может проспать на одном боку десять часов подряд, но когда ему говорят, что он должен спать только на этом боку, он и десяти минут на нем не пролежит. Ты — чудовище! Ты понимаешь, что ты — чудовище?
ДЖУЛИЯ. Я не чудовище, я красивая хрупкая девушка, которую все мужчины обманывают.
АНТОН. И я тоже тебя обманул?
ДЖУЛИЯ. Обманул.
АНТОН. Это интересно. И в чем же?
ДЖУЛИЯ. Вы одним своим видом все всегда обещаете. А выйти за пределы своей обычной жизни ни на сантиметр не можете. Что мама с папой приказали, то всю жизнь и делаете. Сейчас ты будешь говорить, что мама с папой ничего тебе не приказывали. Я знаю. Но это я так, вообще. Вот у тебя дорога, вот машина, вот спутница, готовая быть тебе самой преданной подругой, но только выведи ее хоть на миллиметр из привычной обывательской жизни. Что, слабо?
АНТОН. Все, поехали.
ДЖУЛИЯ. Я не хочу возвращаться. Это будет еще один мой проигрыш в этой жизни. Я не хочу все время проигрывать.
АНТОН (включает мобильник). Все, звоню твоему Гере и отказываюсь от своего счастья. Какой его номер?
ДЖУЛИЯ. Не скажу.
АНТОН. Какой его номер, спрашиваю!?
Звонок мобильника. На авансцену выходит Мадам Клочкова с мобильником.
Але!
МАДАМ КЛОЧКОВА. Ну так, дорогуша, вы нашли мне подходящего студента?
АНТОН. Что? А, мадам Клочкова. Студента? Конечно, нашел. Но он требует оплату: две канистры, нет, четыре канистры бензина в неделю.
МАДАМ КЛОЧКОВА. Он что будет этот бензин продавать?
АНТОН. Такое его условие.
МАДАМ КЛОЧКОВ. Вы ему сказали, что мой покойный Клочков был владельцем половины бензоколонок нашего города?
АНТОН. Нет, наверное, он сам догадался.
МАДАМ КЛОЧКОВА. Ну что ж, я дам распоряжение, чтобы ему бензин отпускали бесплатно. Но поторопитесь, дорогуша. Серж такой нетерпеливый.
АНТОН. Студент уже в пути.
МАДАМ КЛОЧКОВА. Я рада. С вами приятно иметь дело. (Выключает мобильник и уходит.)
АНТОН. На какой скорости тебя меньше всего укачивает?
ДЖУЛИЯ. Это еще зависит от состояния дороги...
АНТОН. Ей еще и состояние дороги нужно! Поехали!
ДЖУЛИЯ. А куда?
АНТОН. Куда мужчина повезет, туда и поедешь! (Уводит ее за руку.)
Занавес
ВТОРОЕ ДЕЙСТВИЕ
Лужайка. Джулия со шлангом в руке. Шум льющейся воды.
Антон на складном туристском столике готовит не хитрую еду.
ДЖУЛИЯ. Ну давай я помогу.
АНТОН. Работай, работай.
ДЖУЛИЯ. А бутылку вина можно я открою?
АНТОН. Ни за что! Сегодня обойдемся без твоих смертельных номеров. У тебя рука еще с прошлого раза не зажила.
ДЖУЛИЯ. Зажила уже. Я бокалы принесу.
АНТОН. Стоять!
ДЖУЛИЯ. Ну ты меня уже совсем за инвалида принимаешь.
АНТОН. Твое самое бесценное качество, что на твоем фоне самый завалящийся мужичок чувствует себя венцом творения. За это и держим.
ДЖУЛИЯ. Я могу и обидеться.
АНТОН. На сколько: на час, два или три?
ДЖУЛИЯ. Совсем обижусь.
АНТОН. А я обиженных на Лапуле не катаю.
ДЖУЛИЯ. Тогда не буду.
АНТОН. Не слышу.
ДЖУЛИЯ. Тогда обижаться не буду.
АНТОН. Подумать только, целый месяц уже прошел. В жизни подобного кайфа не испытывал. Природа, Лапуля, несчастная женщина рядом.
Шум подъехавшего автомобиля. Входит Мадам Клочкова.
МАДАМ КЛОЧКОВА. Это меня вы несчастной женщиной назвали?
АНТОН. Боже сохрани! Добрый день, мадам Клочкова. А что морской круиз уже закончился?
Джулия несмело кивает.
МАДАМ КЛОЧКОВА. Так, а почему мебель прямо на газоне?
АНТОН. Как вы вовремя! Мы как раз собирались отметить первый месяц своего газонного счастья. Присаживайтесь, все уже готово.
МАДАМ КЛОЧКОВА. Я же вам говорила, свой автобус на участке не ставить.
АНТОН. Вы какое вино любите: белое или красное?
МАДАМ КЛОЧКОВА. А это у вас там, мангал? Чтобы горящие угли прямо на траву сыпались?
АНТОН. Значит, красное несу. (Уходит к Лапуле.)
МАДАМ КЛОЧКОВА (Джулии). А ты что, как вкопанная?
ДЖУЛИЯ. Садитесь, пожалуйста.
МАДАМ КЛОЧКОВА. Когда сама захочу, тогда и сяду.
Входит Антон с бутылкой вина и бокалами.
АНТОН. Держите. (Вручает Мадам Клочковой бокал и наливает вино.)
МАДАМ КЛОЧКОВА. Да не буду я с вами пить, выдумали тоже.
АНТОН (Джулии). Тебе только четвертинку бокала. (Наливает.)
МАДАМ КЛОЧКОВА. Заберите у меня свою дешевку. Я такое не пью.
АНТОН (Джулии). Забери.
МАДАМ КЛОЧКОВА (Джулии). Так я и отдала.
АНТОН. Я забыл, вы же за рулем.
МАДАМ КЛОЧКОВА. Хотела бы я посмотреть на того гаишника, который меня остановит.
АНТОН. Может, для начала сядем.
МАДАМ КЛОЧКОВА. Я уже в машине насиделась.
АНТОН. Сели, я сказал!
Все трое садятся.
МАДАМ КЛОЧКОВА. Однако! Не понимаю, почему я только подчиняюсь.
АНТОН. Я мягкий интеллигентный человек.
МАДАМ КЛОЧКОВА. Я убедилась.
ДЖУЛИЯ. Можно я скажу?
МАДАМ КЛОЧКОВА. А почему это надо спрашивать? (Антону.) Это вы ее так запугали?
ДЖУЛИЯ. За этот месяц я как будто стала другим человеком. Раньше мне все время хотелось куда-то вперед и вперед, а сейчас я стала привыкать и к остановкам. Остановки тоже бывают интересными, так мне кажется…
МАДАМ КЛОЧКОВА. Это все?
АНТОН. Она хочет сказать, что все это только благодаря вашему очень красивому дачному участку, мадам Клочкова.
МАДАМ КЛОЧКОВА. Еще бы! Вы, я вижу, здесь совсем освоились.
Они чокаются и чуть-чуть отпивают.
ДЖУЛИЯ. Представляете, мы даже настоящий родник на вашем участке нашли.
АНТОН (Мадам Клочковой). У вас что-то случилось?
МАДАМ КЛОЧКОВА. Странно, что кому-то может быть до этого какое-то дело. (Достает платок и плачет.)
АНТОН. Серж оказался проходимцем?
МАДАМ КЛОЧКОВА. Еще чего? В неврологию положили. Еле до Москвы довезла.
ДЖУЛИЯ. Я тоже два раза лежала в неврологии.
МАДАМ КЛОЧКОВА. А ты почему?
ДЖУЛИЯ. Меня туда на принудительное лечение отдавали.
АНТОН. Ну, не будем о грустном. (Поднимает бокал.) До конца за жизненные перемены.
Они чокаются и пьют.
МАДАМ КЛОЧКОВА. Вы что, так в этой машине и живете?
АНТОН. Нам нравится.
МАДАМ КЛОЧКОВА. Я не пойму, твоя жена как будто другая была. Ты что, второй раз женился?
АНТОН. Не совсем.
МАДАМ КЛОЧКОВА (Джулии). Не хочет на тебе, дочка, жениться, да?
ДЖУЛИЯ. Не совсем.
МАДАМ КЛОЧКОВА. «Не совсем, не совсем». А когда будет совсем?
ДЖУЛИЯ. Мы поменялись.
АНТОН. Джуля, не путай. Мы просто в отпуске.
ДЖУЛИЯ. Двое мужиков поменяли компьютер на машину, и нас заодно.
АНТОН. Ты сама за машиной побежала. Никто не звал.
МАДАМ КЛОЧКОВА. Кого нас заодно?
ДЖУЛИЯ. Ну нас, с Зоей.
МАДАМ КЛОЧКОВА. А ну-ка, а ну-ка, страсть обожаю такие истории…
Гостиная трехкомнатной квартиры после евроремонта. Гера
ремонтирует пылесос. Зоя укладывает документы в папку.
ЗОЯ. А почему все же тебя родители Герасимом назвали?
ГЕРА. Для отца это было восстановлением житейской справедливости. Он считал, что в «Муму» Тургенева все перевернуто с ног на голову. Что нельзя глухому человеку иметь собаку или кошку. Он же не слышит, а собака вдруг заболеет и воет день и ночь. Мол, все соседи должны собраться, взломать у него дверь и утопить эту чертову собаку.
ЗОЯ. Ну у твоего отца и замашки были!
ГЕРА. Еще он считал, что человек с именем Герасим должен подчиняться всем жизненным обстоятельствам. То есть не дергаться из стороны в сторону, а жить по одному направлению, к чему больше всего склонность имеет, так и жить.
ЗОЯ. Оказывается, вот как оно все называется. Найти замужнюю женщину, основательно сесть ей на хвост. Вот она твоя склонность. А что, скажешь, ты не альфонс? Альфонс самой чистой воды.
ГЕРА. Есть корыстные альфонсы, а я альфонс по убеждению.
ЗОЯ. Как это?
ГЕРА. Да ты любого обзывать альфонсом будешь, только из-за того, что он каждый день будет есть твои вонючие обеды.
ЗОЯ. То-то ты их до последней крошки подъедаешь.
ГЕРА. Вот и подъедаю. То, что я здесь нахожусь, и называется альфонсом по убеждению. Терплю, не обращаю внимания и всех других мужиков прикрываю от стресса, то бишь, от тебя. Кстати, а что у нас на обед? Не пора ли нам снова на кукурузную кашу перейти? А то все мясо и мясо. Между прочим, ты хоть знаешь какое у меня самое любимое блюдо?
ЗОЯ. Знаю.
ГЕРА. Какое?
ЗОЯ. Манная каша с земляничным вареньем.
ГЕРА. Правильно. А откуда ты знаешь?
ЗОЯ. Ты же сам и говорил. Еще в самый первый день.
ГЕРА. А почему тогда ни разу не готовила?
ЗОЯ. Ладно, отстань.
ГЕРА. Отстань так отстань.
ЗОЯ. Ну чего тебе от меня надо? Да, я плохая, а ты, что, хороший! Пришел, чужое место занял и еще поучает. (Расшвыривает документы.) Посмотри на себя. Сорок лет. А все на птичьих правах. Был задрипаный грузовик и тот профукал. Да, мастер на все руки. И что дальше? Что ты такого совершил в жизни. И тоже надо, чтобы с ним кто-то считался, кто-то интересовался его мнением, биографией, любимым блюдом. Герасим Петрович, а как вы относитесь к политике нашего государства? Герасим Петрович, а каковы ваши взгляды на проблемы молодежи?..
ГЕРА. Все? Кончила? Теперь нагнись и все собери.
ЗОЯ. Нагнулась и все собираю. (Собирает с пола документы.)
ГЕРА (помогает ей). Это отсюда?
ЗОЯ. Клади сюда. Я потом все разберу.
ГЕРА. По-моему, мы с тобой неплохо сработали за этот месяц? По комиссионным вообще раза в полтора. А твоя ругань каждых пятнадцать минут вообще придает всему этому замечательный перчик. Слушай, а Антон тебя когда-нибудь бил?
ЗОЯ. Ага. Один раз пытался. Я его так достала, что он меня за горло схватил. Душить жалко, бить тоже и трясет меня всю, не знает, что со мной делать. Я, правда, немного струхнула и неделю потом его не трогала.
ГЕРА. Странное дело — чем больше ты про него гадостей рассказываешь, тем больше я его уважаю.
Пауза.
ЗОЯ. Может мне позвонить ему?
ГЕРА. Ты только вчера звонила.
ЗОЯ. И сегодня хочу. А ты со своей Джулией поговоришь.
ГЕРА. Зачем? У меня и от тебя голова достаточно болит.
ЗОЯ. Как ты думаешь, он вернется?
ГЕРА. Если Джулия постарается как следует. А она постарается.
ЗОЯ. Я про чувства.
ГЕРА. Какие чувства, если он тебя другому мужику отдал.
ЗОЯ. Ты ничего не понимаешь. Просто он не хотел, чтобы я себя чувствовала брошенной женщиной, чтобы его совесть была чиста.
ГЕРА. А говоришь, что вернется? Я тоже про чувства.
ЗОЯ. Скажи мне что-нибудь ласковое.
ГЕРА. Как это? Извини. Сейчас… (Задумывается.)
ЗОЯ. Ладно, не мучайся. Я пошла. (Берет папку с документами и уходит.)
Гера чинит пылесос. Звонок в дверь.
ГЕРА. Ну что ты опять забыла. (Идет открывать. Возвращается с Мадам Клочковой.) А Зоя только что ушла. Как только вы не встретились!
МАДАМ КЛОЧКОВА. А мне не Зоя нужна.
ГЕРА. Тогда прошу.
Мадам Клочкова садится.
МАДАМ КЛОЧКОВА. Я, в общем-то, так вас и представляла.
ГЕРА. Что-нибудь не так? С покупкой или арендой?
МАДАМ КЛОЧКОВА. С теми, кто по моему участку топчется.
ГЕРА. Для этого есть милиция.
МАДАМ КЛОЧКОВА. Они топчатся и живут в автобусе.
ГЕРА. Как! Антон и Джулия!
МАДАМ КЛОЧКОВА. Они самые.
ГЕРА. На вашем участке? Тут, рядом? А мы думали, они далеко уехали.
МАДАМ КЛОЧКОВА. Да нет, как видите, не далеко.
ГЕРА. И что они вот так у вас… и топчатся?
МАДАМ КЛОЧКОВА. Вот так.
ГЕРА. А к нам зачем, чтоб не топтались? А как Лапуля… как автобус?
МАДАМ КЛОЧКОВА. Автобус цел и вымыт.
ГЕРА. Слава богу! А то я подумал, что они уже не могут на нем ездить. Вы хотите, чтобы они уехали с вашего участка?
МАДАМ КЛОЧКОВА. Они сами собираются уехать, только не знают куда. Вы же их выжили из собственного дома.
ГЕРА. Кто? Я? Да кто вам такое сказал? Это они выжили меня из моей Лапули. Я ее шесть или семь лет делал, в конфетку превращал. Это они вам так сказали?!
МАДАМ КЛОЧКОВА. Я вижу, вам и здесь совсем неплохо. В халате, пушистых тапочках.
ГЕРА. Это все она, Зоя. Я бы с роду этого не одел.
МАДАМ КЛОЧКОВА. А как успехи в работе. (Указывает на пылесос.) Я не это имею в виду.
ГЕРА. Нормально. Дело не хитрое. Все как было, плюс небольшое увеличение заказов.
МАДАМ КЛОЧКОВА. А с хозяйкой как?
ГЕРА. Ну это уж наше личное дело.
МАДАМ КЛОЧКОВА. Не совсем.
ГЕРА. А что, Антон сильно ревнует. По-моему, у меня такое же право ревновать. Вы про Джулию знаете?
МАДАМ КЛОЧКОВА. Она тебе не пара.
ГЕРА. Кто? Джулия? Я сам знаю.
МАДАМ КЛОЧКОВА. А Зоя?
ГЕРА. Что Зоя?
МАДАМ КЛОЧКОВА. Пара тебе?
ГЕРА. Что за вопросы, в конце концов!
МАДАМ КЛОЧКОВА. Мой участок, потому и спрашиваю. Будешь меня еще учить, что мне спрашивать! Короче, ты хочешь и дальше крутить свой роман с Зоей? Или они могут спокойно возвращаться?
ГЕРА. Я не знаю, что вам сказать.
МАДАМ КЛОЧКОВА. Как есть, так и скажи.
ГЕРА. Сейчас женщины почему-то считают, что если они полчаса побыли ласковыми и нежными, то остаток дня имеют полное право быть настоящими мегерами. Простые слова нормальным тоном кажутся им слишком вялыми и безжизненными, вот если она скажет грубость, да еще с издевкой своему мужчине – это да, это любовь и страсть.
МАДАМ КЛОЧКОВА. Не отвлекайся.
ГЕРА. Если бы я знал, как она ко мне на самом деле относится, тогда бы и сказал.
МАДАМ КЛОЧКОВА. Это легко проверить.
ГЕРА. А как?
МАДАМ КЛОЧКОВА. Вот, дожил до седых волос и залысин, а не знаешь. Скажи, что уходишь, и сразу все станет ясно.
ГЕРА. Так говорить можно, когда действительно уходишь, иначе будет просто издевательство.
МАДАМ КЛОЧКОВА. Если дело только за этим, то причину для ухода мы тебе найдем. (Встает и направляется к выходу.)
ГЕРА. Хорошо, а если она меня действительно… Что тогда?
МАДАМ КЛОЧКОВА. Проблемы будешь решать по мере их поступления. (Вместе с Герой выходят.)
День спустя. Зоя в квартире одна, нервно ходит из угла в угол.
ЗОЯ. Ну где же он, где? И мобильник, паразит, отключил. Как что-нибудь надо, так его всегда нет на месте.
Входит Гера.
Ну, наконец-то, где тебя носит? Я эсэмэску получила: они возвращаются.
ГЕРА. Я тоже ее получил.
ЗОЯ. Что же нам теперь делать?
ГЕРА. Разве ты не об этом все время мечтала, чтобы он вернулся? Вот он и возвращается.
ЗОЯ. А ты?
ГЕРА. Что я?
ЗОЯ. Он вернется, а ты?
ГЕРА. Я уже обо всем договорился.
ЗОЯ. С кем? С Антоном?
ГЕРА. Почему с Антоном? Насчет работы и жилья.
ЗОЯ. Когда?
ГЕРА. Да только что.
ЗОЯ. И жилья?
ГЕРА. Ну не совсем насчет жилья. Просто там большой отапливаемый гараж, где мне разрешили поставить свою Лапулю.
ЗОЯ. О чем ты?
ГЕРА. Нашел работу в авторемонтной фирме. Поставлю там Лапулю и буду в ней жить до весны.
ЗОЯ. Ты с ума сошел!
ГЕРА. К сожалению, климат у нас не совсем греческий или македонский. Надо на зиму где-то на прикол становиться.
ЗОЯ. А как же я?
ГЕРА. А ты по месту постоянной прописки.
ЗОЯ. А наша с тобой ванна?
ГЕРА. Да, по ванне я, точно, буду скучать.
ЗОЯ. Ты не можешь вот так взять и бросить меня.
ГЕРА. Зато я могу взять и бросить себя. По-моему, нормально. Я думал, ты обрадуешься.
ЗОЯ. Неужели ты до сих пор ничего не понял? Я привязалась к тебе.
ГЕРА. Но ты же знала, что я рано или поздно все равно уйду?
ЗОЯ. Знала.
ГЕРА. Ну вот.
ЗОЯ. А сейчас не хочу знать.
ГЕРА. Сейчас еще про свою любовь ко мне скажи.
ЗОЯ. И скажу!
ГЕРА. Про любовь хорошо говорить в тринадцать, ну, в девятнадцать лет, а потом это как-то по-другому должно называться.
ЗОЯ. Как по-другому?
ГЕРА. Устройством личной жизни, например. Человек устраивает себе нормальную личную жизнь, когда не получается, тогда не устраивает.
ЗОЯ. Ты моя нормальная личная жизнь.
ГЕРА. Даже без высшего образования?
ЗОЯ. Даже без высшего образования.
ГЕРА. Без кола и двора?
ЗОЯ. Ты прекрасно доказал, что можешь работать на компьютере не хуже Антона.
ГЕРА. А чинить пылесосы еще лучше.
ЗОЯ. Еще лучше.
ГЕРА. Пылесосы закончились, ремонт в квартире произведен, умелые руки могут удалиться.
ЗОЯ. Нет, не могут.
ГЕРА. И ты после этого будешь еще удивляться, почему Антон от тебя так внезапно слинял. Как женщины всегда любят возмущенно разевать варежку: почему он ушел, как последний трус, не поговорив со мной. Вот я с тобой говорю и что хорошего? Кап-кап-кап и все по темечку, все по темечку!
ЗОЯ. Я уже все решила. Мы снимем Антону и Джулии отдельную квартиру, и они будут жить там.
ГЕРА. Ну да и работать там на «Два путника» в качестве второго компьютерного оператора.
ЗОЯ. Почему бы и нет? Антона я уговорю. Нам давно пора расширяться. Снимем настоящий офис.
ГЕРА. И «Два путника» превратятся в «Три с половиной путника». Половиной будет Джулия.
ЗОЯ. Так вот в чем дело? Ты все-таки любишь ее, свою приблуду?
ГЕРА. Ну опять это «любишь». Устраиваю личную жизнь.
ЗОЯ. Личную жизнь с приблудой.
ГЕРА. Да, звучит как-то не очень. Но какая же она теперь приблуда. Стационарная жизнь с твоим Антоном разве не вывела ее в порядочные женщины? По-моему, вывела.
Звонок мобильника Зои.
ЗОЯ. Ну вот, еще одна эсэмэска. Завтра в два часа дня они приглашают нас к себе. Что бы это значило?
ГЕРА. Наверно, у них жилплощадь там больше.
Лужайка. Антон и Мадам Клочкова сидят за дачным столиком.
Джулия носит из кухни трейлера подносы с блюдами. Антон все время
порывается ей прийти на помощь.
МАДАМ КЛОЧКОВА. Ну сиди, я сказала. Если не давать ничего делать, она никогда и не научится.
АНТОН. Она может испортить ваш газон.
МАДАМ КЛОЧКОВА. Пускай портит, это зрелище того стоит. Браво, Джулия!
АНТОН. Почему вам так хочется участвовать в наших разборках?
МАДАМ КЛОЧКОВА. Я и не представляла, что роль свахи может доставлять такое удовольствие. Из-за этого. А вам, дорогуша, это почему не нравится?
АНТОН. Как-то без свахи оно…
МАДАМ КЛОЧКОВА. Тысячи лет все пользовались услугами свах, а тут вдруг почему-то им неудобно. Увидишь, будет самое то. Какой свахой была моя бабушка! Это было что-то.
АНТОН. А если они не приедут?
МАДАМ КЛОЧКОВА. Герасим мог бы и отказаться, а твоя жена – никогда. Кстати, это не они?
Шум подъезжающего автомобиля. Антон порывается встать.
Сиди. Когда совсем подъедут, встанешь и медленно, солидно направишься к ним.
Хлопают дверцы машины.
Пошел.
Антон уходит. Джулия с подносом замирает.
А ты двигайся, двигайся.
Входят Антон, Зоя и Гера.
АНТОН. Это и есть наша Мадам Клочкова.
ГЕРА. Мы уже знакомы.
ЗОЯ. Мы тоже.
Джулия едва не роняет очередной поднос. Антон с Герой вовремя
его подхватывают.
ДЖУЛИЯ. Я такая неловкая.
ГЕРА и АНТОН. Мы знаем.
Все идут к столу.
МАДАМ КЛОЧКОВА. Я обижусь, если вы сначала не осмотрите мои чудные владения. Джуля, где ты говорила здесь есть родник?
Джулия послушно ведет Геру и Зою к роднику.
МАДАМ КЛОЧКОВА. Зоинька, у меня к вам один вопрос.
Джулия и Гера уходят.
Какой славный на вас костюмчик! (Отводит Зою в другую сторону.)
Антон уходит к трейлеру за фруктами. На авансцену выходят Гера и Джулия.
ГЕРА. А тут, правда, ничего.
ДЖУЛИЯ. Мне тоже нравится.
ГЕРА. Ну как ты тут вообще?
ДЖУЛИЯ. Моя норма сорок километров в день. Я тут в радиусе двадцати километров уже каждый кустик в лицо знаю.
ГЕРА. Я не об этом?
ДЖУЛИЯ. Он славный. И не такой сердитый как ты. Сегодня я сама в печке ростбиф делала. Ты сейчас попробуешь.
ГЕРА. Значит, все хорошо. Слава богу! На меня не сердишься?
ДЖУЛИЯ. За что?
ГЕРА. Ну что вот так все получилось?
ДЖУЛИЯ. Просто мы очень разные.
ГЕРА. Я рад, что ты это понимаешь.
ДЖУЛИЯ (оступается). Ой, камешек!
ГЕРА. Ладно пошли уже есть твой ростбиф. Груз принял, груз вернул. (Уходят.)
На авансцену выходят Антон с фруктами и Зоя.
ЗОЯ. Ты мне ничего сказать не хочешь?
АНТОН. Судя по твоему цветущему виду, у тебя все хорошо.
ЗОЯ. Даже лучше, чем ты мог ожидать. Ты мне должен помочь.
АНТОН. Ради бога.
ЗОЯ. Этот простой работяга оказался еще той штучкой, деликатный до невозможности.
АНТОН. Я это с самого начала заметил.
ЗОЯ. Он хочет уйти от меня. Из-за тебя. Какие твои условия?
АНТОН. Условия. Я как-то об этом еще не думал.
ЗОЯ. Ты что думал, что можешь вот так просто вернуться, и все начнем сначала. Этого не будет.
АНТОН. Я рад, что ты так говоришь. Больше всего боялся, что ты устроишь тут свою фирменную разборку с криками и обзываниями.
ЗОЯ. С тобой это не продуктивно.
АНТОН. Я думаю и с Герой тоже.
ЗОЯ. Тебя можно поздравить – ты нашел себе подходящую половину.
АНТОН. Ее главное достоинство, что она не умеет реально смотреть на окружающие вещи. Ну и я немного так привык. Условия, говоришь? Нету условий. Вернемся в город и начнем все с самого нуля. Помнишь, как мы с тобой жили: терпеть не могли все наши бытовые трудности, считали все это временным и спешили, спешили к чему-то комфортному. А с ней я получаю удовольствие от самого малого. Это странно и удивительно. И очень мне нравится… А насчет Геры? Вам с ним лучше всего сейчас отправиться тоже в путешествие. Новая действительность – новые отношения.
ЗОЯ. Может предложишь с вами опять поменяться?
АНТОН. А что, это был бы самый лучший вариант. Но ты трусиха, просто побоишься. Вон нам уже машут, идем. (Уходят.)
К столу выходят Мадам Клочкова с Зоей, Антон с фруктами и Гера с Джулией.
МАДАМ КЛОЧКОВА (Зое). Все равно цветочная диета самая лучшая.
АНТОН. А теперь за стол можно?
МАДАМ КЛОЧКОВА. Еще бы.
Все садятся.
Я в курсе всех ваших затруднений. Вам еще два месяца только продержаться надо, мы с Сержем в Кению на сафари собираемся. Потом я вернусь и без работы никто не останется. Умелым рукам и мозгам всегда достойное применение отыщется. За вас, молодежь! (Все чокаются и выпивают.)
Звонок мобильника у Мадам Клочковой.
О, мой Сержик отзвонился! (В трубку.) Да, дорогой. Как, прямо сейчас! Тогда я бегу. Все, дождись меня обязательно. (Всем.) Его выписывают прямо сейчас. Я убегаю. Жаль, мне так много вам хотелось сказать.
ВСЕ. В другой раз, в другой раз! (Встает из-за стола.) Но газон поливать каждый день. (Уходит.)
Повисает неловкая пауза.
ГЕРА. Ну, в общем-то, я уже и без всякой мадам с работой определился. Хоть завтра могу выходить.
АНТОН (Зое). Ну что, рискнешь?
ГЕРА. О чем вы?
АНТОН. Не хочет бежать к своему счастью.
ЗОЯ. Нет, нет, это исключено.
ГЕРА. Что именно?
АНТОН. Я ей предложил, кто первый добежит до Лапули, тот здесь и остается. А остальные, пожалуйста, на компьютерную барщину.
ЗОЯ. Я вовсе не собираюсь.
ГЕРА. Куда? Туда – и все?
АНТОН. Почему нет.
ГЕРА. Ну ты заводной, почище меня.
ЗОЯ. Я никуда бегать не собираюсь, не с моей комплекцией бегом заниматься.
АНТОН. Все всё понимают, конечно, ты бегать у нас не собираешься. Пять, четыре, три, два, один! (Все четверо, опрокидывая стулья, срываются с места и мчатся в сторону трейлера.)
У края сцены Антон останавливает Джулию за руку, и дает другой
паре опередить себя.
ДЖУЛИЯ. Ну почему, ну почему, я тоже бежать хочу?
АНТОН. Нас ждет другое приключение.
Победный звук клаксона Лапули.
ДЖУЛИЯ. В вашу фирму, да? За компьютер. А что я там буду делать?
АНТОН. Я научу тебя другой действительности. Каждый день перед тобой будут распахиваться захватывающие объемные картины, ты научишься управлять ими, и это все будет кому-то очень и очень важно. Думая об удобствах других путников, мы будем лучше понимать самих себя, свои интересы, свои хотения. И не бояться начинать все сначала. Ну как?
ДЖУЛИЯ. А эта легковушка будет у нас?
АНТОН. Разумеется.
ДЖУЛИЯ. А сорок километров в день ты меня на ней возить будешь?
АНТОН. Твоя пайка будет повышена до пятидесяти километров.
ДЖУЛИЯ. А ты не обманываешь? Ну скажи, не обманываешь? (Они уходят. Шум отъехавшего автомобиля.)
З а н а в е с