о вечной душе. Где-то там, как иконка,
она сохраняет, упрятавши в гены,
чудЫе легенды.
Огромно желанье проникнуть в подкорку
затем, чтобы жизнь не ютилась покорно
на душных задворках. И движутся тайны
совсем как путаны.
К одной я приблизился. Шаря глазами,
качалась и лыка она не вязала,
и сущность облекши в кисейные клочья,
сказалась порочной.
Другая не очень скрывала обманы,
была невозможна, красива, желанна,
но вдруг, исчезая, звала меня - "Где ж ты?",
срывая одежды.
Но тело тумана не схватишь – бесплотно,
из мутных разводов, из веяний соткан,
в нем контур намека и блики посыла,
в нем слабость и сила.
А третья девИца, смеясь и играя,
пила из сверкающей чаши Грааля.
Еще предлагала мне девушка третья
услады запрета.
На все я согласен. Но истина в чем же?
Нельзя ли ответить серьезней и строже:
где смысл таится (без козней и плутней )
души пресловутой?
Невнятно шептали мне девы о вечном,
о бренном, о смысле, что с тайною венчан...
Бесцельно толпились неясные тени,
и были бесценны
беззвучно звучавшие их откровенья,
и было таким молчаливое рвенье,
как будто я суть у теней этих отнял,
как вор в подворотне.
Быть может я отнял ту самую сущность?
И вот – без нее им уныло и скучно,
одрЫ опустели, печальные орды,
огромны и облы,
сомкнулись вокруг, шевелились, тянулись,
их странные лики во мраке тонули,
и вопль взвивался, как выплески сердца,
как брань иноверца.
И сущность стонала, рвалась, извивалась,
наверное, помня все прежние стати,
которые будто задумал Создатель
как утлую малость,
как бренный прибор на потребу владельца:
закончилось тело – ей есть куда деться;
рождаются сотни машин ежечасно,
а души – не часто.
Душа ли владеет бессмысленным телом
иль мы нашей сущей душою владеем?
Бессмертна душа? Но бессмертен и камень,
лежащий веками!
Растаяли тени... исчезли девицы...
Растерянность странная длится и длится.
Чем дальше, обширнее тем метастазы
безумных фантазий.
А ветер по-прежнему волосы треплет,
и детский по-прежнему слышится лепет,
и в мир я вхожу, беззаветно дыша.
Я – тело,
я – мысль,
я – душа...
.
