Владиславе Пилипенко
Дышу гранатой. Спасаю Ольжин
Священный город на берегу…
Я жажду сделать гораздо больше,
Но пахнет смертью глагол «могу».
Я сделал – мало. А может, − много.
Пусть был я волком – не был лисой.
Моя граната – стихи от Бога.
Я бить не в силах − врага в лицо.
Читаю Стуса. Являюсь пешкой,
Чей ход – ничтожен, но голос креп
И дух свободен. А там, в кафешке,
Гламурный мальчик
Читает реп.
Плюю мокротой. Питаюсь долькой
Немого солнца. Щажу слова.
Целую в губы княгиню Ольгу:
Она – прекрасна.
Она – мертва.
Молюсь на солнце. Шлю письма в Польшу.
Хожу на площадь, за край судьбы.
Я мог бы сделать гораздо больше −
Я ненавижу частицу «бы»!
Но, задыхаясь в полночной ваксе,
Я вижу правду, как проблеск дня:
Придут другие −
Сейчас им двадцать −
И всё доделают за меня.
Они не верят пайкам и палкам.
Они не знают, что значит страх.
Они не помнят советских панков.
Они витают в иных мирах.
Они отстроят мой княжий город,
Где будут души гулять без тел.
И та, которой я очень дорог,
Тихонько вспомнит, как я ей пел…
25-26 января 2014 г.