И… тишина - ни шороха, ни звука.
Знать, помнят куклы шрамы на плечах,
Хозяина карающую руку.
Глаза закрыты, но не спит никто,
Что в головах? Папье-маше? Всего лишь?
О чём Пьеро мечтает? Завиток
Мальвины целовать… А ты позволишь,
Ты - воплощенье сказок и чудес,
Девчонка с голубыми волосами…
Вчера к тебе под юбку грубо влез
Хозяин, щекоча лицо усами,
И рокотал прокуренный басок
О том, что он тебе поднимет плату,
Мял кружева, а тонкий волосок
Цеплял за пуговицы на халате….
А ты, смешной наивный Арлекин,
Храбрец на сцене, там ты смел и дерзок -
Твоя спина горит от хворостин.
Не хочешь больше? Твой наряд истерзан.
Кудрявый пудель, смелый Артемон
Привязан цепью сзади балагана.
Молчит. Да что сказать сумеет он,
Боящийся давящего аркана?
Молчит, хлыстом забитый верный пёс.
Молчат все куклы. Тихо. Ночь. Прохлада.
У Буратино оторвали нос,
Чтоб не совал его, куда не надо.
Настанет утро, починив наряд,
И синяки свои замазав гримом,
На сцене куклы выстроятся в ряд,
А боль… да ведь она толпе незрима.
И снова на потеху бедноте
Под барабан и звуки контрабаса
Запляшут куклы в дивном варьете
Миляги Карабаса Барабаса!
3.11.13.
