Роберту Рождественскому
Пацаны взирали,
старики орали -
передёрнут в нервном тике рот:
со взметнувшейся спирали
обрывается самолёт.
Само-лёт? -
Врёт!
Шелуха и патока -
не летает
сам
самолёт,
сам не падает.
К тому, видите ли,
мы - лётчики
и это сказалось:
отказали двигатели -
сердце отказало.
И только нам взаймы
отпущенное,
где
гибель в близости земли,
спасенье в высоте.
И тут, пожалуй, мог
со всемогуществом двухжильим
спасти нас только Бог,
да Бога мы изжили...
Встряхни крыло,
кость разомни
в помин сорвавшихся людей...
Гибель в близости земли
и воскресенье - в ней.
А мальчики галдят
и знают наперёд:
сначала - самокат,
потом - самолёт.