(Глава из повести Аркадия Польшакова "Кошевой атаман")
Рис. Дорога в царство Небесное.
«Отбушевали чувства, страсти,
Любви, пожалуй, больше нет,
Судьба дала немного счастья,
Затем отправила в кювет.
Дороги трудные изломы
И виражи на всем пути,
Запретного плода оскомы
- Теперь всё это позади.
Исчезли три его подруги:
Надежда, Вера и Любовь,
К чему напрасные потуги:
Былое не вернется вновь.
Проходит всё, пройдет и это,
На перекрестке трёх дорог
Стоит один на склоне лета
- Жаль выбрать нужную не смог…
P.S.
А может все-таки он смог?!
(Из сборника «Гражданская лирика» Аркадия Польшакова)
В последнее время атаман все чаще и чаще видел один и тот же сон. Будто он стоит на колокольне и видит внизу на площади перед церковью вдруг, откуда не возьмись неожиданно появляется юродивый паломник в старой рваной одежде и посохом в руках.
Он останавливается перед входом, подымает голову и начинает пристально на него смотреть и все кто его видят в этот момент на площади, останавливаются, подымают головы наверх и интенсивно крестятся.
Рис. Юродивый в лохмотьях
По их жестам видно, что они испытывают очень сильный страх. Потом начинают пятиться назад, стараясь скорее покинуть площадь.
Атамана, глядевшего на юродивого, тоже охватывает холод, он замирает и не может сдвинуться с места, он не может даже отвести глаз в сторону.
Постояв немного юродивый, осенив крестным знаменем себя и колокольню, где стоит Петр, уходит. Даже не уходит, а исчезает также внезапно, как и появился.
В такие моменты атаман просыпался всегда с тревогой в душе. В толкователе снов он не мог найти объяснение своему сну. А сон был, как понял атаман вещим, предупреждением ему.
Наступила промозглая осень 1803 г., с моря подули холодные ветры, поплыли первые льдины по морю и в один из таких ветреных холодных дней, он простудился и заболел.
Здоровье у атамана было уже не то, что раньше, сказалось все, что он пережил в подземелье монастыря.
Поэтому понял, что, будучи уже на воле он, недолго проживет, эта болезнь доконает его.
Атаману становилось все хуже и хуже, монахи, что заботились о нем, видели, что он уже не жилец на этом свете, поэтому позвали к нему архимандрита, чтоб тот прочитал ему прощальную молитву и отпустил грехи.
Атаман на своем смертном одре, когда к нему пришел с прощальной молитвой архимандрит, со свойственным ему гумором сказал:
- Як помру, то поховайте (похороните) меня у старой могиле.
Когда тот спросил его причину такой необычной просьбы, атаман ответил:
- Причина та, что колы (когда) черти-мытари придут меня мытарить (пытать), то, подумавши, что я давний мрець (покойник), не станут мытарить меня про сучасни та грешни справы (грешные дела) и пойдут себе геть отсюда…
- Сын мой, пора прочитать предсмертную молитву. Повторяй за мной слова молитвы. Если ты не можешь голосом, повторяй про себя.
Иероним читает слова молитвы, а атаман повторяет:
- Когда я, подавленный болезнью, восчувствую приближения кончины земного бытия моего: Господи, помилуй меня!
Когда бедное сердце мое при последних ударах своих будет изнывать и томиться смертными муками: Господи, помилуй меня!
Когда глаза мои раз орошаются слезами при мысли, что в течение моей жизни оскорблял я Тебя, Боже, грехами своими: Господи, помилуй меня!
Когда зрение мое не увидит и окаменеет язык мой: Господи, помилуй меня!
Когда страшные призраки и видения станут доводить меня до отчаяния: Господи, помилуй меня!
Когда душа моя, пораженная воспоминаниями моих преступлений и страхом суда Твоего истощена в борьбе с врагами моего спасения, силя (стремясь) захватить меня в область мрака мучений: Господи, помилуй меня!
Когда смертный пот оросит меня, и душа с болезненными страданиями будет отдаляться от тела: Господи, помилуй меня!
Когда смертный мрак закроет от мутного взгляда моего все предметы мира сего: Господи, помилуй меня!
Когда в теле моем прекратятся все ощущения, оцепенеют жилы, и окаменеют мышцы мои: Господи, помилуй меня!
Когда до слуха моего не будет более доходить человеческая речь и звуки земные, когда душа предстанет пред Тобою, Боже, в ожидании Твоего назначения: Господи, помилуй меня!
Когда стану слушать праведный приговор суда Твоего, который определяет вечную судьбу мою: Господи, помилуй меня!
Когда трубный голос нарушит всех при Втором Твоем Пришествие и раскроется книга деяний, Господи Иисусе Христос, Сын Божий, помилуй меня, грешного раба Твоего Петра.
В руки Господи, предаю дух мой.
Аминь!
Иероним видит, что умирающий в сознании, спрашивает атамана:
- Сын мой, простил ты всех в этом мире?
- Да, Святой отец!
- Сын мой, у тебя есть ли грехи, не отпущенные при исповеди?
Атаман, с трудом ворочая языком тихо, и как-то грустно отвечал:
- Не знаю, Святой отец! Сидя в одиночной камере, меня часто мучили угрызения совести, что не все я сделал, чтобы предотвратить разрушение Сечи. Мы сдали без боя родную Сечь.
Хотя шанс у нас был, мы могли, как раньше турка, разгромить войска Текеллия, и уйти с куренями за Дунай. Но я хотел, прежде всего, спасти цвет казачества и не допустить кровавой бойни между братьями славянами, где полегло бы на поле брани десятки тысяч, если не целая сотня простых людей с обеих сторон.
На мой взгляд, если бы я поступил иначе, это был бы большой грех, который бы камнем висел у меня на душе всю жизнь.
Но есть казаки, которые рассуждают на это иначе! Поэтому я не знаю грех это или нет!
- Сын мой, когда ты появишься перед Господом Богом, то узнаешь грех это твой или нет. Я считаю, что не грех!
- Спасибо на добром слове, Святой отец!
- Сын мой, хочешь что-то сказать или передать кому что-либо?
- Святой отец! Сэкономленных мной денег, дарю Соловецкому монастырю ценное Евангелие, весом более 34 фунтов серебра.
- Спасибо, сын мой, от монахов монастыря за такой ценный подарок! Может, хочешь выпить святой воды?
- Да, Святой отец!
Иероним дает атаману воды попить. Он подносит к губам умирающего для поцелуев икону и крест.
В эту ночь последний атаман вольной Запорожской Сечи скончался.
Перед смертью атаману приснился странный сон.
Ему снилось, как будто он босоногий мальчишка бежит по проселочной дороге, а за ним бежит громадный черный бык.
Это был огромный разъяренный похожий на зубра бычара.
Бык бежит за ним и кричит ему:
- Стой, ты от меня не убежишь!
Петрик, услышав это, задал такого стрекача, что аж пятки сверкали за ним.
Но бык был очень сильным и бежал за ним еще быстрее, он стал нагонять его, крича:
- Ага, скоро я нагоню тебя!
Петрик стал выдыхаться, а бык стал все ближе и ближе приближаться к бегущему изо всех сил пареньку.
И тут произошло чудо, все небо вдруг озарилось белым ярким светом. Он был настолько белым и чистым, что в нем растворились всё и дорога, по которой они бежали и придорожные кусты и даже далекая извилистая лента реки.
Под действием этого света Петрик и разъяренный бык остановились.
Бык, увидав этот яркий белый свет, стал пятиться назад.
Свет, окружавший Петрика, был настолько нежным и мягким, что в нем можно было купаться, как он раньше купался в теплой и чистой воде родной реки.
Это было поистине райское наслаждение. Когда свет немного рассеялся, атаман увидел перед собой стоящего перед ним молодого мужчину в белом одеянии и с белыми пушистыми крыльями за спиной.
Свет вынул из-за пояса меч-кладенец, и смело пошел на черного быка.
Бык вдруг превратился в громадного рогатого черного как сажа чёрта излучающего черный как ночь свет.
Рис. Страшный черт
Черный черт, казалась, с ниоткуда вынул меч, и они стали драться.
Это была битва не на жизнь, а на смерть двух титанов света и тьмы, добра и зла.
Петрик, конечно, был рад, что за него заступился Свет, но он очень сильно боялся, что Черная тьма одолеет Свет.
К его большому счастью это не произошло. Решающий удар был за Светом и черный как сажа черт упал поверженный в прах и пыль.
Свет подошел к быстро повзрослевшему Петру Калнышевскому уже в одеянии атамана Запорожского войска, и сказал:
- Следуй за мной!
- Вы мой ангел-хранитель? – спросил атаман.
- Нет, я Посланник! – улыбнувшись, ответил он.
- И куда прикажете мне следовать? - спросил атаман.
Тот коротко ответил: - На Небо!
- Кто это был весь в черном?
- Посланник демона! Он хотел утащить твою грешную душу прямо в Ад, минуя Чистилище и суд Божий.
- Выходит вы спасли меня!
- Я просто восстановил справедливость.
- Спасибо, вы защитили меня, - сказал атаман Посланнику, - я при жизни много согрешил, за что и был наказан.
Здесь атаман стал интенсивно мысленно молиться, говоря:
- С Божьей любовью к вам, земные братья и сестры мои, обращается к вам грешный раб Божий Петр Калнышевский, простите люди добрые меня, если можете за всё.
За всё! За всё, всё!..
С этими последними искрами сознания атаман Запорожского вольного войска Петр Калнышевский умер, мужественное сердце его остановилось, но память о нем не умерла, она жива и поныне.
Последний атаман Запорожской вольницы Петр Калнышевский атаман умер (1690-1803 гг.), как написали на надгробной плите монахи Соловецкого монастыря: «1803 31 октября дня, в субботу, 112 лет от роду, смертью благочестивой, хорошей...»
Таким образом, прошло немного времени после той памятной встречи здесь в Соловецком монастыре двух неординарных людей: атамана Петра Калнышевского и прорицателя Авеля.
Сбылось предсказание вещего Авеля касательно Петра Калнышевского, что он будет похоронен скромно, как подведет свободному человеку в земле холодной, северной.
И что потомки на родине будут долго чтить память последнего атамана Запорожской вольницы, сочинять песни, много и хорошо писать о нем. И что православная церковь канонизируется атамана, как праведного Великомученика.
Фото. Возложение цветов у памятника атаману.
ЭПИЛОГ
« Смотрю на мир Земной, как не родной,
Полки веков и армии тысячелетий
Прошли волной грозной за волной,
За ними батальоны целых поколений.
Давно уже пала в Запорожье Сечь,
Исчезли государства, целые народы,
Но уютен новый - старый мир,
На свет рождаются все новые уроды.
Опять «раздрай» и полный беспредел,
Вожди народ с народом сталкивают лбами,
Воюют за «мундир», за свой «удел»,
Мечтают мир подмять и помыкать рабами.
А те все терпят и едва мычат,
Как скот на суперсовременной бойне.
Из них лишь единицы не молчат:
- Зачем вам, «гомо-сапиенсы», все те войны?
* * *
- Зачем разумные, так неразумно поступать?
- Ведь и ваш Потоп - не за горами!.. »
( Из сборника «Гражданская лирика» Аркадия Польшакова)
Петр Калнышевский по образу жизни и привычек был типичный закоренелый, закаленный в боях и походах запорожец. Об уме Калнышевского свидетельствует его карьера.
Он прошел все ступени иерархической лестницы в Запорожской Сечи, начиная от самой младшей - джуры и кончая высшей выборной должностью - кошевого атамана.
Должностные обязанности, начиная с джуры, выполнял Петр Калнышевский ответственно и старательно. То, что он в выборной должности атамана всего Запорожского Коша бессменно пробыл 10 лет, а также то, что он многократно участвовал в петербургских депутациях казаков, доказывают, что он был для своего времени талантливым запорожским деятелем. Казаки в нем видели умного и талантливого батьки-хозяина Запорожья.
Особенную окраску придает атаману Петру Калнышевскому его благочестие, выразившееся в многочисленных пожертвованиях церквам, как в самой Сечи, так на Святой земле в Иерусалиме, также принятием послушничества при конце своей жизни, в глубокой старости. Он прилагал большие старания относительно благосостояния Запорожских церквей и снабжения их православными книгами и образованным духовенством.
В конце жизни, будучи уже свободным человеком, приняв послушание и став монахом, он из сэкономленных на его содержание денег, в память о себе купил и подарил Соловецкому монастырю ценное Евангелие, оклад которого содержал более 34 фунтов серебра.
Не очень продолжительной была панихида по Петру Калнышевскому. В соборе, где отпевали панихиду по рабу Божьему Петру, было немного молящихся монахов.
Если бы хоронили атамана Запорожского Коша в Сечи, это было бы что-то из вон выходящее, десятки тысяч людей пришли бы проводить в последний путь батька-атамана, блестели бы хоругви, сверкали сабли и оружья казаков, присутствовала вся казацкая старшина, гремели салюты, было бы море венков и цветов.
Гробница атамана была бы вся в свечах и живых цветах.
Однако этому не суждено было сбыться. Похоронили его там же, на Соловках, скромно, без излишеств.
Могила Калнышевского находится на главном дворе Соловецкого кремля перед Преображенским собором, рядом с могилой Петра Толстого.
До сих пор на ней лежит надгробная плита из серого отполированного гранита, «украшенная» ханжеской эпитафией, составленной монахами:
"Здесь погребено тело в бозе почившего кошевого бывшей некогда Запорожской грозной Сечи казаков атамана Петра Калнышевского, сосланного в сию обитель по высочайшему повелению в 1776 году на смирение. Он в 1801 году, по высочайшему же повелению, снова был освобожден, но уже сам не пожелал оставить обитель, в коей обрел душевное спокойствие смиренного христианина, искренно познавшего свои вины. Скончался 1803 года, октября 31 дня, в субботу, 112 лет от роду, смертью благочестивою, доброю".
Фото. Надгробная плита атамана в Соловках
Впрочем, в чем именно раскаялся уже не атаман, а монах Петр Калнышевский, известно только Всевышнему. Соловецкие монахи поведали миру предсказание Авеля на счет запорожского атамана, по их словам атаман будет канонизирован церковью как Великомученик.
Так это впоследствии и произошло.
Украинская православная церковь Киевского патриархата на соборе 2008 г. канонизировала Петра Калнышевского как праведного Великомученика, которым он действительно был и этого печального исторического факта никому не удастся оспорить, или очернить.
Фото. Икона святого Великомученика Петра Калнышевского
Не мешало бы и Русской православной церкви сделать то же, что и сделала Украинская православная церковь, ведь все мы под единым богом живем и то, что кошевой атаман Петр Калнышевский сделал, остановив братоубийственную войну между украинцами и русскими, дорого стоит.
Будучи безвинно посажен Российской императрицей Екатериной II на 86 - м году жизни в одиночную камеру Соловецкого монастыря и выпущен через 25 лет 15 марта 1801 г. царем Александром I, Петр Калнышевский прожил, промучился в России на тот момент, страшно подумать, ему было тогда до 110 лет.
Поэтому дважды не мешало бы Русской православной церкви канонизировать Петра Калнышевского как Российско-Украинской праведного Великомученика, много сделал хорошего и для всех.
Описав трагическую жизнь последнего вольного атамана Запорожской Сечи Петра Калнышевского, можно сказать в конце:
- Он всегда верил в победу добра, он предвидел исторический ход событий и не сомневался в том, что на смену тирании, придет гуманное, справедливое демократическое общество, которое было впервые воссоздано в Запорожской Сечи, с его выборными институтами власти, обычаями и традициями.
Уйдут со сцены палачи, душители свободы, и новые поколения оценят своих пророков и не предадут забвению имена тех, кто приближал расцвет торжества справедливости.
Петр Калнышевский нашел в себе духовные силы не склонить голову перед сильными мира сего. Он жил, творил не для себя, а для грядущих поколений людей. Он собственным примером, всей своей многотрудной жизнью показал образец служения своему родному отечеству.
Неотвратимая мрачная перспектива 25-летнего пожизненного заключения вполне могли сломить любого другого человека, но не вольного, закаленного в боях атамана Сечи Петра Калнышевского. Он до конца жизни придерживался правоты своего дела и не был сломлен несостоявшейся казнью, тюремными камерами Соловецкого монастыря, душевными и физическими ранами.
Очень хотелось бы, чтобы воспоминаниями о Петре Калнышевском, у вас, друзья, пробудить сочувствие, соучастие, чтобы во всех нас появилось сострадание и горячие молитвы за таких же героев как он.
Сострадание, сочувствие, понимание его идеалов, как всего этого нам всем недостает!
Для большинства из нас до сих пор люди за решеткой - это люди опасные, которые без всякого повода могут побить, зарезать, убить. Фактически это не совсем так. Господь знает, что делает. И только искренняя любовь ко всем людям, родной земле, к отечеству и живое животворящее Слово может растопить лед любого сердца.
Наверное, именно поэтому казачество, такие атаманы как Петр Калнышевский и другие были да и остаются для Украины святыней, синонимом свободы, человеческого и национального достоинства.
В тягчайшие времена украинский народ верил в свое освобождение, в возрождение казацкой республики, а при первой возможности стремился воплотить свою мечту в жизнь, доказывая, что казацкому роду нет перевода, они принимали к себе всех, кто верил в Святую Троицу.
Потомки славного атамана свято чтят память о Петре Калнышевском.
Фото. Президент В. Ющенко устанавливает венок у памятника атаману.
В родном селе Петра Калнышевского открыт музей кошевого атамана. Его экспозицию составили уникальнейшие экспонаты. Чтобы рассказать обо всех раритетах, надо написать еще одну книгу. Но об одном из них стоит сказать хотя бы несколько слов.
До наших дней чудом дошло подаренное Свято-Троицкой церкви Петром Калнышевским престольное Евангелие. По заказу кошевого атамана на оформление его обложки киевский золотых дел мастер Иван Равич потратил около пуда серебра. На Евангелии сохранилась надпись, оставленная рукой Петра Ивановича.
Очевидцы свидетельствуют, что Святая книга излучает мощный поток энергии в виде человеческого тепла, эта энергия ощутима ладонями рук, когда касаешься книги.
Фото. Одна из комнат в музее Петра Калнышевского
Будучи президентом Украины Виктор Ющенко посетил музей Гулага, который находится на территории Соловецкого монастыря.
Находясь на Большом Соловецком острове, В. Ющенко возложил цветы к мемориалу памяти жертв Гулага, к бюсту кошевого атамана Запорожской Сечи Петра Калнышевского и памятному кресту на Старом Соловецком кладбище.
Фото. Президент В. Ющенко у бюста атамана в Соловках
Возле бюста П. Калнышевского В. Ющенко положил родную для атамана землю, которую привез с Украины. Экс-президент также осмотрел Никольскую церковь, Троицкий и Преображенский соборы, монастырскую мельницу, жилые и хозяйственные помещения, побывал в иконописной палате. Глава украинского государства принял участие в молебне в честь основателей Соловецкого монастыря - преподобных Зосимы, Савватия и Германа Соловецких и святого великомученика Петра, а также в литии в надвратной Благовещенской церкви по умершим в годы гонений.
Экс-президент Украины передал обители памятные подарки - икону Николая Чудотворца, украинский рушник, блюдо Петриковской росписи и книгу "Украинская иконопись". Он также передал в подарок музею исследования Института археографии и источниковедения Национальной академии наук Украины и СБУ "Последний адрес" к 60-летию Соловецкой трагедии. Это уникальные архивные материалы, большая часть которых печатается впервые. Они рассказывают о судьбах заключенных Соловецкого лагеря.
Кроме того, В. Ющенко подарил рассекреченные архивные данные СБУ на восьмерых заключенных - Аркадия Барбару, Владимира Подгаецкого, Владимира Удовенко, Григория Холодного, Марка Вороного, Мыколу Зерова, Анания Лебидя и Павла Филиповича.
Экс-президент оставил запись в книге почетных гостей музея, политических жертв Соловецкого лагеря особого назначения. "С невыразимой болью и глубокой скорбью склоняю голову перед всеми жертвами тоталитаризма, которые погибли на Соловецких островах", - написал В. Ющенко. "На этой священной для нас земле упокоились последний кошевой атаман Запорожской Сечи Петр Калнышевский, лучшие сыновья украинского народа, цвет и надежда нашего национального возрождения, уничтоженные преступным коммунистическим режимом", - говорится в записи бывшего главы государства.
И как бы кто не относился к Виктору Ющенко, следует от дать ему должное, что он первый из президентов, который отдал дань уважения к великому человеку, кошевому атаману Петру Калнышевскому положившему всю свою нелегкую, порой каторжную жизнь делу братства двух славянских народов.
Эту повесть можно закончить стихотворными строками, написанными автором этого произведения на смерть последнего кошевого атамана Запорожской вольницы - Петра Калнышевского:
«Приснилась смерть мне кошевого атамана,
Гроб атамановский там в облаках летал,
Волна в Днепре слезами берег омывала,
Заупокойную митрополит читал.
А я смотрел на людское причитанье,
И думал: настоящий это был герой…
Толпа вокруг ему молила состраданье,
Чтоб атаман в Раю бы приобрел покой.
Не каждый вынес, перенес бы все мученья,
Что выпали на долю все ему,
Пример для всех нас, будущего поколенья,
Блаженный был он, с рожденья и в плену:
Он между братскими народами - остановил войну!
Фото. Бюст Петра Калнышевского в Соловках.
Друзья, до новых встреч!
Ваш, Аркадий Польшаков!
2012 -14 гг.