выпивается грусть из горла.
Опустевшая тара вселенной,
как пустая бумага, бела.
И последние капельки грусти
остаются на донышке-дне.
Если пьяная нега отпустит,
ничего не останется мне,
кроме права в бетонные стены
впиться пальцами. "Слышишь, бетон,
если в горлышко дуну вселенной,
мне ответит мой собственный стон -
ямщика заморочила вьюга
пустоты и не видно ни зги.
И по снегу девятого круга
заплетает кибитка круги."