Безбородо, безвкусно, без слов.
Еще слепы свои вдохновенья,
Ещё сонны цветы голосов.
Утопали, как птицы, столицы,
Утопали в болотах, в снегу:
Живы чужие страницы,
Мира чужому врагу!
Трижды град на крови и завеса
Тех, что голод сразил наповал.
Брита чужая принцесса,
Выжжен чужой сеновал!
И затоплена тайна туманом
Тел веков, что убил без огня,
Освистал он тяжёлым обманом,
Оптимизмом своим семеня.
И расправа, как отзвук кометы:
Он не умер, он снова воскрес –
Тяжесть родимой планеты
Отказался принять наотрез.
И святая вина кровью нашей умоет
Лишь его независимый рот,
Снова страшную тайну откроет
Этих вечно никчёмных господ!
И не вспомнит она о стилете,
Убивая века сквозь войну;
В страхе стоя в чужом силуэте
Она видит в себе Сатану.