иероглифы галок дворовых,
и текло, словно соком арбуз,
по усам азиатское слово.
Сочинять в восемнадцать хотел.
И мечтал в бородатые тридцать
разводить на листе чистотел,
клевер, мяту, ирис, медуницу.
Но, на снег выпадая росой,
русской лирики чистая влага,
за запретной блестя полосой,
орошать не спешила бумагу.
Только этой весной однова,
не без помощи пьющихся химий,
удалась мне простая трава,
полевые былинки сухие.