"Не дай вам бог жить в эпоху перемен."
Конфуций.
Время оно
В мире, созданном долгим
Искажением истин,
Переписаны догмы
Волей новых стилистов.
Волей пришлых адептов
Новоявленной цели -
Над кумиром воздеты
Золоченые цепи,
Над ликующей темой
Оголтелой свободы
Вновь распластано тело
Разрешенного бога...
Искушенный комфортом
Разноцветных открыток,
На мостки эшафотов
И невольничьих рынков,
На арены бесстыдных
Беспредельных сражений -
Я ступил сотней тысяч
Стай, алкающих жертвы;
Я ступил миллионом
Свор оскаленной паствы...
Время скорчилось оно
В бездне дьявольской пасти.
Время скорчилось в страхе,
Наводящем прицелы,
Время скорчилось в прахе
Обводящего мела,
Время скорчилось в скорби
Колокольного звона.
В погребальном аккорде
Время кончилось оно...
В том великом изломе
Молодым, дерзновенным,
Ярким праздником плоти,
Попирающим Веру...
Я остался... навеки.
***
Аукцион
Нынче - скор и не придирчив
Покупательский народ.
Нынче - смерд-распорядитель,
Основной сбывая лот,
Сдержан и немногословен.
Нынче - в строгий слог торгов
Вписан полууголовный
Настороженный арго.
Нынче челяди сценарной
Предоставлены права -
Театрально обозначить
Обусловленный товар.
Нынче - чаяний глубинных
Торжество. Сегодня - день
Утоления амбиций
И свершения надежд.
Нынче - властью хищных денег,
Волей избранной руки
Вручены князьям удельным
Долевые ярлыки
На кормление...(Будь славен
Патентованный дурак!
Ты делами и телами
Замостишь дорогу в рай
Срамникам вельможной своры)...
Наплевать, что над тюрьмой
Нынче был замечен ворон,
Предсказавший глад и мор
Завтра... Завтра - не сегодня.
Нынче празднество и пир
На весь мир. В строке расходной
Я там был - мед, пиво пил.
По усам текло изрядно...
***
Вспомни, брат...
Брат, ты помнишь - первый пистолет?..
Первый крест?.. малиновый пиджак?
Помнишь - как восторженно шалел
Слабый разум в пьяных куражах
Беспредельных празднеств? Помнишь - крик
Первой жертвы? Помнишь - затихал
Вбитый в горло булькающий хрип
Совести? Блистающий оскал
Волчьих правил ворохом деньжищ
Отпускал грехи... Но, помнишь, брат -
Отобрав презренно чью-то жизнь,
Я блаженным подавал на храм?
Помнишь?.. Страшно. После смерти нет
Ничего - ни рая нет, ни ада.
На граните траурный портрет -
Мой итог, расплата и награда.
Да и ты теперь не каждый год
Ходишь по кладбищенской аллее,
Шаркая простреленной ногой.
Постарел... А помнишь - как шалела
Наша суть от невозбранных сил?
Горько... Ты один. И мы - в один
Скорбный ряд запущенных могил.
Ты постой, побудь, не уходи...
Вспомни, брат...
***
В китайской сумке клетчатой...
В китайской сумке клетчатой -
Моей мечты нуга
Ореховая, млечные
В кисельных берегах
Озёра грёз, текучие
Надежды и слова
Медовые, тягучие:
"Халва, халва, халва...".
В китайской сумке клетчатой -
Разбуженный инстинкт
Погони, искалеченность
Вагонных перспектив,
Болезненная вычурность
Обманов и слова
Извечные, привычные:
"Халва, халва, халва...".
Пусть умники витийствуют,
Стирают языки -
Назло экспертным истинам,
Расчетам вопреки
Живет, избыв заплечные,
Глухие времена,
Китайской сумкой клетчатой
Спасенная страна.
***
Судьбина судна
Рыщет память в похмелье бражном
Чутким зверем, тревожным зверем.
Ищет память ночей вчерашних,
Дней вчерашних цепные звенья.
Ищет звенья вчерашних пьяных,
Карусельных аттракционов.
Ищет память в похмельных ямах
Время оно и место оно.
Время оно казны бездонной,
Место оно безбрежных празднеств –
Ищет память тревожно, долго;
Ищет память похмельно, бражно.
Бьются грузно на тонких шеях
Журавлиных цепей обрывки,
Из колодцев похмельно веет
Черной сушью, гремит обрыдло
Колокольцем коровьим утро…
Бьется память бессильно, горько
Подкроватной судьбиной судна.
Колокольцем на волчьем горле
Бьется память и воет… жутко.
***