Черта оседлости не держит ни черта…
Местечко жалось к перекрёстку всех обочин.
Погромов не было. Так – сдуру… Между прочим.
И между делом, дней тянулась череда.
Хватало времени работать и рожать,
и не скучны, но и недолги, были ночи -
мастеровых ковали жарко здесь. Короче,
была у каждого - и родина, и мать.
И вдруг - война. Толочин съёжился – вражды
почти не знали здесь, а жить хотелось очень…
Мироточить канавы стали вдоль обочин -
так жадно жить хотели мёртвые жиды -
те, что остались. И с детишками, и без...
На дне могил их жёлтых звёзд чернели клочья.
Спаслись отчаянные - без надежды, молча,
детей в охапку, и с бегущим фронтом – в лес.
И - до Урала… У евреев много сил –
босые ноги в кровь месили пыль обочин…
А где-то прятался за ставнями Толочин
и никого на том пути не приютил.
.
