Если вы устали уже битый час рассматривать лежащий перед вами девственно-чистый лист формата А4, силясь обнаружить на нём хотя бы смутные очертания своего будущего поэтического творения, или же ваши мозолистые натруженные руки, исписАв в доме все запасы бумажной продукции, в том числе и последний туалетный рулон, просто умоляют вас о небольшой передышке, то считайте, как сказал бы один из героев Куравлёва, что «это вы удачно зашли». Отложите в сторону свои карандаши, ручки, клавиши, цветные мелки – в общем, те орудия труда, которыми вы осуществляете творческий процесс, откиньтесь, кто на что горазд и расслабьтесь. Произнесите древнюю славянскую мантру: «Мы писали, мы писали – наши пальчики устали» и подарите себе маленькую пятиминутную передышку. А чтобы совместить приятное с полезным, я хочу предложить вам небольшой тост… простите тест, после которого, я надеюсь, вы сможете написать сочинение на тему: «За что я люблю эту чёртову рифму».
РИФМА.
« -- Слушай, Цветик, научи меня сочинять стихи.
Я тоже хочу быть поэтом.
-- А у тебя способности есть? -- спросил Цветик.
-- Конечно, есть. Я очень способный, -- ответил Незнайка.
-- Это надо проверить, -- сказал Цветик. --
Ты знаешь, что такое рифма?»
Помните, знаменитую фразу секретарши Верочки из «Служебного романа» о том, что именно обувь делает женщину женщиной? Не знаю, как вы, а я склонен доверять ей в этом вопросе, ведь никто иной, как секретарши имеют поразительную наблюдательность и способны оценить посетителя всего за пару секунд, необходимых для преодоления расстояния от входной двери до их стола. А теперь давайте так же легко и просто, как Верочка, попробуем определить, что делает поэзию поэзией. Ну, дорогие мои, смелей. Это же очевидно. Ну, конечно, рифма. Элегантная красивая рифма делает женщи… тьфу ты, поэзию привлекательной и обаятельной, говорит о хорошем вкусе и подчеркивает её достоинства (если конечно они присутствуют). И наоборот – грязная, грубая, затасканная рифма, как и обувь, может нас отвернуть от возможно богатого внутреннего содержания поэтического творения. Вы, конечно, можете возразить против этого сравнения, вспомнив о такой разновидности поэзии как белый стих. Ну что я вам могу на это ответить? Босиком тоже можно ходить. Но знаете, за всю мою жизнь никто из «босяков» так и не сравнился по степени воздействия с рифмованной поэзией и уж тем более не смог даже скромно пристроиться где-нибудь в дальнем уголке моей памяти, кроме разве что горьковского Буревестника, который, назло всем врагам, гордо реет там ещё со школьной скамьи. Да и процент белых стихов резко стремится к проценту белых ворон среди традиционных и милых нашему сердцу черных. Поэтому и разговор у нас пойдёт о чёрных, в смысле - воронах, в смысле - обуви, в смысле - рифме. Что-то я совсем запутался.
Да, да, точно - рифма. Чего только о ней не наговорили начиная с того знаменательного дня, когда её изобрёл древнегреческий «боян», неожиданно обнаруживший, что его километровые «эпохалки» гораздо легче откладываются в памяти и выглядят привлекательней, если звучат складно и по наше время, когда каждый сознательный (я уж не говорю интеллигентный) человек считает своим долгом бросить в копилку человеческой сокровищницы хотя бы маленькое четверостишие. Сколько копий было сломано в бесконечных спорах о правильности и употребимости той или иной рифмы. Сколько её разновидностей было открыто, и сколько придумано для них названий, чтобы хоть как-то систематизировать и поставить на учёт эту частичку творчества, таким образом, сделав процесс сочинительства хоть немного контролируемым. Но… как говорится, «воз и ныне там», и каждый ступающий на скользкую дорожку стихоплётства проходит её, если конечно проходит, повторяя шаги и ошибки предыдущих. Сначала его рифма, как осёл, упирается и не хочет двигаться в нужном направлении, да при этом ещё и выглядит как-то не комильфо: торчащие заячьи уши, серый мышиный цвет, но постепенно упрямое животное перерождается в ту самую умную лошадь с благородными статью и повадками, которая способна сама вывести заблудшего путника на правильную дорогу.
И всё-таки, рифма всегда была и остаётся своенравным существом, заставляющим порой даже великих укротителей слова попотеть, прежде чем заполучить желаемое. А уж мы то с вами… Вспомните, сколько раз летя во весь опор по, казалось бы, прямому и укатанному тракту своего будущего победного стиха, вы вдруг вываливались из седла где-то в середине произведения и с ужасом наблюдали, как ваше благородное животное опять превращается в осла, не желающего ступить и шагу. И что же дальше? А дальше самое интересное: здесь пути претендентов на руку поэтической музы и полцарства на Парнасе расходятся. Помните, как в сказке – налево пойдёшь, направо пойдёшь, а на распутье камень лежит, и на камне том написано, что с вами произойдёт, если выберете один из вариантов. Одним словом - квест или, лучше сказать, тест на проверку, кто вы такой есть в этом поэтическом мире.
Вот мы и подошли плавно к самой сути, к тому, ради чего понадобилась вся эта дребедень, написанная выше. Сейчас, дорогие мои, мы с вами попробуем ответить на прямой и честный вопрос, молчаливо задаваемый рифмой каждому стихотворцу в часы откровенных излияний: «Ты меня уважаешь?». И сделаем мы это с помощью самого настоящего теста.
ТЕСТ.
« -- Сочиняй так, чтобы был смысл и рифма, вот тебе и
стихи. -- сказал Цветик.
-- Неужели это так просто? -- удивился Незнайка.
-- Конечно, просто. Главное -- это способности иметь»
Тест у нас будет маленький… ну совсем маленький – филиал. Всего три вопроса, и в каждом по два противоположных варианта ответа. Вариант типа «затрудняюсь ответить» я сразу исключил из рассмотрения, поскольку уж если вы сами затрудняетесь себя понять, то никакой тест вам не поможет. Конечно, результаты в этом случае получаются, мягко говоря, утрированными, как чёрно-белое кино, но вам и не предлагается делать далеко идущие выводы, скорее, это приглашение поразмышлять на тему рифмотворчества. Итак:
Вопрос первый или ГЛАГОЛЬНАЯ РИФМА.
Как, вы ещё не знаете, что такое глагольная рифма? Счастливчик! Вы живёте в неведении, что в любую минуту в ваш поэтический мир, любовно выстраиваемый годами, могут ворваться бдительные маститые поэты и переколошматить всё, что построено на глагольных окончаниях строчек. Зачем? Так надо… и не задавайте лишних вопросов. Лучше срочно пересмотрите своё творчество - возможно, всё не так плохо, и, если вы будете себя тихонько вести, никто ничего не заметит.
Для тех же, кто знает, что это такое, рисую ситуацию: у вас по ходу написания стиха случилась глагольная рифма и не просто случилась, а случилась невовремя. Строчки сложились между собой, как пазлы, создав целостную точную картинку, а рифма всё портит. Вы пытаетесь её заменить, но после многочисленных безуспешных попыток понимаете, что любое её изменение приводит только к ухудшению звучания строчек.
Ваши действия?
1. Наплевав на все приличия, вы оставляете глагольную рифму, как форс-мажорное обстоятельство непреодолимой силы, и со спокойной душой пишите дальше.
2. Понимая, что бессильны пройти по лезвию бритвы между удачными строчками и хорошей рифмой и выбор сделать придётся, вы в конце концов меняете строчки, получив в результате нечто похожее на предыдущий вариант, но оставляющее у вас в глубине души (где-то совсем глубоко) ощущение лёгкой неудовлетворённости.
Вопрос второй или ПЛАЦЕБО.
Для справки. Плацебо - термин, применяемый в медицине. Обозначает он вещество без явных лечебных свойств, используемое в качестве лекарственного средства, лечебный эффект которого связан с верой самого пациента в действенность препарата. Как сказал бы вор Горбатый из известного фильма: «Дурилка картонная».
Вы спросите, а какое отношение плацебо имеет к поэзии? Это станет понятно из следующей ситуации.
Вы пишите очередной шедевр. Муза к вам нынче благосклонна: вы мчитесь во весь опор на своём Пегасе, преодолевая один катрен за другим. И вот, когда на финишной прямой вы уже чувствуете запах славы и рюмочки коньяка, которой обычно балуете себя после удачного заезда, Пегас, взбрыкнув на очередном четверостишье, превращается в неблагодарную скотину, отказываясь напрочь его преодолевать. Вам ничего не остаётся, как попытаться это сделать самому, без покровительства божественного создания. Но вот незадача – так хорошо начавшийся катрен оказался с серьёзным изъяном: его начальные строчки, имеющие редкую красоту и силу, имеют к тому же и редкую рифму. Перелопатив свою память, пол Интернета и старый, потрёпанный словарь русского языка, вы находите к ней (рифме) всего пару слов, из которых одно отметаете сразу, так и не поняв, что оно означает, а другое, совершенно далёкое от всего о чём глаголит ваш стих, пытаетесь прилепить завершающим в катрене, снабдив его легендой из пары предыдущих слов, объясняющих, какого хрена оно там появилось. Ваш опыт и упорство творят чудеса, и вы наконец находите правильное решение. И всё таки… Вы понимаете, что это «баян», и если верящие вам друзья-поэты ещё как-то проглотят эту пилюлю, списав всё на некую витиеватость вашей мысли, то въедливый умный читатель такой прокол не пропустит и обязательно спросит: «А зачем козе баян?»
Ваши действия?
1. Вы оставляете эту рифму бельмом на своём поэтическом глазу, прекрасно понимая, что в противном случае вам пришлось бы отказаться от столь удачно найденных предыдущих строчек. И вообще одна строчка на целый стих – не считается, - успокаиваете вы себя.
2. Вы отказываетесь от удовольствия закончить наконец этот стих и полностью зачёркиваете сомнительное четверостишье, погружаясь в печальные раздумья о новом варианте катрена и давно уже ждущей вас рюмочке коньяка.
Вопрос третий или БУРИДАНОВ ОСЁЛ.
Вот мы и дошли до третьего вопроса, самого каверзного в этом тесте, и если первые два вы, возможно, щелкнули, как семечки, то третий наверняка заставит вас помучиться, поскольку выбирать придётся меньшее из двух равнозначных зол. И я очень надеюсь, что вас не постигнет участь Буриданова осла, так и не сделавшего выбор между двумя стогами сена, в качестве которых в этом вопросе у нас выступят образ и рифма. Но для начала хочу сказать несколько слов о поэтическом образе и его месте в поэзии.
Помните, говоря о рифме, я сравнил её с женской обувью? Проводя параллель, поэтический образ можно сравнить с тем, во что с помощью макияжа превращается ранним утром женская заготовка, вставшая с постели. Женские руки при этом творят чудеса, создавая из золушек настоящих принцесс. Конечно, после знакомства нам непременно захочется узнать, что находится в милых головках этих прелестниц, но согласитесь, для этого им надо как минимум привлечь наше внимание. И если без обуви женщина ещё как-то способна обойтись, то без макияжа…
Ну а говоря серьёзно, образ – основа основ поэзии. Доведись мне объяснять аборигену с острова Тумбу-Юмбу, что есть поэзия, то я бы начал именно с поэтического образа, благодаря которому поэзия способна на небольшом пространстве, ограниченном несколькими строчками, выразить то, на что прозаики тратят всю свою жизнь и горы истерзанной макулатуры. Именно образ позволяет поэзии, как музыке, минуя все обрабатывающие центры «второй сигнальной», ворваться в нашу душу, «как в хижину огонь, убогое пространство освещая». Образ может быть явный, может едва витать в воздушном пространстве стиха, может быть зажат в строчке или превратится в целое стихотворение, но в настоящей поэзии он всегда присутствует.
А теперь очередная ситуация.
Ночь, улица, фонарь… кухня, кофе, сигарета, ручка, лист бумаги. Думаю продолжать не стоит – ситуация узнаваема. Да, да… это вы. Бдите очередной поэтический этюд. Он уже закончен. Осталось разобраться с одним катреном, у которого есть два варианта. В первом варианте у вас сложился отличный поэтический образ, нет не просто отличный – великолепный. Но ложкой дёгтя в нём плавает слабая рифма или так называемая бедная рифма. Настолько бедная, что ей впору податься на паперть. Или того хуже – консонансная рифма. Знаете, что это такое? Это ночной кошмар всех «правильных» поэтов. Именно её они по ошибке обзывают «палкой-селёдкой» показывая свою неполиткорректность и снобизм.
В противоположном углу ринга у нас расположился катрен с красивой богатой рифмой, но не таким интересным поэтическим образом. И хотя этот образ тоже имеет место быть, и где-то даже неплох, но он явно слабей первого и не совсем точен.
Ваши действия?
1. Глядя на фонарь за окном, мерцающий сквозь листву деревьев, как огонь Святого Эльма, вы выкуриваете последнюю сигарету и, вычеркнув вариант с богатой рифмой, идёте наконец ложиться спать.
2. Выпив последнюю чашечку кофе и, в который раз отметив для себя, что правильно заваренный кофе не может быть невкусным, вы вычеркиваете вариант с бедной рифмой, после чего, наведя порядок на столе, идёте ложиться спать.
Что ж, на этом вопросы закончились, и мы можем переходить ко второй фазе нашего теста! Кто не заснул там по дороге, давайте подведём итоги.
ИТОГИ.
« -- Надо подбирать такие слова, которые бывают, а не
выдумывать.-- сказал Цветик.
-- А если я не могу подобрать другого слова?
-- Значит, у тебя нет способностей к поэзии»
Вы и вправду решили, что этот тест способен выявить ваши тщательно скрываемые даже от самого себя наклонности? Ну что вы, нельзя быть таким наивным. Это только у Фрейда получилось свести сущность человека к простой схеме. Видимо, ему просто посчастливилось не встретить в своей жизни ни одного поэта, иначе он пришёл бы к поразительному выводу: поэт – это умное, хитрое и коварное существо с поведением, неподдающимся возможности прогнозирования. Никакие тесты не способны рассортировать и классифицировать тараканов в его голове. Как только начинает вырисовываться некое подобие системы применения рифмы в стихах очередного автора, он тут же выкидывает какой-нибудь крендель, разрушающий всё, что было до этого «нажито тяжким трудом», и в его творческом гардеробе обнаруживаются стоящими рядом на одной полке, например, стильные «модельные туфли» и совершенно затасканные банальнейшие «кроссовки».
В общем, я капитулирую перед этой стихией, называемой поэзией, по крайней мере в том, что касается одной из её основополагающих сущностей – рифмы, и должен сказать, что даже у маститых авторов я не нашёл однозначности в её поведении.
Но тем не менее некие общие закономерности в отношениях поэта и рифмы всё же можно уловить. Я бы выделил в этом плане по крайне мере три основных группы с характерным набором признаков, которые хотя бы частично относятся к каждому её члену. Итак:
Первая группа (он пока тёмная лошадка (даже для себя) - вскакивая на подножку трамвая, не посмотрев его номер, он по ходу движения пытается выяснить, в ту ли сторону едет):
- он или начинающий поэт, или свободный художник, для которого написание стихов является всего лишь одним из многих увлечений;
- он пишет свои стихи практически без правок, считая посланное свыше во время вдохновения лучшим из возможных вариантов;
- он когда-то был музыкантом, сочиняющим для себя тексты, а потому к рифме привык относиться, как крестьянин к штангенциркулю – с хорошим драйвом и «палка – селёдка» зазвучит;
- он считает, что поэтический дар, как и любой другой, либо есть, либо его нет, и, если человек способен написать складно четверостишие, то это его несомненно характеризует, как поэта;
- главное для него в поэзии - высказаться о наболевшем. Лозунг «глаголом жги сердца людей» он воплощаете порой почти буквально, щедро рассыпая по строчкам глагольные рифмы. И вообще, рифма для него - скорее правило хорошего тона, которое следует соблюдать в поэзии по мере возможности;
- он не знаток поэтической классики, хотя если бы у него было лишнее время, то возможно… а просто так вот, всё бросив, читать, что там до него понаписывали - увольте;
- стихи для него, как дети для командировочного – он их обильно плодит, разбрасывает где попало, не всех помнит, но всех любит, даже уродливых и умственно неполноценных;
- он неадекватно оценивает свои произведения, а потому плохо воспринимает критику, видя в ней проявление всех отрицательных черт, присущих человечеству.
Вторая группа (он - золото нации поэтов, в смысле золотой середины):
- он пишет уже далеко не первый год, хотя возможно с перерывами иногда настолько большими, что, взяв в руки свой давнишний стих, не может поверить, что это дело его рук, причём как со знаком минус, так и со знаком плюс;
- он достаточно точно оценивает свой поэтический уровень, а потому спокойно воспринимает критику, иногда даже дружески похлопывая критика по плечу, как бы говоря, – ну, ну, дружище, копай глубже - там ещё и не такое есть;
- он знает о рифме достаточно много, чтобы не дать ей себя шантажировать в самый ответственный момент, хотя и не застрахован от её коварства;
- выбор между рифмой, образом, стилем и содержанием для него всегда уникален и неповторим – он не может заранее сказать, чему отдаст предпочтение в конкретной ситуации, а потому среди его рифм вы можете встретить все из перечисленных в литературе о поэзии, но, как правило, в той пропорции, которая говорит о его хорошем вкусе и достаточной требовательности к себе;
- стихи для него как родные дети – он к ним бережен и внимателен, помнит каждое, любит их по-разному, но всех без исключения, даже вредных и неисправимых и никогда не теряет надежды однажды их всё-таки исправить;
- стихи он правит всегда, даже старые, даже ненужные, даже обрывки, валяющиеся в ящике стола, потому что считает – нет предела совершенству. Хотя у него есть и стихи, написанные почти без правки – на вдохе, а как же – ВДОХновение ещё никто не отменял.
Третья группа (он человек системы – довольно часто состоит в больших и малых группировках, как то: союзы писателей, поэтические кружки, профсоюзы лауреатов больших и малых конкурсов, комитеты почётных генералов поэтических юбилеев):
- он пишет уже очень давно, кажется всю жизнь, при этом совершенно не важно сколько ему лет – время в Кроличьей Норе его поэзии течёт по-своему;
- он знает о поэзии всё… ну или почти всё – за его плечами горы теоретической литературы и разливное море классической поэзии;
- - он обречён на то, чтобы писать хорошие стихи. Они всегда содержательны, умны, правильно выстроены, с прекрасным слогом, сходу пробивают вашу черепную коробку, оставляя в мозгах ощущение приобщения к чему-то большому. Но хорошие - не значит волнующие. К сожалению, так же легко пробить тонкую скорлупу вашей загадочной души им удаётся далеко не всегда, и она остаётся порой неудовлетворённой, как романтическая девочка, которой предложили секс ради физиологического здоровья;
- он давно уже не рассчитывает на милости поэтической природы и научился вводить себя в состояние вдохновенной нирваны самостоятельно, поэтому стихи у него появляются со стабильностью качания маятника Фуко;
- к критике он относится со снисхождением, достойным слона, поглядывающего на моську, но бойтесь его разгневать, ибо слон в бешенстве легко растопчет всё, что попадётся на его пути, в том числе и вашу репутацию, и ваше честное имя;
- рифма - его закон божий, его гвардия, его принцип, его фишка, его белая косточка. Он просто не может себе позволить слабую рифму, потому как: во-первых – это дело чести, а во-вторых – он искренне считает, что на таком фундаменте храм поэзии не построишь, а потому в бою за пока ещё безымянную высотку его будущего стиха всегда побеждает Рифма и только Рифма. И самое главное: его внутренний поэтический камертон, отшлифованный надфильком бесконечных строчек до совершенства, просто не отзывается на плохую рифму, так же как уши пожилого человека перестают слышать некоторые звуковые частоты;
- к стихам он относится как крестьянин прошлых веков к своим многочисленным детям – «бог дал, бог взял», с родившимися болезными детьми – как в Спарте. И никаких «положить на сохранение» в ящик стола. С глаз долой – из сердца вон. Нация должна быть здоровой!
Ну, вот, мы подошли к концу нашей тестовой пятиминутки.
Напоследок хотелось бы предостеречь поэтов, особенно начинающих, от одного распространённого заблуждения: если вы думаете, что ваш, уже законченный стих, это монолитная стена, за которой разглядеть перипетии процесса её возведения невозможно, то должен вас огорчить – это далеко не так. Ваш стих, скорее, раскрытая книга, в которой искушенный читатель увидит не только строчки, а и то, что между ними: вот здесь ваш стих летел вперёд, как спортивный болид – строчки лёгкие, внятные, вот здесь он начал тормозить – строчки стали потяжелее, запутанней, вот здесь совсем забуксовал – появились лишние слова, словесный мусор, неточные образы, а вот здесь вы не справились с рифмой, и ваш стих вынесло из сюжетной колеи в какую-то совсем левую строчку. Так что имейте в виду: в случае со стихами, вы отдаёте в руки потребителя не только готовый продукт, но ещё и сопровождающую документацию с технологией его изготовления.
И совсем уже под конец, исходя из постулата немецкого поэта русского происхождения Макса Отто фон Штирлица о том, что запоминаются последние сказанные слова (он собственно и узаконил правило - главные слова приберегать на рифмованные окончания строк), хочу предложить вам несколько фраз, касающихся предмета нашего разговора:
- поэзия - искусство складно выражаться последними словами;
- бедная рифма сродни бижутерии - тоже украшение, но не блистает;
- глагольной рифмой, как и в хорошем сексе - нужно кончать редко и красиво;
- банальная рифма как матерный анекдот - её пошлость обратно пропорциональна мастерству рассказчика.
--------------------------------------------------
