Непорочно зачатых. Это стерильно и просто.
А вот что кроваво и трудно: каждые два крыла
Править холодным ножом. По порядку. По ГОСТу.
Накрываю ладонями их святые виски
И шепчу: «Не сдавайся, хороший! Мы всех обманем!»
Мне ответ: «Как же я обману, если я ангел,
И не какой-нибудь там, а Гавриил?»
Каждый мой Гавриил засыпает, припав к груди.
Понимаю: на страже сна остаюсь одна,
Приготовленный иродами для них деготь залпом до дна,
И твержу себе: «Рыжая, только не подведи».
В пять утра они просыпаются и, как один, летят,
Обещают вернуться к ужину, будут стараться пораньше.
Я врастаю ногами в ядро, мать сыра земля,
Та, что вымолит их живыми с войны. Как? - Не важно.
И они возвращаются. Каждый из них невредим.
Кто устал, кто грустит, кто собой недоволен,
Кто нечаянно сыпанет мне по мясу солью…
Каждый выстрадан. Каждый выкормлен. Каждый любим.
Остается говеть*. Неповадно роптать даже мысленно,
Это я один на один с черновой сарынью**.
До кровавых соплей без пощады каждого высеку
Я того, кто посмеет хоть малость подрезать им крылья.
*благоговеть к кому или перед кем, уважать, почитать кого в высшей степени.
**толпа, ватага черного народа; сволочь, чернь.
