время стреляет корпускулярными залпами
/как всегда и внезапно/.
не размениваясь на промежутки
/это жутко/.
но... ко всему привыкаешь -
или ты в него кинешь, или безвестно канешь,
лучше не выбирать -
дуализм, твою мать!
и я не включаю свет, заходя в прихожую,
больше
я не боюсь тьмы и она, как положено, принимает меня,
подобно родственникам /и любимым/,
я погружаюсь в её глубины
и не хочу всплывать.
жаль, что она умудряется убивать
медленно...
слишком медленно для подобных мне и горячих.
что это значит?
просто ещё поплачет
этот мальчик.
и красный резиновый мячик
неоднократно отскочит от стен.
перемен... тоже не стоит ждать -
они не запланированы, не предначертаны.
время скалится из чертежей,
подобно
че́ртям.
или чертя́м.
этот мир жрёт меня по частям,
не отвлекаясь на сухожилия.
да, конечно, я время транжирила
и дарила его чужим.
сквозь прозрачные миражи,
я слежу насторожено
за минутной.
время смотрит глазами мутными
и пытается ухватить.
рвётся нить
непрерывной безостановочной
исповеди.
я стою на забытой пристани
с надписью "Ягодное" на истлевших досках.
время, попробуй, поройся в сносках,
вытащи это сейчас на первый.
помнишь, как я лишилась веры,
детской, искренней,
в происходящее.
так что, оставь,
деревянный ящик -
идеально годная тара.
можно, я просто не буду старой
и умру?
время разматывает мишуру
и презрительно усмехается:
девочка, старость и начинается
с буквы "эс" -
так же, как свет.
серебро небес
с двадцати
целует тебя в макушку
просто, слушай,
не торопись
и слушай,
следом за "Ягодной" - вот,
твоя станция.
пароход останавливается,
мне говорят остаться...
