В.В.
Лечебница, волчица, пустыри -
всё пятистопным ямбом подтвердилось.
И я прошу, что хочешь говори,
хотя бы для того, чтоб говорилось.
Волчице уподоблена луна,
лечебнице - МурмАнск. Допустим, сложно
постичь уподобления до дна.
Но со второй становится возможным.
Поэтому - пластмассовый стакан
и кочевая жизнь: "Была скамейка!"
и чуть дрожат и горло и рука:
"Ещё чуть-чуть. По самое налей ка."
"Какая ночь! Полярная на сто!"
Дыхание мохнатее мохера.
Палёная плюс закусь - скромный стол,
короче, зрелость пьющих кавалеров.
Бедняжку Чарли по шеям бабах!
Мы поминаем этого беднягу,
и к стону на обветренных губах
прикладываем пластик как бодягу.
Империя упала. Чёртов Кро...,-
и опосля глотка: Проклятый Кромвель!-
да так, что покидая сетки крон,
вороны устремляются на кровли.
А нас - барочных, седовласых нас
в лечебницу, как будто мы лепрозны!
Волчица стонет. Наступает час,
когда глотки особенно морозны.
А нас сюда. В проклятый город сей,
где водка из Осетии херова.
Нас - королевских, в буйной волосне,
сюда, где матросня круглоголова.
Бедняга Чарли? Поделом ему!
Он не сумел нас защитить от пыток.
И вот мы пьём (и морщимся в дыму)
палёный, как история, напиток.