Женщина потерла онемевшую руку, все тело ныло.
Уже давно и без сожаления Нина Петровна променяла супружескую кровать в спальне на французскую раскладушку в гостиной. «Лучше корчиться на этой дыбе, чем в мягкой постели рядом с храпящим чудовищем».
«Встал», - она услышала, как в соседней комнате закашлялся Николай Иванович, - может, мне залить себе уши воском?»
Как она ненавидела звуки утра: скрип дверных петель, резкий щелчок выключателя, шум льющейся в умывальник воды, стрекотание электробритвы, но неприятнее всего было слышать, как муж сморкается и сплевывает мокроту, эти отвратительные звуки причиняли Нине почти физическую боль, били по барабанным перепонкам.
«Господи, ну сколько можно говорить, чтоб не хлопал дверью, не открывал сильно кран! Бесполезно, - волна раздражения поднялась, покатилась и накрыла женщину с головой.
- Как жаль, что нельзя разделить квартиру на две половины: мужскую и женскую. Повесить здоровенный амбарный замок, потерять ключ... И не видеть, не слышать, не говорить».
«Можно потише?» - разгневанная кобра предупреждала нарушителя ее покоя, что может больно укусить.
Помятое лицо показалось в дверях: «Что опять не так?»
«Ты смотрел на часы?»
«Уже семь».
«Не «уже», а «только» семь. Я хочу еще поспать, - Нине так и не удалось за ночь отдохнуть, тело ломило, голова раскалывалась, жгучая обида на мужа как вцепилась в нее своими когтистыми лапками, так и не отпускала: вчерашний вечер закончил ся грандиозным скандалом. Да, она дала по мужу из крупного калибра.
Не согласовав с ней, пригласил своих уже бывших коллег, устроили «выездное заседание ученого совета», а она целый вечер только и делала, что подавала и убирала. И ни слова благодарности. Как оказалось потом, она не то приготовила, не так украсила, не туда посмотрела.
Уже пять лет, как Нина Петровна была на заслуженном отдыхе, а Николай Иванович только недавно со скрипом добрался до этого рубежа. Ему исполнилось шестьдесят. В научно-исследовательском институте, где муж проработал почти всю жизнь, пенсионеры не задерживались, руководство освобождало места для подрастающей научной поросли. Вот и Коле предложили уйти, скрасив горькую пилюлю положенными в таких случаях почестями.
«Что, не понял? - Нина отвернулась, недвузначно давая понять застывшему в дверях мужу, что разговор окончен.
«Ты смотри, прикидывается агнцем, а вчера бушевал, критиканствовал, но и получил за это прилично. Да ну его к бесу!» Так безрадостно начинался новый день. «А что дальше? - женщина не любила заглядывать в будущее, ее принципом было: «Живи здесь и сейчас». А это «здесь и сейчас», мягко говоря, не внушало оптимизма: их отношения охладились до точки замерзания, за тридцать лет супружества накопилось взаимное раздражение, которое все чаще и чаще прорывалось наружу, им все труднее становилось гасить вспышки ярости.
Постепенно созревал гнойник, который мог лопнуть в любую минуту.
* * *
Процедура оформления пенсии, наконец, завершилась.
Муж позвонил по мобильному: «Все в порядке, выдали пенсионное. Иду домой».
Нина Петровна выглянула в окно и вскоре увидела своего Колю, неторопливо подходившего к подъезду.
«Лысеет», - не без доли ехидства отметила она. Сквозь седину уже просматривалась проплешина на макушке. А когда-то ее муж привлекал к себе всеобщее внимание буйной, огненно-рыжей шевелюрой.
«А так еще ничего! Не пузатый, не обрюзгший, похож на профессора или, скорее на академика», - последнее сравнение показалось ей более привлекательным.
Только и всего, что похож! Сколько раз она просила мужа подумать о диссертации — все было напрасно. Видимо, карьерная лестница казалась Николаю Ивановичу слишком крутой.
Он так и остался на второй ступеньке, совершив героический подъем от младшего научного сотрудника до просто научного.
«Цветы? - Нина Петровна увидела в руках мужа букет, - интересно, с чего это вдруг? Одумался? Но все равно приятно. Сейчас зайдет и скажет: «Любимая! Как хорошо, что ты есть у меня. А мне что ответить? Ладно, будем действовать по обстоятельствам».
«Коля!» - женщина помахала мужу рукой. В какой-то книге она прочла, что этот простой жест может предотвратить большинство разводов.
«Глупость несусветная, чего только не напишут горе-писаки».
Нина Петровна пошла встречать супруга. Тот, дежурно кивнув, прошел мимо жены в кухню и положил букет на стол: «Пойду поздравить маму, сегодня у нее день ангела».
«День ангела? Нет, это день Горгоны медузы. Тысячи чертей сошлись в безумной пляске в день, когда его мама появилась на свет».
«Так это Ольге Петровне букет» - Нина задохнулась, удар пришелся прямо в солнечное сплетение, - а мне ты купишь цветы, когда придешь на мою могилку?»
Николай Иванович никогда не дарил жене цветов. Он явно недооценивал значение этих небольших знаков внимания.
«Ну, вот, начинается! Чувство меры — не твой конек. Я что, не могу поздравить маму? Или на это нужно получать твое разрешение?»
«Поздравить маму, поздравить тетю, поздравить племянников — а я что, последняя в этой очереди? Хотя бы в записной книжке отметил, когда у жены день рождения. Или и это трудно? В прошлом году забыл-таки обо мне».
«Ты что, не помнишь, я же был в командировке!»
«Конечно, в другой стране, в Космосе, на дне океана, - Нина Петровна распалилась не на шутку, - ты просто мужлан, грубый, неотесанный хам».
«Базарная баба!» - в ход пошла тяжелая артиллерия.
Удивительно, но такие оскорбления мы чаще всего слышим в собственной семье.
«Большой привет маме!» - уязвленная в своих лучших намерениях, женщина гордо покинула поле боя. Одиночество уже не казалось ей таким уж страшным.
* * *
Время шло, жернова вращались, перетирая в пыль даже самые сильные обиды и самые горькие разочарования. Покинув передовую, пара заняла оборонительные позиции.
Очередной семейный ужин проходил в полном молчании. Супруги сидели за столом напротив друг друга, каждый думал о своем.
Она: «Женщины, и чего вы так рветесь замуж? Это настоящая пытка, это такая мучительная боль, а терпеть ее приходится годами, - глаза Нины Петровны увлажнились, - зачем мне нужен такой муж — ни любви, ни внимания, ни благодарности, ни положения, ни денег? Одна только критика: то я не знаю, почему дует ветер, то почему у него несварение желудка. Годами не замечает во что я одета, а то вдруг заметит — у него, видите ли, аллергия на сиреневый цвет. А разве он защитник? Ха-ха! Промолчит и спрячется за мою спину. Да что говорить, одно расстройство».
Он: «Это невозможно! Слова доброго от нее не услышишь. Одни только упреки и придирки с утра до вечера, из месяца в месяц, из года в год. Я больше не могу терпеть все это. А постоянные попытки меня переделать? Не может понять, что я не стану другим? Мама моя ей, оказывается, мешает. Но я же не могу отказаться от родной матери! Нет, надо что-то решать, нельзя жить в таком аду?»
Она: «Кому я нужна? Уже давно никто на меня не смотрит. Да и у меня самой мужики в известном смысле вызывают отвращение».
Он: «Снова женюсь, найду себе тихую, ласковую. Но что скажет мама?
Сколько не рассуждай, но в шестьдесят лет трудно воспринимать развод, как вновь открывающиеся возможности.
Закончив с едой, супруги разошлись по своим комнатам. Скорее всего, все останется по-прежнему.
* * *
Николай Иванович медленно и неуклонно сползал в депрессию. Жесткая ломка привычного образа жизни — нелегкое испытание, а тут еще постоянные и болезненные конфликты с женой.
Как-то очень быстро мужчина надломился, сник, стал бездеятельным, появилось чувство враждебности ко всему окружающему.
«Если так будет продолжаться, то я пропала», - подавленное состояние мужа мешало Нине Петровне жить, перекрывало кислород, который, хоть и тоненькой струйкой, но все еще поступал в их семейную барокамеру, - нужно что-то придумать». И она придумала.
Нина подсела к мужу: «Ну что? Так и будем скучать?»
«А что я должен, по-твоему, делать? Скакать козликом?»
Ей сразу представилась эта картинка: Коля носится по зеленой лужайке, подскакивает, резвится, бодается рожками.
«Да нет! Ты уже давно не козлик».
«Что ты хочешь сказать? Что я уже давно...»
«Нет, нет! Что ты! - ей сейчас не нужно было обострять ситуацию, ей надо было получить согласие мужа на предложение, которое она собиралась сделать.
«Давай куда-нибудь поедем, - откладывать разговор в долгий ящик не имело смысла, - я так давно не была на море».
«Это упрек?» - их взгляды скрестились, как скрещиваются шпаги во время поединка. Раздался звон металла.
«Нужно зайти с другой стороны», - Нина почувствовала, что может потерпеть поражение.
«Тебе отдых нужен больше, чем мне. Сколько лет ты не был в отпуске? Ага, даже вспомнить не можешь. Уже не мальчик. Нужно поберечь себя. Здоровье легко потерять, вернуть его намного труднее».
На какое-то мгновение Нина Петровна почувствовала себя его мамой: главное, чтобы сыночек вовремя поел, чтоб не ходил с непокрытой головой в холодную погоду, не переутомлялся.
«И, конечно, ты уже решила куда?» - Николай как-то недобро взглянул на жену.
«Вот хочу посоветоваться с тобой, - в ход был пущен весь арсенал «боеприпасов», способный подавить сопротивление противника, - сейчас мне нужно только одно — чтобы тебе было хорошо». В глазах мужа появился интерес.
«Я подумала — море, какая-никакая экзотика, «все включено» - может, поедем в Турцию?»
«Можно... Сидоров был там в прошлом году, остался доволен, - муж уже подключился к обсуждению, - рассказывал, что людей в апреле мало, уже тепло, можно даже в море купаться».
Сердце женщины учащенно забилось. Она уже видела себя в новом купальнике на берегу Средиземного моря.
Мысленно Николай Иванович тоже унесся в далекую даль: он сидел в тени огромной пальмы, попивая холодное пиво.
«Конечно, завтра же пойдем за путевками». - Нина ликовала, она добилась поставленной цели. Ни один уже раз женщина гордо несла по жизни знамя победителя.
«Может, это наш последний шанс, почему бы им не воспользоваться?» - мысль о разводе уже не раз посещала Нину Петровну, но перспектива остаться одной была настолько пугающей, что она решила пока повременить.
«Сменим обстановку, отдохнем, а там, кто его знает, как все может обернуться. В чем мудрость женщины? В поиске компромиссов», - Нина Петровна осталась собой довольна, на этот раз обошлось без скандала.
* * *
Утром следующего дня супруги бодренько шагали в турагентство, которое находилось совсем недалеко от дома.
Сотрудницы офиса радостно встретили их. «Вы хотите в Турцию? Чудесный выбор. Как раз сейчас большие скидки на туры. Вы не прогадаете», - щебетали они.
Молодая черноглазая девушка, заполняя договор, время от времени с интересом поглядывала на Нину: «Вы так похожи на мою маму». «Хорошо, хоть не сказала — на бабушку». Нина Петровна не выглядела на свои шестьдесят. Большие красивые глаза, моложавое лицо, все еще стройная фигура.
«Лена, только подберите нам хорошую гостиницу».
«Не волнуйтесь, - на экране компьютера высветилась фотография пятизвездочного отеля на самом берегу моря, - нравится?»
«Да, оформляйте», - Николай Иванович был явно доволен.
Все! Бумаги оформлены, и через две недели их ждет незабываемое приключение.
«С вас бутылка коньяка», - кричала им вслед Лена.
* * *
Целый день Николай Иванович провел у мамы.
«Получил по мозгам? - Как только муж переступил порог квартиры, Нина сразу заметила глубокую озабоченность на его лице.
«Не спрашивай», - отмахнулся тот.
Седовласый мужчина уже разменял седьмой десяток, а его мама, дай ей Бог здоровья, видимо, собиралась пережить всех.
С годами высохшая до состояния щепки, девяностолетняя дама всегда была при прическе, при маникюре, с кольцами почти на всех пальцах, любила надевать платья до пола, но чтобы непременно с блестками и стразами.
Ее дочка Рита, невестка Нина Петровна и другие представительницы слабого пола выглядели на фоне «королевы бала» невзрачными «золушками».
Закатила истерику: нельзя оставлять ее одну в таком возрасте, мало ли что может случиться: «Если я вдруг умру, то вы найдете уже завонявшийся труп».
Мама применяла болевые приемы, изображая в мрачных красках жуткие сцены своей страшной кончины.
«Но у нее же есть еще и дочка! - уже слышны были раскаты грома, предвещавшие грозу, - ты ей объяснил, что уезжаешь всего на десять дней, что уже не мальчик и тоже нуждаешься в отдыхе?»
«Иди сама с ней поговори», - конечно, легче спрятаться в кустах, чем схлестнуться в неравном бою с более сильным и изощренным противником.
«Когда была жива моя мама, то с ней договаривалась я, а не ты», -жена начинала злиться.
«В конце концов ее можно понять», - сынок встал на защиту родительницы.
«Позвони сестре, попроси, пусть присмотрит за Ольгой Петровной. Когда Рита ездила в Марокко, то ты взял все на себя».
«Знаешь, Нина, я удивляюсь тебе, - муж пошел в наступление, - нельзя быть такой эгоисткой».
Что такое жена и ее недовольство по сравнению с праведным материнским гневом?
«А твоя мама — образец человеколюбия? Она скоро захлебнется от своего эгоцентризма»,
«Ну, знаешь!»
Становилось горячо. Уже горела резина на тапочках, обжигая пятки.
Еле сдерживаясь, Нина Петровна спросила мужа: «Ну? Что ты решил?»
«Не знаю, как лучше поступить. Я так хочу, чтобы всем было хорошо».
«Особенно мне!» - старые обиды всколыхнулись и подступили к горлу. Какие до боли знакомые слова. Они всегда были для Нины Петровны, как красная тряпка для разъяренного быка. И вот последняя капля переполнила чашу терпения.
«Чего твоя мама добивается? Нашего развода? Так, пожалуйста, не держу. Ноги в руки, и катись! Она разрушила твой первый брак, теперь спит и видит, чтоб сынок вернулся под материнское крылышко. Гадюка ядовитая, - это явно был перебор, но Нину Петровну уже понесло, она обрушила на соперницу всю боль своего исстрадавшегося сердца, - так и норовит укусить». Надежды на счастливый совместный отдых рухнули, как карточный домик.
«Нина, прекрати сейчас же!»
«А то что?»
«А вот то», - Николай Иванович схватил жену за плечи и сильно тряхнул.
«Отпусти, мне больно», - взаимные перепалки порой бывали довольно яростными, но до драки у них еще никогда не доходило.
«Иди к черту! Никуда мы не поедем! Пусть огнем горят эти путевки».
«Прости, я не хотел...», - похоже, что Николаю Ивановичу стало стыдно за свой поступок.
«А что хотел? Чтобы вместо меня поехала твоя мама? Будь уверен, она не откажется, сразу пройдут и сердце, и давление. Будет, где «прогулять» платья».
* * *
Утром Нина Петровна пошла в агентство сдавать путевки.
«Что случилось?» - заволновалась Лена.
Поставив на стол бутылку коньяка — благодарность за полученную скидку — женщина сказала: «К сожалению, мы не сможем поехать».
При работе с людьми всегда будь готов к сюрпризам. То им то, а то им это! Лена была готова: «Но мы уже не сможем вам помочь, сроки возврата прошли, вы потеряете много денег».
«Ну и пусть», - в голосе звучали нотки обиженного ребенка. Нина Петровна сама не знала, на что надеялась, когда шла сюда.
Но сработало правило — нельзя оставлять клиента недовольным. Хоть умри, но придумай что-нибудь. Лену осенило: «Я отправлю с вами маму. Как вы на это смотрите?»
Несостоявшаяся туристка отрицательно мотнула головой.
«Ирочка, - Лена обратилась к одной из коллег, - ну-ка давай, открывай бутылку, выпьем по рюмочке».
«Коньяк! В десять часов утра! На голодный желудок», - Нина Петровна тем не менее взяла рюмку и выпила до дна. Коньяк был хороший — армянский, пять звездочек.
Когда в бутылке уже было видно дно, настроение у всех заметно улучшилось.
«А что, может, действительно поехать? Мы же не дикие кошки, найдем общий язык», - голова у Нины Петровны немного кружилась, все виделось в розовом цвете.
«Я вам отдам деньги за вторую путевку, - Лена одним выстрелом убивала двух зайцев: и с клиентом разобралась, и маме сделает приятное, - соглашайтесь».
«Хорошо, поедем», - алкоголь сделал свое дело.
Воинственно настроенная, имея на руках убийственный козырь, Нина Петровна вернулась домой.
«Ты выпила»» - только и смог вымолвить Николай Иванович.
«Да! - пришло время предъявить свой козырь, - я еду одна, а ты можешь делать, что хочешь». Слегка пошатываясь, она пошла в комнату, прилегла на диван и отключилась.
А Николай Иванович так и остался сидеть на кухне в полном недоумении. «Обидно, конечно, но, может быть, это и к лучшему, отдохнем друг от друга, успокоимся», - он посмотрел в окно. Небо быстро затягивали тучи, пошел дождь. Где-то далеко слышны были раскаты грома. «Что-то рано в этом году начались грозы», - стало грустно и одиноко.
* * *
Они познакомились только в аэропорту. Небольшая разница в возрасте не была заметна, но в глаза сразу бросалось внешнее сходство: темные волосы, одинаковые стрижки, карие глаза, схожие черты лица.
«Вот это да! Как-то забавно все начинается», - Нина Петровна улыбнулась своей будущей спутнице.
Суета регистрации, таможня, посадка в самолет — все это уже позади. Летим!!!
«Мы едем отдыхать, - Нина взяла инициативу в свои руки, - главное — не ссориться, не скучать, мы же не можем выбрасывать деньги на ветер?»
«Конечно», - Валентина немного волновалась, она впервые ехала заграницу.
«Все будет хорошо», - особого оптимизма и энтузиазма Нина Петровна не испытывала, ей надо было поддержать попутчицу и самой настроиться на позитивный лад.
* * *
За стойкой «ресепшена» скучали два молодых турка. Их лица оживились, как только группа прибывших туристов стала заполнять пустующий холл гостиницы: А как же иначе?
Ведь заехали увесистые кошельки с долларами и евро.
Вручив менеджеру хрустящую купюру, киевлянки уже через пять минут получили ключи от номера с видом на море.
«Обед с часа до трех», - сообщила Валя, - уже пора идти».
«Посмотрим, что это за легендарный «олл инклюзив». Увиденное превзошло все ожидания. Конечно, они приехали не из голодного края, но когда человек видит столько еды, из самого потаенного уголка вылезает «жрач», остановить которого нет никаких сил.
Как удержаться? Как не опозориться? Как, в конце концов, не растолстеть?
Десятки видов салатов, разнообразные закуски, супы, горячие блюда, умопомрачительные десерты, торты, горы фруктов, вино в бочках.
«Начнем отсюда, а потом пойдем по кругу», - скромная Валя брала всего понемногу.
И какие это критиканы пишут в Интернете, что здесь плохо кормят? Видимо, дома они питаются в ресторанах с тремя звездами «Мишлен»?
Две туристки из Киева, не избалованные ресторанными изысками, остались вполне довольны своей первой дегустацией.
* * *
Что может быть лучше моря? Только теплое море, а лучше теплого — это когда оно теплое и мало людей. Нине и Вале повезло, наплыв отдыхающих ожидался только через неделю, а сейчас здесь царила благодать, тишина и покой.
Вдоволь наплававшись, Нина подошла к Вале и села рядом в шезлонг: «Красота! Какие у нас планы?»
«После обеда можно сходить на базар».
«Давай сходим».
«Мне нужен подарок для дочки».
«А мужу?»
«У меня нет мужа, мы давно развелись».
Нина Петровна напряглась, разговор коснулся актуальной для нее темы. Правда, перед отъездом она дала себе слово, что не будет нагружать постороннего человека своими проблемами.
«Извини, не хочу лезть к тебе в душу, но почему?»
«Потому что нечего выскакивать замуж в восемнадцать лет, а мамочки, которая может надрать уши, рядом не было. Ну, как же - принц! Симпатичный, умный, заботливый. Но года через три — у нас уже родилась Лена — прозрела: не такой уж умный и не такой уж заботливый. Так... ни рыба, ни мясо. В целом человек он был неплохой, но уж слишком явно не дотягивал до тех достоинств, которыми я сама его наделила».
«И что?» - Нина Петровна так и не поняла, в чем же была причина развода.
«Можно было принять его таким, какой он есть, но ума у меня тогда не было. Начала упрекать, ругаться, придираться. Знаешь, действует безотказно. У нас была любовь, но мы ее быстренько похоронили».
«Послушать тебя, так выходит, что сама виновата?»
«Конечно, сама».
«А как он к тебе относился?»
«Традиционно, как все мужики. Хотел, чтоб его постоянно хвалили, восхищались, а сам забывал купить цветы ко дню моего рождения».
«Они все сделаны, как под копирку!» - Нина Петровна почувствовала прилив воинственности, ей захотелось одним ударом уничтожить весь род мужской.
«У меня, конечно, были причины для упреков, но дело не в этом, а в том, помогли они или, наоборот, только ухудшили ситуацию. Как оказалось: второе. Он собрал вещи и ушел.
Вот так было. - Валя вздохнула, - кто прав, кто виноват — уже не имеет значения.
Знаю одно — мне очень плохо без него!»
«И вы больше никогда не встречались?»
«Нет, он уехал в другой город и пропал».
«У меня тоже все плохо. Муж, как ярмо на шее, натирает, но снять не могу».
«А так не похоже, - Валя удивилась, - я видела его в аэропорту, вы так подходите друг другу».
«Это только видимость, от нашей крепкой семьи остались одни развалины».
«Вы еще не развелись?»
«Нет».
«Тогда не торопись, хорошенько все взвесь, подумай тысячу раз, прежде чем отрезать навсегда».
Эти банальные, казалось бы, советы не раздражали Нину Петровну. Она почувствовала себя ученицей начальных классов, с открытым ртом внимающей наставлениям учительницы.
Валя продолжала: «Знаешь, какие основные причины разводов? Из непреодолимых — это любовь к выпивке, пристрастие к азартным играм и супружеская неверность».
Нина Петровна согласилась.
«Он изменяет?»
«Вроде бы нет».
«Пьет?»
«Нет».
«Играет?»
Нина улыбнулась. Ей попался мужчина без этих вредных привычек.
«Все остальное — мелочи, нужно только вовремя их обнаружить и пресечь на корню. А теперь пошли, а то опоздаем на обед».
* * *
Турецкий базар — это как мед с перцем. Слишком сладко и слишком горячо.
За прилавками преимущественно мужчины. Улыбаясь во весь рот, сверкая угольными глазами, они пританцовывали от нетерпения, выбрасывали потоки сладчайшего сиропа в надежде, что какая-нибудь пролетающая мимо мушка соблазнится и увязнет.
«Красавицы, идите сюда. Посмотрите, какой товар, лучше не найдете! Ах, какая женщина, какой тебе нужен «сайз»? У меня есть все, для тебя сделаю скидку», - все, как один, хорошо говорили по-русски.
А горячо становилось, когда ты превращаешься в объект сексуальных вожделений, тогда градус поднимался до точки плавления металла.
«Я хочу тебя», - прошептал на ухо Нине Петровне молодой турок.
Господи, если бы ей сказали подобное где-нибудь на киевских улицах, то, возмущение последовало бы незамедлительно. Но здесь она слышала такое не впервые. Здесь это было так же естественно, как шелест листьев, как тихий прибой морских волн, как дуновение ветра.
Бедные турецкие мужчины. «Голодные», но не агрессивные, они готовы были на любой вариант, лишь бы была юбка и не было усов.
«Валя, как ты думаешь, чего они хотят? - Нину разбирал смех, - мы уже давно не по этой части».
Как легко живется нашим мужикам, где не одна невеста на пятерых претендентов, как в Турции, а десять на одного. Избалованные женской красотой, пресыщенные их доступностью, кобели нашей популяции и представить себе не могут, каково приходится несчастным туркам.
Нина задумалась: «Две похожие друг на друга женщины, так почему одну мужчины отмечают своим вниманием, а другую нет? Внешность — это цвет волос, цвет глаз, овал лица, но, видимо, дело совсем в другом. Просто Валин огонь давно погас. А мой, видимо, еще горит, и на него слетаются мотыльки, пусть уже и не в таком количестве, как раньше».
Уставшие, они вернулись в гостиницу. Валя легла и быстро уснула, а Нине Петровне совсем не хотелось ложиться. Она смотрела на женщину, мирно спавшую в своей постели: «Интересно, зачем жизнь свела меня с ней? Из сотен тысяч киевлянок мне в спутницы попалась Валя, так похожая на меня, и судьбы у нас похожи. Только она уже доиграла свой спектакль, а я все еще на сцене, где последний акт закончится разводом. Валя жалеет о случившемся, возможно, и я потом не один раз пожалею, буду кусать себе локти, но будет поздно. Что же я наделала?» - досада захлестнула ее.
«Валя так и осталась одна. Я пока бодрюсь, но какой будет моя одинокая старость? Не буду же я искать себе старичка по объявлениям? - такая перспектива привела Нину Петровну в ужас, - нет, мне никто кроме Коли не нужен: или он, или никого!. Конечно, наше знакомство с Валей не могло произойти случайно. В этом есть какой-то глубокий смысл», - но сумбур в голове мешал Нине Петровне сделать правильные выводы.
«Я здесь развлекаюсь, а ведь мои проблемы никуда не делись, я их просто законсервировала и оставила дома. Скоро надо возвращаться. А к чему я вернусь? К погасшему костру? И сама я скоро погасну, буду как обгоревшая головешка».
«Ну, хватит, опять завела старую пластинку. Завтра уговорю Валю пойти в хамам», - Нина Петровна взяла в руки бумажку, где крестиками отмечала прошедшие дни отдыха и поставила очередной, с грустью отметив, что остался всего один день.
Сна не было. В мыслях Нина Петровна снова и снова возвращалась к оставленному в одиночестве мужу.
«Валя права, нельзя во всем винить Колю. Что он видит, глядя на меня? Сварливую, вредную тетку. Если бы захотел, то нашел бы себе другую, но он живет со мной. Живет и терпит. Да, он потерял ко мне интерес, как к женщине, но ведь и я уже давно не вижу в нем мужчину. Наш дом стал непригоден для счастливой жизни, только голые стены — без любви, без нежности, без понимания. И чего я цепляюсь к его маме? Да, она всегда хотела, чтоб мы развелись, но разве мы сами не делали все возможное, чтобы наш брак распался?»
Еще долго продолжался этот внутренний монолог. Наконец, Нина уснула.
Утром ее разбудил шум льющейся воды, но она не почувствовала никакого раздражения. Сейчас ей не мешали посторонние звуки, а ведь дома она от них просто с ума сходила: «Нет, это все-таки что-то со мной, видимо, придется обратиться к психологу».
«Валя, так мы идем в хамам?»
«Дороговато». - Валя еще колебалась.
«Что мы будем рассказывать о поездке? Спали, ели, валялись на пляже, скукота! Пойдем, да ну их — эти деньги! - Нина продолжала уговаривать подругу.
«Ну, ладно, давай».
Турецкий хамам — это та еще песня с припевом, похлеще базара. Если там они могли отшучиваться, то здесь было совсем не до шуток. Как две ощипанные тушки, женщины лежали на огромном, теплом мраморном столе, покорно отдавая себя в волосатые руки «хамамщиков».
А те при помощи специальных рукавичек, сшитых из жесткой, похожей на наждачку ткани, отшлифовывали их с головы до пяток. Нине Петровне показалось, что она как змея, сбрасывает старую кожу: «Видел бы меня сейчас Коля!»
Валя тихо ойкала.
«Ты еще жива?»
«Да ладно тебе, не издевайся»
Потом было купание в бассейне, маски из глины, массаж. Все процедуры заняли почти три часа.
«Таки да, будет о чем рассказать, - Валя в своих мыслях была уже дома, - ты не хочешь позвонить мужу? Дать тебе телефон?»
«Нет, спасибо. Он знает номер рейса», - но будет ли муж ее встречать, Нина не знала. И есть ли у нее еще муж — тоже!»
* * *
Самолет приземлился в международном аэропорту Борисполь с большим опозданием.
Получив багаж, женщины вышли в зал ожидания. Навстречу Вале бросилась дочка.
Нина Петровна тоскливо осматривала встречающих. Вдруг она заметила знакомую фигуру. Николай Иванович стоял в сторонке, нервно переступая с ноги на ногу. В руках у него были цветы.
«Пришел-таки! - неожиданно для себя Нина Петровна обрадовалась. «Ну, здравствуй», - тихо сказала она.
«Это тебе, - муж протянул ей букет, - знаешь, я скучал».
«И я».
«Извини меня, я смалодушничал. Мне так стыдно. Мама мамой, но есть еще наша жизнь». Николай Иванович смотрел в глаза жене, нежно держа ее за руку.
«С мамой, как я понимаю, ничего страшного за это время не случилось?»
«Все в порядке. Поехали домой?»
«Конечно».
Муж взял сумку, и они пошли к такси.
* * *
В квартире было убрано.
«Готовился к встрече», - отметила Нина Петровна. Пока она принимала душ, Николай Иванович суетился на кухне.
«Надо отметить твой приезд, - пригласил он жену к столу. Затем откупорил бутылку и разлил вино по бокалам.
«Выпьем за счастливое возвращение».
«Коротко, но емко, - Нина Петровна выпила вино, - ты смотри, будет гроза».
За окном послышались глухие раскаты грома, сверкнула молния. «Майские грозы. Как я люблю это время года», - громыхало все сильней и сильней, ароматы весны ворвались в открытое окно.
«Нина, прости меня. Я многое понял за это время. Дороже тебя у меня нет никого, поверь».
«Да что ты, Коля! Все в прошлом. Налей еще немного. У меня есть тост».
Нина Петровна внимательно посмотрела на мужа, - я очень хочу, чтобы гром никогда больше не гремел в нашем доме, пусть это будет где-то там... далеко», - они чокнулись и выпили до дна.
«А я тебе привезла подарок, - спохватилась Нина Петровна и достала из сумки жесткие рукавички, купленные в хамаме.
«Что это?»
«Потом расскажу, всему свое время».
«Ну, хорошо, потом так потом. Ты устала?»
«Да, немного».
«Может, ляжешь сегодня в спальне?»
«Ты же храпишь».
«А ты не давай мне уснуть», - обняв жену за талию, Николай Иванович повел ее в комнату. За ними захлопнулась дверь.
Сквозняком со стены сорвало лист бумаги, где рукой Николая Ивановича было написано: «Чтобы брак был счастливым, мало найти подходящего партнера, нужно и самому быть подходящим партнером».