зыбь алмазная точит промозглой сетчатки стекло,
я целую твои прохладные бледные губы
в пожелтевшем альбоме, что инеем сна занесло.
Этот сон неподвластен огням притяженья земного,
этот сон незнаком и пугающ под кровлей земного огня,
это боль тишины на задворках последнего слова;
и я жду возвращенья – к истокам, к себе, к сердцу небытия.
Ожидание встречи – больше, чем сама встреча,
ожиданье исхода – вся жизнь, но, а жизнь априори права;
каждый вдох – смерти дань – нас сближает тоскою конечной,
я живу – а любить можно, только живых – и ты тоже жива.