И повторилось всё опять.
Так начался последний приступ
В надежде город с ходу взять.
Пока ещё стояли стены,
Покуда билися сердца,
Ни тучи стрел, ни яд измены
Борьбе не прочили конца.
С мольбой взирая на дорогу,
На приближавшуюся хмарь,
Забил последнюю тревогу
Седой измученный звонарь.
Поднялся тот, кто мог сражаться,
Кому ещё рука верна
С единой целью – продержаться
Сперва, хотя бы, до темна,
А там, как бог кому положит.
Непредсказуем ратный труд:
Спасётся тот, кто выжить сможет,
Другие ж доблестно умрут.
«И бысть кровавой вельми сеча…»
Они сошлись под знак беды,
Рубя друг друга и калеча
В потоках крови и воды.
И дымом плыл набат великий
Всё дальше к ханскому шатру –
Старался старец сердоликий,
Смеясь и плача на ветру.
Но в полночь пал сражённый город,
И гулко охнула земля.
С трудом ворвался лютый ворог
На площадь бывшего кремля.
«Пришёл конец урусской вольне, -
Промолвил сотник, а пока…»
И тут узрел на колокольне
Едва живого старика.
Красноречивым взмахом плётки
Он указал и крикнул: «Взять!»
Святой мулла, считавший чётки,
Добавил: «Можно не вязать».
В последний раз ударил гулко
Набат по чёрным куполам.
И стон поплыл по переулкам,
По мёртвым стенам и валам.
Звонарь поднялся, злясь и тужась,
Едва сдержавшись на ногах.
И охватил монгола ужас
От блеска в старческих глазах.
«Будь проклят дьявола вернувший
С твоим лицом на горе нам!»
Но поспешил клинок сверкнувший
И бросил голову к ногам.
Был тих и страшен час закатный.
И в наступившей тишине
Ещё звучал призыв набатный,
Зовущий к праведной войне.