– Нет, мам, Кирюша устал, мы поедем. Тут всего шестьдесят километров, не волнуйся, – Валя положила сумки в багажник черного «Вольво» и открыла заднюю дверь. – Киря, залезай, мы едем домой.
– Валя, у меня на душе неспокойно. Завтра утром бы нормально доехали, а сегодня, посмотри, какой дождь и темень.
– Нет, мам, завтра рано на работу, не уговаривай, – Валя поцеловала мать и села в машину.
– Ну, как знаешь, только будь осторожнее там, – Зинаида Павловна открыла ворота своего дачного участка и помахала рукой на прощание красным габаритным огням «Вольво».
Два километра дороги до шоссе превратились в смесь из глины и воды. Колеса то и дело теряли сцепление с поверхностью, но потихоньку тащили машину вперед. В лобовое стекло колотил дождь, дворники не успевали смахивать воду, фары били светом всего на несколько метров, дальше пелена и чернота. Минут двадцать потребовалось, чтобы резина колес почувствовала твердый асфальт шоссе, Валя облегченно выдохнула и повернулась к сыну.
– Ты у меня тут не заснул? – она поправила ремешок детского кресла и потрепала реденькие волосики. Кирюша сосредоточенно ломал игрушечный пистолет. – Скоро приедем.
Валя посмотрела в обе стороны шоссе – пусто. Нажала на педаль газа, и «Вольво» с заносом выскочил на асфальтную дорогу. Покрутив регулятор магнитолы, выбрала подходящее радио и прибавила громкость. Дорога извивалась поворотами и подъемами, по сторонам темнел лес. В динамиках рыдала Буланова. Киря наконец разобрал пистолет и принялся за машинку. В зеркале заднего вида показались фары. Валентина Кукина взглянула на спидометр – сто десять, кто-то на кладбище спешит. «Вольво» чуть приняло вправо, и попутка с ревом обошла по встречке, окатив потоком воды.
– Псих какой-то, куда так лететь? Да, сынуля? – Валя взглянула в зеркало, но Кирилл уже спал, раскинувшись на кресле.
«Вольво» мотнуло вправо, она дернула руль, и машина выровнялась. В зеркале опять показались фары. – Вы что, сговорились, что ли? Куда так нестись?
Фары приблизились, и Вольво сместился вправо, давая простор для обгона. Но свет продолжал бить в заднее стекло и фары приблизились к заднему бамперу. Они были огромны, как уличные фонари, – грузовик, не иначе.
– Ну чего ты не обгоняешь, дебил? – машина уже почти съехала на обочину, но грузовик все светил в заднее стекло. – Да пошел ты!
Она вдавила газ, и «Вольво» рванул по шоссе, оставляя огромные фары в непроглядной ночи.
– Понарожают дебилов, а нам мучайся, – Кукина взглянула на спидометр – сто пятьдесят – и плавно сбросила скорость до ста. Дорога опять пошла под уклон, дождь усилился. В зеркале заднего вида мелькнул свет, на миг пропал, спрятанный поворотом, и снова появился двумя большими фарами. Они приближались. «Пароходный» гудок напугал так, что машину замотало из стороны в сторону. Валентина чертыхнулась и выправила «Вольво». Фары били в метре от багажника и слепили даже через боковое зеркало.
– Ты чего творишь, урод, мы же разобьемся, – сердце бешено заколотилось, и машина рванула вперед от этих фар. Руки затряслись, крупная дрожь пробежала по телу. Спидометр опять показывал сто пятьдесят. Свет в зеркале погас, ночная мгла проглотила его. Справа пролетел дорожный знак: «ДПС 800 м». Валя прибавила скорость, а у самого поста ударила по тормозам. Машина завизжала колодками, пошла боком, подняв столб брызг, покрутилась на асфальте и замерла напротив здания. Пост был закрыт, на окнах железные ставни, света нет, машин тоже. Преодолев отчаяние, она рванула машину вперед, заехала за угол и выключила фары. Через несколько секунд дорога осветилась, и черная громада в облаке воды пронеслась мимо поста. Кукина выдохнула и повернулась к Кирюше. Он смотрел испуганными глазами, губы дрожали, он собирался разреветься.
– Все, все, сына, не плачь, все кончилось, мы скоро будем дома, – она включила заднюю скорость и выехала на шоссе. «Вольво» вспыхнул ближним светом, секунду постоял в ожидании и рванул сквозь дождь и темноту по шоссе. Дорога пошла вверх, до города оставалось еще километров тридцать, дождь не унимался. В сумочке запиликал телефон, Валя сделала радио потише и рукой забралась в сумку, которая лежала на переднем сиденье. Шоссе резко повернуло вправо, «Вольво» прижалось к обочине, чтобы не вылететь на встречку, телефон выскользнул из руки и упал под ноги. Она потянулась за ним, на миг бросила взгляд вниз, а когда подняла, то перед ней на дороге стоял огромный грузовик. Габаритные огни у него не горели, кузов зловеще чернел в свете фар, он стоял прямо на пути несущегося в ночи «Вольво». Захныкал Кирилл, Валя зажмурилась...
Она открыла глаза, все та же дорога, тот же ливень, радио, правда, не ловит. Кукина посмотрела на экран телефона – нет сети. Киря все хныкал.
– Мама, наверное, звонила. Сына, не плачь, мы уже скоро приедем, – Валя отложила мобильник и покрутила регулятор магнитолы. Одни помехи. Кирюша всхлипывал. Дорога пошла ровная, без поворотов и подъемов. Дождь колотил по лобовому стеклу, фары с трудом освещали дорожное полотно. Часы на торпеде замерли на 23:57 и больше не мигали...
Звонок разбудил Зинаиду Петровну в половине шестого.
– Алло! Кто это?
– Здравствуйте, вы Кукина Зинаида Петровна?
– Да, я. Что случилось?
– Валентина Кукина ваша дочь?
– Что случилось?
– Ваша дочь и внук погибли в аварии на двадцать дев...
Женщина выронила телефон из рук и опустилась на пол.
Мы считаем, что рай – это небесная обитель, а ад – это геенна огненная. Но, может, мы ошибаемся и здесь?..
Конец.
