У осени воздуха нету.
Дожди, облака, листопады -
шуршанье, шуршанье газеты.
Бумажною польскою речью,
бумажного шелеста плачем -
тоскою уже человечьей
и скукой, покуда собачьей,
я полон. Бумажной отравой
забиты почти под завязку,
небесные ходят составы
по рельсам текучим и тряским.
Таким, как сейчас, нелюдимым
ни разу я не был, доехав
до сумрака-Сахалина,
куда не добрался А. Чехов.