Или то октябрь взял тебя в полон...
У моей круши есть свои отцы,
У моей хворьбы сто семнадцать жен.
Мне б сказать чего – да скупы уста,
И молитв зашить – да промозгл тулуп…
И любовь моя – горе-сирота,
Брагу пьет тишком, да глазами - луп…
Вот скажу тебе, старый, дворовОй,
Что давным-давно видишь полусон…
Нам бы в космос – иххх! – да размер не твой.
Нам бы в землю, брат, да не гож фасон.