И ненависть угасла с нею вместе.
Тебя без гнева вспоминает та,
Что столько лет всё думала о мести.
Она давно не плачет по ночам,
Сухие щёки выцвели, обвисли.
В её поблёкших старческих очах
Текут неспешно старческие мысли.
В закатный час по мысленной реке,
Вечерним низким солнцем освещённой,
Ты проплываешь в лёгком челноке,
Ничьей любовью не отягощённом.
Не торопясь, плывут за челноком
Воскресших писем мокрые страницы,
Но буквам, чей рисунок так знаком,
Уже нельзя в слова соединиться.
Они напрасно стали бы тянуть
Друг к другу тонких линий окончанья:
Их не связать теперь, как не вернуть
Рассыпавшейся музыке звучанья.
Как жалко, что нельзя восстановить
Разбитую на паузы и звуки
Мелодию надежды и любви,
Симфонию страданий и разлуки!
Как жаль, что с постаревшего лица
Нельзя стереть морщины и заботы!
Она тебя не позабыла, что ты ...
Но ты в ней растворился до конца.
Её душа спокойна и ясна,
Она на море спящее похожа.
Ты – соль его. Волну поднять не можешь –
Но море всё просолено до дна.