Мой город болен. Чем? Поди ты знай...
Хотя кичится внешней крутизной,
я вижу: горе города - в разгаре.
Он плохо спит, имеет странный вид,
и в нём живущий долго индивид
свободно может тронуться мозгами.
Он вырван с корнем, как столетний дуб.
Так вырывают старый мудрый зуб,
так отнимают родовую память!
Так стариков швыряют из квартир
в жестокий мир, в жестокий новый мир,
где страшно умирать и больно падать...
Мой город груб. Непоправимо груб.
Дымит проклятой мерзостью из труб,
и смотрит ядовито, зло и чёрство,
бездействием и страхом окружён...
А если кто и лезет на рожон,
карается за глупое упорство.
И, словно недобитые князья,
бегут его последние друзья,
но остаются преданные мыши.
Мой сизокрылый брат сидит в СИЗО.
Все шепчут, что бороться - не резон,
больнее падать, если лезешь выше.
А мне больней Андреевка моя.
Фонарь старинный - прошлого маяк,
над ним закат не поменяют власти.
Стихи бормочет вечер - вечный Жид,
и воздух пылью памяти прошит,
и больно эту пыль вдыхать отчасти...
Мой город плох.
Но этот город - МОЙ.
Мне будет тяжело взвалить зимой
на плечи обездвиженную тушу.
Как видно, лучше жить в стране олив,
себя через моря перевалив.
Но я люблю его больную душу.
