Жить бы, да любить, как придётся.
Никого ничем не сердить.
Маленькой звездой из колодца
воду питьевую святить.
Нагадать в мужья инородца,
приютить в прохладной избе.
Только кто же, кто уживётся
с памятью моей о тебе?
Это ведь она среди ночи
будит неуемной строкой.
Завлекая в мир одиночеств,
шепчет: "Он один был такой!
Будь ему верна, Христа ради..."
Тошно от неё, хоть убей.
Ни один любовник не ладит
с памятью моей о тебе.
Ей, зазнобе, я говорила:
"Дымом изойди из огня!
Кто-то подлатает перила,
возведёт крыльцо для меня,
новое, из белого тиса,
и подспорьем будет в косьбе..."
Только кто же сможет ютиться
с памятью моей о тебе?
Кто способен жить, не ревнуя
к песням, и стихам, и слезам.
Если вдруг лицо поверну я,
сразу видно всё по глазам.
Никакой дурак не потянет
за спиной три короба лжи,
и не скажет утром, как встанет:
"Ты поспи, а я - на ножи..."
Жить себе, да жить, как придётся,
за любовь не требуя мзду,
обнимать красавца-уродца,
только я, упрямая, жду,
может быть парнишка прибьётся
с колоском на нижней губе.
Знаю, он один уживётся
с памятью моей о тебе.
