умножающий снежную кашу,
не такой уже это грешок -
выпивать за здоровье Наташи,
за полёты ростовских ресниц,
приводящие сферы в движенья,
и за то, что средь множества лиц,
не найдётся её отраженья.
Сдвинем кубки с гусарским "Ура!",
дворник выкатит буркала стыло
и шарахнется прочь детвора
от плебеев, кричащих над пивом.
Ты отсюда и здесь? Не поэт!
В наших жилах течёт кока-кола,
но мы смотрим на этот же свет
издалёка и не по приколу.
Разве хватим с лихвою тепла
самопального без этикетки.
И обида бросаться пошла
на ребристую нашу запретку.
А поскольку не вырваться ей,
не пролиться дождём на Гоморру,
то, бывает, находим *лядей,
а бывает, сверзаемся в ссору.
"Ты следи за базаром, чувак.
Больше трепета в каждое слово.
Ты *издишь не про так, мол, и так.
Ты *издишь про Наташу Ростову!"