( Опыт документального исследования )
У писателя Михаила Зощенко есть рассказ, который сам автор назвал историческим. Произведение так и называется – « Исторический рассказ ».
Это несколько необычный текст. Он явно выбивается из той тематики « социальной грусти », которая принесла автору мировую известность, славу и бессмертие. Прочитав его впервые, я был, честно говоря, несколько обескуражен. Нет, язык писателя был как всегда великолепен, точен, гармония в языке была абсолютной. Смущала тема. Ведь в центре повествования был ни кто иной, как наш дорогой, любимый до слёз и нервного тика, вождь мирового пролетариата товарищ Владимир Ильич Ульянов (Ленин). Преклоняясь перед гением писателя, я решил не «заморачиваться» в домыслах и гипотезах, отнеся данный факт с тем непростым временем, в котором жил и работал Михаил Михайлович.
Прошло полтора года.
Я уже успел благополучно подзабыть « Исторический рассказ », но одно несколько забавное происшествие заставило меня вспомнить и тот текст и главного его героя.
Той осенью, когда произошёл тот случай, о котором я хочу рассказать, я, пардон, банально запил, так сказать, « изнывая от детских своих катастроф ». И в одну из ночей, пребывая в полностью «разобранном» состоянии, зашёл в ближайшую «стекляшку», дабы «поправить» пошатнувшееся здоровье до утра. Ну, естественно, ручки трясутся, голова ромбом, язык не проворачивается, мыслей в голове – галимый ноль…
«Стекляшка» была пуста. Кроме меня и продавщицы – никого.
Передо мной в идеальном порядке были расставлены полные, академические собрания сочинений во многих стеклянных, железных и пластиковых томах. Библиотекарша в белом халате полусонно ждала речевой озвучки моих капризов за мои же деньги. Но из всего этого сверкающего великолепия, от которого в очередной раз содрогнулись мои почки и печень, я мог позволить себе лишь какую-нибудь дешёвую книжонку сомнительного содержания неизвестного автора в дешёвом переплёте – на горсть мелочи в кармане давно неглаженных брюк.
Пытаясь озвучить свой выбор, показываю рукой на стеллажи. Бормочу что-то нечленораздельное… Продавщица – дама средних лет, что называется в теле, видавшая виды, полусонно пытается помочь. Тычу пальцем в сторону витрины, мычу:
- Это … эта…ммм…эээ… ……
И под конец мучений выдаю фразу полную надежды и понимания из бывшей советской действительности. (Как? Почему это вырвалось? – не знаю, видимо, из глубин подсознания):
- Где дедушка Ленин родился!
Моя добрая фея-спасительница за прилавком молниеносно отозвалась:
- «Симбирское»! И достала из холодильника вожделенную запотевшую бутылку пива…
Как известно, гуманитарные дисциплины в бывшем СССР традиционно были в загоне. Предпочтенье в среднем и в высшем образовании отдавалось наукам точным, отчасти – естественным: математике, геометрии, физике, химии. Но, не смотря на это, товарищи коммунисты (бывшие пламенные большевики), в отличие от нынешних господ горе-правителей, куда как хорошо понимали значение отечественной истории в деле управления таким громадным государством, как СССР.
Но главное было, конечно, не в самой исторической науке, не в объективной реальности произошедшего, а в чисто субъективном аспекте этого – подгонке оценок, фактов, событий под господствующую идеологию марксизма-ленинизма. Вот за это спрашивали строго. Как и в средней, так и в высшей школе.
Можно было не знать формулу оксида углерода.
Дозволялось путаться во втором законе термодинамики.
Не смертельными были потуги тщетно вычислить тангенс угла тридцати градусов.
С вожделением садиста смотрел учитель физкультуры («физ-ры») на конвульсии тщедушного «ботанического» тельца на турнике или брусьях. Сквозь пальцы смотрели на то, как на переменах дозревшие лоботрясы лапали перезревших одноклассниц, «половой истекая истомою».
Дозволялось многое.
Категорически не дозволялось только одно: идеологическая безграмотность в вопросах истории, и вкупе с ней многострадальной философии. А путаться в биографиях партийных вождей было почти преступлением. А не знать эти биографии было делом немыслимым, почти фантастическим и непостижимым. Меня и сейчас хоть среди ночи, как говорится, разбуди, и я вам отбарабаню, например, не открывая своих красивых глаз, что Владимир Ильич Ульянов (Ленин) родился 10 (22) апреля 1870 года в городе Симбирске (ныне Ульяновск).
Пиво под названием «Симбирское» в моём неопохмелённом мозгу сразу родило ассоциацию с городом, где родился главный герой «Исторического рассказа» Михаила Зощенко. Мы с продавщицей в «стекляшке», были ровесниками, учились в советских школах, были и октябрятами и пионерами, и знали хотя бы основные даты из биографии дедушки Ленина. С годами многое, конечно, забылось, но та историческая память – осталась. И в критический момент эта самая историческая память не подвела меня, выдав точную информацию, чтобы получить желаемое.
А само пиво, на мой вкус, так себе – довольно средненькое, посредственное пивко. Годится разве только для опохмела.
Но я давно уже не пью, и опохмеляться мне незачем…
07.05. – 08.10.2012 г.