Пересидел – опять думает: «Я и говорю – трава. Что есть трава?». Зрачки уставились в точку пятнистую на стебле – божью коровку, руки замерли. Мысль мужицкая ворочается. Было над чем призадуматься. И то, верно, растёт, окаянная, где ей вздумается, а тут ходишь, о камень заступишься, на траве энтой подскользнешься и уж – на! тебе! – упал. А траве ничего. Пичужки, дак те врассыпную прыснули, напугал их мужик, когда грохнулся.
«Не-е-е, - подумал мужик, вставая, - трава – это несурьёзно. Вот поле...!». Он даже дотянулся до ближних колосков, потрепал их задубелыми пальцами. Он отродясь знал, что поле – это хлеб, а хлеб – это жизнь, и о том, что он уже знал, думать было неинтересно. Одним словом – лень!
«Что же, эдак бесполезно...