Когда The Forks ушли в творческий отпуск с намерением набраться сил и немного отдохнуть от работы и друг от друга, не всем членам группы удалось осуществить задуманное. Рон и Алан заперлись в своих домах с целью посвятить свободное время своим немузыкальным хобби. Брент просто хотел куда-нибудь съездить, посмотреть новые места, набраться вдохновения. А что до Колина, то он отдыхать вообще не собирался. Его живой ум, как всегда, изобиловал огромным количеством идей, а время для их осуществления подобралось самое удачное. Никаких споров с коллегами по The Forks, никакого принуждения со стороны звукозаписывающих компаний, только он и музыка.
Но не о Колине речь. Брент уже нашел подходящий отель в Сиднее, забронировал номер с видом на океан и знаменитую оперу, и только собирался заняться авиабилетами, как у него зазвонил телефон.
-Брент Свонсон слушает, - поднял трубку гитарист.
На домашний номер ему звонили редко и, в основном, это были представители музыкальных лейблов или концертные агенты.
-Привет, Брент! – раздалось на том конце.
Музыкант опешил, голос был знакомый, но, кто говорит, он понять не мог, и собеседник поспешил представиться:
-Это Робин Лестридж. Неужели не узнал?
-А, привет, Робин, - выдохнул Брент. – Не узнал.
Робин Лестридж был, как и Свонсон, гитаристом. Он основал несколько групп, но больше прославился, занимаясь сольным творчеством. В прошлом наркоман и дебошир, сейчас примерный семьянин и трезвенник с превосходной фигурой, живым взглядом и начавшей появляться сединой, которая, впрочем, лишь придавала ему обаяния, Лестридж только курил сигареты и отказываться от этой привычки не собирался.
-Брент, - начал он. – Я читаю статью о твоем сольном альбоме. Мультиинструменталист, талантливейший музыкант, виртуоз, так, кажется, тебя называют журналисты.
-Да, - Свонсон мечтательно прикрыл глаза.
Пару лет назад, после выхода последнего альбом The Forks, он был любимчиком прессы и те комплименты, которые перечислил сейчас Лестридж – всего лишь капля в море хвалебных статей.
Тогда, закончив работу с Forks, он поехал в Ливерпуль, где занялся записью своей сольной пластинки. Брент лично прописал все инструменты, включая духовые и щипковые (чит. рассказ «Человек-оркестр, прим. автора). Остальные участники группы тоже не теряли времени даром и выпустили по альбому, но ни один из них не добился таких цифр, как диск Брента. Это было одно из самых главных достижений в карьере Свонсона, и он им очень гордился.
-Брент, - позвал Лестридж.
Уж слишком долго тот молчал.
-Да?
-Ты же понимаешь, что я звоню не просто поболтать и вспомнить старое. Я очень рад, что мне попалась эта рецензия, иначе я бы еще долго искал решение.
-Решение? – переспросил Брент.
-Да, в общем, я прошу тебя присоединиться к записи моего альбома. Прошу, как хорошего музыканта и хорошего знакомого.
Тот задумался. Звучало заманчиво, работа с Лестриджем могла бы помочь ему открыть новые для себя грани музыки. Но ведь он собирался отдохнуть.
-Ну, - поторопил его Робин. – Что скажешь?
-Мне нужно подумать, - ответил гитарист. – Я позвоню тебе завтра.
-Буду ждать! – попрощался Лестридж и повесил трубку.
Глава 2
Подумать для Брента в данном случае означало посоветоваться с Колином. Хотя, несмотря на то, что он и утверждал, что не зависит от Бретмана ни на йоту, в вопросах сотрудничества с другими музыкантами тот мог дать просто бесценный совет. Колин никогда не работал с людьми, от которых не мог ни чему научиться, а научившись, обычно переставал поддерживать с ними близкое общение. Не потому, что он был негодяем, использующим людей, а потому, что ему просто становилось неинтересно. Свонсон уже представлял, какая реакция будет у вокалиста, когда он скажет ему о предложении Лестриджа.
Однажды Highlow, получившие тогда статус группы года, попросили Брента подыграть им на фестивале, так что тут началось! Колин просто с ума сходил от ревности, хотя ревностью называть это отказывался. Доходило до откровенного ребячества, когда Бретман выяснял с фронтменом Highlow, за каким столиком будет завтракать гитарист (чит. рассказ «Лучшая группа мира», прим. автора). Предвкушая не самый приятный разговор с другом, Свонсон позвонил. Ответил Колин не сразу, но слышать Брента был рад.
-Неужели я не надоел тебе за все это время? – в шутку спросил он. – Рад, что ты звонишь мне даже в отпуске.
-Ну, - хихикнул тот. – Вообще-то, я по делу.
-Ты написал музыку?
-Нет. Колин, послушай, как ты думаешь, Робин Лестридж предложил мне поработать с ним. Стоит соглашаться?
-А, этот пижон, - бросил Колин.
Брент закатил глаза. Предсказуемо. Он подождал, пока вокалист выпустит пар, посопит в трубку и поворчит вдоволь.
-Ты же собирался в Австралию, - сказал Бретман, наконец.
-Ну, - замялся Брент.
-Я по голосу слышу, что ты хочешь. Я не имею права тебе запрещать. Поступай, как считаешь нужным.
Ага, Колин сменил тактику. Но гитарист знал его, как облупленного и не попался на эту удочку.
-Хорошо, - проговорил он. – Думаю, работа с Лестриджем пойдет мне на пользу.
-Нет, нет, нет, - перебил тот. - Слушай, если серьезно, Лестридж, как музыкант тебе в подметки не годится. Он знаменит, да, но он прославился не благодаря таланту, а благодаря своим наркоманским выходкам.
-Это было давно, - вставил Брент.
-Я не договорил, - буркнул Колин. – Он прославился именно благодаря им. Теперь он знаменит, играет свою посредственную музыку, носит дорогие костюмы, ведет музыкальные церемонии, ездит на Роллс Ройсе и живет в особняке.
-Это плохо?
-Нет, просто я не хочу, чтобы ты отупел, взаимодействуя с ним.
-Ага, по-твоему, у меня нет собственного мнения? По-твоему, я настолько ведомый, что, только подойдя к Лестриджу, сразу отупею?
-Да, - отрезал Колин.
-Ну, знаешь, - тот даже и сказать ничего не мог. – Ну, знаешь!
Не придумав достойного ответа, Свонсон положил трубку. У него есть собственное мнение, он не маленький мальчик и он докажет это! И первое, что он сделает – не станет слушать Колина Бретмана и его вечную песню: «Не играй нигде, кроме Forks, все остальные – ничтожества». Это и стало последним аргументом в пользу сотрудничества с Робином Лестриджем, которому он сразу же позвонил.
Глава 3
Тот выразил огромную радость по поводу того, что Брент согласился и пригласил его отужинать в одном из своих любимых ресторанов.
Лестридж не пил, Свонсон – тоже, но оба любили сытно поесть. Разница была лишь в том, что наутро Робин отправлялся в тренажерный зал, а худенького от природы Брента проблема поддержания формы вообще не волновала. За ужином мужчины обсудили, как будет проходить работа над альбомом, кто еще будет принимать в ней участие и чего конкретно Лестридж хочет от Брента. Свонсона такие условия устраивали, работа казалась ему интересной, что еще нужно для успешного сотрудничества? К тому же, Робин ему нравился.
Но этот человек был из тех, кого постоянно преследовали папарацци, Лестридж не обращал на них внимания, а Брента это напрягало.
-Невозможно даже поесть спокойно, - пожаловался он.
-Люди делают свою работу, - философски ответил тот. – Не раздражай их своим вниманием.
Хорошая позиция, подумал Брент, но придерживаться ее не получалось. Он чувствовал себя неловко. Для The Forks этот период карьеры уже миновал, и музыканты тогда вздохнули с облегчением, а возвращаться в жизнь под прицелом фотокамер гитаристу не хотелось.
-Официант, счет! – воскликнул Лестридж, пробудив Брента от его мыслей.
-Мы все? – спросил тот.
-Ну, если ты собираешься заказать еще что-нибудь…
Свонсон покосился в сторону паренька с камерой:
-Пожалуй, нет.
-Ну что? – поинтересовался Робин. – Во сколько завтра приступим к работе? Полдень тебя устроит?
-Вполне.
-Тогда до встречи завтра! Не забудь гитару!
На следующий день мужчина приехал в студию-пентхаус, на самом верху суперсовременного жилого комплекса, которую снял Робин. Из окон открывался великолепный вид на старый Лондон, величественный Тауэр, Темзу и набережную. Брент, благодаря нахождению в The Forks вместе с Колином Бретманом, стал очень пунктуальным, он посмотрел на часы – три минуты первого. Лестридж опаздывал. Чтобы чем-нибудь себя занять, музыкант подключил свою гитару, проверил остальные инструменты, покурил, полюбовался видом из окна, написал в твиттер. Прошло полчаса, Лестриджа не было. Наверное, стоит в пробке, решил Брент и набрал его номер, но телефон Робина был отключен. Гитарист не знал, что ему делать, ждать дальше или уйти. Он выбрал первое, в конце концов, у Лестриджа просто могла сесть батарейка.
Наконец, через сорок минут он явился в компании Фэриса Уильямса – продюсера этой пластинки.
-Робин, - нахмурился Брент, но тот сразу обезоруживающе улыбнулся.
Фэрис, поздоровавшись, отправился за микшерский пульт.
-Я ждал больше часа, - уже мягче сказал гитарист.
-Ну, я проспал, - развел руками тот. – Потом поехал пообедать. Брент, если я сказал, в полдень, этот вовсе не означает, что ты должен явиться секунда в секунду. А если вдруг ты пришел, и тут никого нет, здесь есть, чем себя занять: посмотри кино, поиграй в плейстейшн, на втором этаже есть тренажеры, в почтовом ящике всегда свежая пресса. Вряд ли я смог бы нормально работать, приехав не выспавшимся и голодным, зато вовремя. Мы же с тобой творческие люди, а не клерки какие-нибудь.
Свонсон согласился. Фэрис поставил ему одно из демо, чтобы тот мог послушать и избрать для себя оптимальный стиль игры. Брент послушал, понял, что него хотят и понял, что сможет это сделать.
Затем музыканты приступили к совместной репетиции, после которой Лестридж сказал, что ему очень понравился стиль игры Брента, и он с нетерпением ждет начала записи, а тот понял, что именно ему казалось необычным при прослушивании демо. У Робина начисто отсутствовали барабаны, то есть их не было вообще. Свонсону это виделось немного диким, как после записи вокала он умудрялся впихнуть туда совсем необязательные скрипки и совершенно игнорировал ударные, основу основ. От этого, по мнению Брента, музыка теряла свою живость и делалась скучной, но его мнения никто не спрашивал.
Глава 4
Памятуя о том, что в почтовых ящиках всегда есть свежие газеты, на следующий день Брент забрал почту и только потом поднялся в комнату. Лестриджа не было, что неудивительно. Гитарист заварил себе кофе, открыл один из выписанных Робином музыкальных журналов и на первой же странице увидел фотографию, сделанную позавчера во время его ужина с Лестриджем. Музыкальный обозреватель гласил, что, видимо, разговор за ужином шел о совместной работе, а так же, критики рассуждали, не станет ли подобный опыт для Брента своеобразным шагом назад, ведь то, что делает Свонсон, всегда интересно и непредсказуемо, а музыка Лестриджа кажется серой и однообразной. С некоторыми утверждениями гитарист готов был согласиться, с некоторыми – нет. Очевидно, что музыке второго чего-то не хватало, ну ничего, именно он и вставит туда это недостающее звено.
Журнал Брент решил припрятать, чтобы Лестридж его не видел, статья для того, все же была не самая хвалебная.
Но, как только тот переступил порог пентхауса, его первым вопросом было:
-Ты видел? Про нас уже понаписали.
-Видел, - отозвался Свонсон
-И как тебе статья?
-Не знаю, - замялся Брент. – Я невнимательно читал.
-Брось, - отмахнулся Лестридж, наливая себе кофе. – Они назвали меня скучным, и что с того? Всем не угодишь. У меня есть мои фанаты, с какой стати я должен думать о газетчиках?
Тот не знал, искренне ли говорит Робин, или ему в душе обидно, но он был рад, что этот разговор не стал продолжаться. Приехал Фэрис, и музыканты занялись работой.
Когда же он объявил небольшой перерыв, и Брент проверил свой телефон, то увидел пропущенный звонок от Рона, которому сразу перезвонил.
-Ты записываешься с Лестриджем? – спросил барабанщик.
-Да.
-Ясно, а я думал, ты поедешь отдыхать.
-Я тоже так думал, - улыбнулся тот. – Но у судьбы были свои планы.
-И как тебе с ним? – поинтересовался Рон. – Я слышал, он не использует ударные, да?
-Да.
-Ужас, - ответил барабанщик. – Музыка без ритма, все равно, что блюдо без соли. Преснятина.
Брент вздохнул. Ясно, этот человек не разделяет его восторга.
Вечером у Свонсона состоялся аналогичный разговор с Аланом.
-Скажи мне, что это неправда! – сразу заявил басист.
-О чем ты? – поинтересовался тот, больше ради приличия, потому, что прекрасно понимал, о чем его друг говорит.
-Ты работаешь с Лестриджем!
-Это правда, - вздохнул Брент.
-Фу, - протянул Алан. – Лестридж же зануда! Особенно сейчас! Ей богу, Брент, когда он нюхал кокаин, он мне нравился больше!
-Да, ясно, - ответил Свонсон и поторопился закончить разговор.
Никто из The Forks его не поддержит.
Глава 5
Так же гитарист заметил одну особенность: во всех изданиях, которые писали о его работе с Робином, все выглядело так, словно тот сделал отличную партию, а он, Брент, прогадал. Свонсону это не нравилось, он чувствовал себя виноватым за то, что журналисты описывали ситуацию так, будто «гитарист легендарных The Forks снизошел до сотрудничества с Лестриджем». Пора было дать интервью.
Брент хотел высказаться и расставить все точки над i самостоятельно, но журналистка, с которой он договорился об интервью, настояла, чтобы они с Робином пришли вместе.
-Ваша работа совместная и отвечать на вопросы вы будете тоже вместе, - заявила она. – Нашим читателям интересно увидеть ситуацию с обеих сторон.
Лестридж воспринимал это, как данность, а Брент остался недоволен. Уже даже журналисты ставят ему условия.
В назначенный день музыканты явились на интервью. Да, вопросы были подготовлены хорошо. Начиналось все в невинных, типа, как вам работается вместе, но вскоре перешло на излюбленную тему всех таблоидов.
-Скажите, Робин, - интересовалась похожая на стервятника блондинка среднего возраста. – Стараетесь ли вы, сотрудничая с Брентом, привлечь новых слушателей?
-Нет, – ответил мужчина.
-Нет? – переспросила та, ожидая пояснения.
-Нет. Единственный, кого я хотел привлечь, это Брент, и мне это, хвала небесам, удалось.
-Это было трудно?
-Я всегда открыт для новой интересной работы, - сказал Свонсон.
Его раздражало, что эти двое говорят о нем так, словно его здесь нет.
Журналистка постучала по столу своими непомерно длинными ногтями.
-Брент всегда был моим хорошим знакомым, - проговорил Лестридж. – Мы часто отдыхаем вместе, почему бы нам вместе не поработать?
-Брент, Робин не использует ударные, - пошла дальше по списку та. – Насколько я знаю, вы с таким еще не сталкивались. Каково играть без основной части ритм-секции?
-Необычно, - признался гитарист. – Но, по правде говоря, я убедил Робина включить их в несколько треков, так что на этом альбоме вы их услышите. Люди говорили, что делать музыку без ударных невозможно, Робин доказал им обратное. Теперь пора показать им, что его музыка шикарна, как с ударными, так и без.
-Робин, как вы думаете, как отреагируют ваши фанаты на подобное нововведение?
-Однозначной реакции ожидать не приходится, - пожал плечами тот. – У каждого из моих фанатов есть собственное мнение и, обобщая их, я проявлю крайнее неуважение.
-А вы, что думаете, Брент, о ваших фанатах? Говорят, они не сильно обрадовались, узнав о вашем сотрудничестве с Робином.
Тут Свонсон взорвался:
-Неужели, прежде чем что-то сделать, я должен спрашивать мнение всех и каждого? Всем не угодишь, ясно вам? Я занимаюсь музыкой, потому, что мне это нравится! Я читал все эти глупости относительно того, что мол, я делаю шаг назад и все такое. Так вот: я волен делать шаги в любую сторону, в какую захочу, ясно? Пусть даже назад! Робин всегда был моим хорошим приятелем, он предложил мне поработать вместе с ним и я согласился, а на остальное мне наплевать!
Лестридж покачал головой – такие заявления публично делать нельзя.
-Вам наплевать на ваших поклонников? – зацепилась за слова гитариста журналистка.
-Он этого не сказал,- поторопился вставить Робин, пока Брент не наговорил еще глупостей.
Оставшееся время он только и пытался отвлечь женщину от высказывания Брента. Ему это почти удалось и, когда время истекло, он вздохнул с облегчением. Лестридж еще вежливо прощался с журналисткой, а Свонсон уже выскочил на улицу и пытался закурить. Зажигалка не работала, гитарист ругался и тщетно щелкал ею.
-Эй, приятель, расслабься, - Робин подошел к нему и хлопнул по плечу. – Ты чего?
-Проклятая зажигалка! – топнул ногой тот.
-Возьми мою, - Лестридж протянул ему зажигалку.
-Спасибо, - гитарист, наконец, закурил.
Робин спрятал зажигалку в карман и ждал, пока его приятель что-нибудь скажет.
-Я вел себя, как идиот? – спросил Брент.
-Да, - кивнул Лестридж, ожидавший подобного вопроса. – Как полный идиот.
-Прости, - тот затянулся. – Надоело постоянно отчитываться за все, что я делаю.
Глава 6
Часть Свонсона в этой работе подходила к концу, остальное должен был выполнить сам Лестридж и его сессионные музыканты. Гитарист очень гордился лептой, которую он внес, и ему не терпелось услышать готовый вариант.
И, как раз в то время, когда Робин и Брент собрались отметить удачное завершение работы второго, гитаристу позвонил Алан.
-Я поклялся в отпуске ни секунды не думать о музыке, но такое игнорировать не могу, - проворчал он.
-В чем дело?
-Поздравляю, Брент, - ехидно проговорил басист. – Ты установил рекорд. Так нашим фанатам еще никто не хамил.
-Да я не хамил! – возмутился тот.
Лестридж с любопытством посмотрел на Свонсона, суть разговора мгновенно до него дошла.
-Хамил, - настаивал Алан. – Я, да и все ребята, они этого пока не видели, были бы очень признательны, если бы ты извинился.
Свонсон засопел.
-Просто напиши в твиттер, что ты погорячился, - гнул свое басист.
-Посмотрим, - перебил его Брент. – Я перезвоню позже, я сейчас занят.
Гитарист убрал свой айфон в карман и, подняв глаза на Лестриджа, встретил его вопросительный взгляд.
-Алан хочет, чтобы я извинился, - пояснил он.
-Ну, - протянул Робин. – Я думаю, он прав.
Свонсон недоверчиво посмотрел на него. Вообще-то, он ждал, что Лестридж его поддержит.
-Но ты правда немного перегнул палку, - сказал Робин.
И тут же Брент снова засопел.
-Стоп! – примирительно поднял руки мужчина. – Я бы и рад встать на твою сторону, но не могу. Да, я твой друг, но и Алан – тоже, даже больше, чем я. А друзья ведь не только для того нужны, чтобы с тобой веселиться и развлекаться. Они еще для того, чтобы указать тебе на твои ошибки. Вот, мы твои друзья, я и Алан, говорим тебе, Брент, ты перегнул палку.
Гитарист поерзал на стуле:
-Но уже поздно что-то менять. Сказанного назад не воротишь.
-Извинись за сказанное.
-Но я правда так думаю! Почему я должен извиняться за правду? На меня давят со всех сторон! Сколько можно?
-Если бы я был твоим поклонником, я бы оскорбился, - Лестридж наигранно надул губы. – А если серьезно, то ты должен извиниться, потому что ты в группе. Это я могу позволить себе подобные заявления, потому что я один, а ты – нет. Эти поклонники, точно так же поклонники Колина, Алана и Рона. Поклонники The Forks.
Брент покивал и снова вытащил айфон. Лестридж, пожалуй, прав. Незачем подводить группу.
Он уже знал, что альбом получится хорошим, по-другому просто быть не могло. А работая с Робином Лестриджем, он понял, что у него есть, чему поучиться. Он был такой спокойный, выдержанный, всегда оптимистично настроенный и позитивный, а ведь был всего на несколько лет старше Брента, да и жизнь у него не всегда была столь безоблачна, как сейчас. Но это уже история Робина Лестриджа. У Брента Свонсона своя история, в которой, как показала практика, всегда есть место творчеству и саморазвитию.