Благородных кровей пришелец (Зарисовки)

Утро ранне молоком вешним залило беленные подоконники в росе да пыльце крупинками желтобархатными. Искрится, переливается росная драгоценность. Так вот, с утрчеком Вас, многоуважаемый [титул] N.N. Смею надеяться, что почивали Вы сладостно, духу сельского вкусив и упокоив им свою мятежную натуру. Давеча вы спрашивали меня, отчего я в такую рань зоряную да малиновую встаю, али неспокойно мне, али тревога меня снедает. А как же мне в такую рань не встать, коли крепостные не пороты. Оно же, светлейший [титул] N.N., всёрно что животное такое всякое не разумеет ни смысла, ни прелести бытия, живёт себе рылами в навозе, да сыто хрючит басовито, стоит сапогом за мохнатым ухом поскрести. И токмо крепостные они ж - скотина, внимают и полноту жизни чувствуют только с побоями, рабская душонка их находит особый сокровенный смысл при каждом касании батога к сгорбленной в раболепии спине. Бывало, и визжат сучьи, как чисто при случке да в самую течную пору; бывало, смелеют и, желая получить послаще рубец, смеют слово какое произнесть, чем немало забавляют меня. Такто-чки, достопочтенный [титул] N.N., сейчас кофею заморского испьёте на открытой веранде, слушая переливчатые трели ранних птах, всей грудью вдохнёте сенокосный аромат с лугов, да уж далече после полудня мы с Вами на охотку сладимся. Слыхивал, понравился Вам неделешной давности гон крутобёдрой крепостной девки Маланьки с борзыми? Вижу, вижу, как ланита ваши порозовели. Это Вы, нешто, вспомнили, как упруго стегали её тяжёлые сметанные ляжки прутики подлекса в низине, как неслась за её сильной спиной соломенная трёпанная коса. А вы, помниться, нагнав её на кауром жеребце, за косу то эту схватили да поперёк седла, покуда её борзые не разорвали. Эх и шалун Вы, дражайший [титул] N.N. Однако, я Вам хотел рассказать,что в края мои путанными и сложносплетёнными судьбы причудами попал высокий титул заморский. Видно, случилось чего, потому как намедни, да недалече как днями тремя назад, лесом я ехавши с охоты на кабана, наткнулся на шайку разбойников, в лесах отребья бесхозного всё равно что тли на яблоне дождливым летом. Шайку я разогнал, да знают меня тут все, что я на кол посажу и барыню такмо сплясать на этом колу заставлю, заглянул в повозку эту, да так и обмер. Шелков таких и каменьев давно я не видывал, хоть сам на широкую ногу живу. И стрельнул глазищами на меня огневыми, я аж с непривычки оробел и склонился галантно в поклоне, сразу ж видно, благородных кровей пришелец. Смотрел, как брезгливо отирает с побледневшего лица кровавые разводы, это, по всему видно, пару брюх вспорол шпагой своей. Языков я ихних почти не разумею, что поделать то, поселил его пока что в гостевых покоях. Хорошо там, хрипа поротых с конюшен не слышно, только яблоневый спелый дух, да аромат кашицы из сада. Ещё развлекает меня, друг сердешный [титул] N.N., то что ходит чернь мимо окон тех, да смеет в окна иногда заглянуть, ох, и потешно же. Я же на самом деле добротой души отличаюсь, только не надобно это чуять холопам, не то на вилы живо подымут. Так вот оно как - ходят и крестным знамением себя осеняют, видно что чуда такого доселе не видывали, серость и убогость, пусть хоть заскорузлыми своими да куцыми умишками прикоснутся к прекрасному. Я ж не зверь чай какой. А вы кофей пейте, пейте, как солнце спадёт жаром малость, мы с Вами в поля, сиятельный [титул] N.N., сегодня с борзыми потеха пойдёт как Вам завсегда нравится. Иль с медведём потеху желаете?