Уставшая, после долгих часов приема и ходьбы по пятиэтажкам (а в них лифтов никогда не было, что не вызов, то 5-ый этаж) она шла домой. А дома свои проблемы - муж, дети маленькие. Тоже нужно уделить внимание. А то, иногда, прибегали соседи со своими просьбами - померять давление, кому-то плохо, послушать. И она никогда не отказывала. Шла. Хотя рабочий день давно закончился и она вправе была отказать. Но, Клятва Гиппократа не давала ей просто жить и быть обыкновенной. Да и пережитое, смерть отца, война. Так было всегда. Так могла только она.
Когда же ей стало плохо с сердцем, к ней, на помощь, никто не пришел. В доме жил врач, мужчина. Он, на мою просьбу, спуститься на этаж ниже, к своему коллеге ответил: "Рабочий день закончился". А ведь они работали вместе. Да, и потом, в поликлинике, ее не пропустили без очереди. А у нее оказался инфаркт. И, по халатности врачей, она умерла.
Но я не об этом.
Вызов.
Однажды ее вызвали в обыкновенный дом, но не обыкновенную квартиру и столь же не обыкновенная пациентка. Старушка, лет 80-ти, маленькая, улыбчивая стояла перед ней и приглашала войти. Врач вошла. Вокруг, по стенам картины, портреты. Где-то она могла видеть этих людей, лица. Напрягла память и вспомнила. Лермонтов. Да, да, тот самый М.Ю.Лермонтов, который написал стихотворение "Родина" (Люблю Отчизну я, но странною любовью). А пациентка была его праправнучкой. В ней было столько необычного, загадочного, как и сама обстановка, которая окружала присутствующих. Лицо. Лицо Лермонтова, только в женском обличии. Волосы заплетены, по бокам, на две косички и уложены вокруг ушей. Разговорились. Оказывается старушка прослушала о необычном докторе и решилась на вызов. У нее ничего не болело, она просто хотела поговорить. Город - не село. Все куда-то спешат, не замечая чужой боли, чужой радости. А тем более людей преклонного возраста. Кому они нужны? А тут такой доктор. Умеет слушать, слышать и успокоить. Что ещё нужно пожилому человеку? Старушка усадила врача и, поскольку была очень маленького роста, хрупкая, влезла с подставной скамеечки на большущее кресло, и утонула там. Разговор был долгим. Говорили о литературе, о взглядах, культуре. Затем старушка предложила чай. Рассказывала обо всех рисунках Лермонтова, о портретах. Кто кем приходится Лермонтову и дошла до портрета самого поэта. Такого Лермонтова врач никогда, нигде, даже в музее, не видела. Необычный ракурс, красивый, как живой. В Лермонтове сочеталось два человека - один добродушный, милый - для своих, близких, и другой - дерзкий, заносчивый - для всех остальных.
Но время позднее, хорошо, что это последний вызов был. Врач должна была превращаться в маму, жену, хозяйку. Домой пришла - нет прилетела, и с упоением рассказывала о необычной пациентке, которая в свои 80 лет имела живые, горящие глаза, хорошую память, была подвижной, худенькой, как девочка. Врач ещё несколько раз навещала ее. Но жизнь такая быстротечная, а память вечная.
(Как звали старушку? Я уже не помню. Тогда мне было не столь интересно, как сейчас. Да и спросить уже не у кого.)