Флора и Лилия (Сказки)

Ивовые ветви, нависая над водой, касались малахитовой поверхности заброшенного небольшого пруда в старом парке. Звездчатые кувшинки, белые и желтые, ажурным ковром покрывали его спокойную гладь. Сильные переплетенные между собой корни этих красавиц казались мифическими атлантами, держащими на своих плечах плотный живой ковер, по которому можно было пройти, как по канатной дороге. Это такое удовольствие - стоять и наслаждаться девственной природой, вдыхая тонкий, чуть сладковатый аромат царственных цветов, восседавших каждая на своем троне из зеленых и бурых листьев-лепешек…
Парк постепенно переходил в лес с высокими деревьями и опушками, на которых росло множество пахучих ярких цветов. На одном из деревьев, на вековом дубе, жила дриада Флора. Ее каштановые волнистые волосы отливали медью, рассыпаясь по плечам, а на молочном личике с приходом весны появлялись рыжие веснушки, придавая веселость всему облику. Она была юна, любознательна и жизнерадостна. На рассвете, с первыми лучами, Флора оставив свое жилище, бежала в старый парк по узкой тропинке, напевая песенку и радуясь утру. На ней было легкое платье из цветков дикого шиповника, соединенных между собой клейкой паутинкой, подаренной ей большим мохнатым соседом пауком. Он был задумчив и нетороплив, наверное, потому, что всю свою жизнь делал одну и ту же работу – плел и плел свою паутину, не покидая веток шиповника. Время от времени, перед заходом солнца, он спрашивал Флору о том, что нового в лесу и его окрестностях.

Утреннее солнце развешивало прозрачный лимонный тюль над прудом, пробираясь сквозь раскидистые ветви деревьев еще сонного парка. Кувшинки медленно раскрывались, и капельки росы, слезой сбегая по их свежим лепесткам вниз, блестели стразами в теплых лучах. Флора, подойдя к воде и став на колени, стала раздвигать живое кружево, желая увидеть свое отражение. Вода морщилась, и у нее ничего не получалось. Умывшись, она сорвала желтую кувшинку и вплела ее в свои кудрявые пряди. Девушка хорошо знала старый парк с его заросшими дорожками и деревьями. Ее подруга, наяда Лилия, жила на другой стороне пруда в зарослях камыша. Большую часть времени она проводила в воде. Плавая, как рыбка, среди кувшинок, наяда разговаривала со стрекозами и бабочками, перелетающими с цветка на цветок. Крылышки стрекоз переливались на солнце всеми цветами радуги, и это ее забавляло. Лилия была так же молода и красива, как и ее подруга Флора. У нее были кудрявые черные волосы и большие глаза, зеленые, как листва деревьев.
Флора, увидев подругу среди водяных цветов, пошла к ней вдоль берега, покрытого мхом. Плавать она не умела и поэтому стала ждать купальщицу среди густого розового бадана и фиолетовых ирисов, растущих у воды.
- Давай позагораем и пойдем в твой лес собирать малину к завтраку, - сказала Лилия, укладываясь на мягкий мох.
Она была в купальном костюме, сшитом из тонкой высушенной змеиной кожи, которую ей как-то подарила Флора. На опушке леса, возле большого пня в период линьки змей, всегда можно было найти что-нибудь узорчатое и симпатичное.
Девушки лежали среди сочных ирисов, вдыхая их медовый аромат, и смотрели в чистое небо на стрекоз и шмелей, снующих туда-сюда и кажущимися крохотными и беззащитными на фоне его бездонной лазури. Подруги повзрослели и их сердца наполняли новые чувства и ощущения, неведомые им до сих пор.

Солнце начало припекать, свесив свои ножки-лучи в оживившийся пруд. Кувшинки, раскрывая лепестки, смотрели на восток, приветствуя восход огненного светила. А к полудню их белые ларцы были полностью раскрыты, и на дне каждого желтел медовый орех. Пчелы и шмели жужжали, садясь на него и пробуя на вкус душистую «скорлупу». Флора и Лилия, уйдя в лес, набрали малины в берестяные лукошки, которые им сплела бурая медведица. Сидя в тени под широким дубом, они уплетали спелые сочные ягоды.
- Что-то Ветра не слышно, он обещал прилететь еще утром, - сказала Флора. - Неужели он подался ночью на север?
Но не успела она это произнести, как зашумели кроны огромных деревьев и цветы на лужайке закачались на своих тонких длинных стебельках, будто уклоняясь от удара. Не прошло и минуты, как перед подружками появилось летучее существо с мужским лицом. Это был блондин с гладко зачесанными назад волосами, одетый в длинный и просторный дымчатый плащ. Он то парил над лужайкой, то носился по ее периметру. Птицы, сидевшие в зарослях кустарника, с перепугу взмывали вверх. Особенно старая ворона была недовольна: "Опять не дал поспать после обеда. И кто его звал?" – ворчала она, расхаживая от куста к кусту. Флора и Ветер дружили с самого детства, играя в «ловитки» и бегая на перегонки по широкому цветущему лугу, что раскинулся за лесом. Дразня ее, Ветер спутывал ей локоны и смеялся, когда она сердилась. Но прошли годы и его прикосновения стали ей казаться приятными. Он обнимал ее своим дыханием, и ей это нравилось. Ветер был молод и его решительный твердый характер был ему к лицу. Он сам недавно понял, что детская их дружба незаметно перешла в любовь. Ради Флоры он готов был свернуть горы и выломать весь лес с могучими дубами, если понадобится. Встретившись, дружная троица направилась снова к любимому пруду. Девушки связали ветви двух ив, смастерив качели, и стали по очереди кататься над водой, покрытой ряской. А Ветер дул без устали, раскачивая качели и радуясь за подружек, которые смеялись, взлетая к небу.

В пруду помимо лягушек и водомеров, скользящих по его поверхности, как конькобежцы на льду, жили ужи, тритоны и водяной змей Вонамби. Он был стар и сам не знал, сколько ему лет, но ежедневные водные процедуры и плавание в родном пруду сохраняли его силы и боевой дух. Змей был одинок, и только родительская любовь к Лилии поддерживала его желание жить и быть в хорошей физической форме. Когда-то Вонамби был злым, как и все змеи, но время сделало свое дело – набравшись жизненного опыта, он стал мудрее, а жизнелюбие сделало его добрым и великодушным.

Так шли день за днем, пока в одно ясное утро наяда не увидела незнакомца. Он разбил палатку на берегу водоема и на резиновой лодке подплывал к кувшинкам, рассматривая их в лупу. Потом он что-то записывал и даже фотографировал. Лилия, лежавшая как всегда среди фиолетовых ирисов и мечтающая о любви, смотрела издали на юношу, совершенно не понимая, что он делает. Она была так же любопытна, как и Флора, но бесстрашна и независима. Поэтому, не долго думая, она вошла в воду и, нырнув глубже, поплыла к новому плавучему сооружению с молодым человеком. Купальник Лилии имел змеиную расцветку, поэтому Костя, так звали незнакомца, очень удивился.
- Откуда здесь такая большая змея? – подумал он, но не испугался. Молодой человек был ботаником, приехавшим из небольшого приморского городка собирать материал для своей научной диссертации. Наяда никогда так близко не видела людей. Живя среди водяных цветов, она считала, что весь мир ограничивается старым парком и лесом. Девушка иногда видела грибников издали, бродивших по лесу, но они не вызывали у нее никакого интереса.
- Ты кто? – прошептала Лилия, вынырнув из воды. Костя был серьезным и немного рассеянным молодым человеком, как все ученые. Но изумрудные глаза девушки поразили его необыкновенной красотой. В них было не прикрытое детское удивление и искренность, которую он не встречал у окружавшей его молодежи.
- Я Константин. А ты, наверное, русалочка из сказки? – проговорил он, шутя, даже не подозревая, что попал в точку.
- Да, я живу в этом пруду в густых камышах. Целыми днями я плаваю среди кувшинок и загораю на берегу. Но у меня нет хвоста, как у русалок, я умею ходить и даже бегать с Ветром на перегонки, - бойко заговорила она. Костя показался наяде необыкновенным. Его интерес к кувшинкам и ее уютному пруду роднил их. Он помог девушке залезть в лодку, и они стали вместе рассматривать в лупу знакомые ей с детства звездчатые цветки. Так прошел весь день. Когда рубиновые лучи стали сползаться к ногам раскаленного заката, большинство кувшинок уже было закрыто. Зеленоглазая наяда с заходом солнца всегда возвращалась в свои камыши и засыпала, видя цветные добрые сны. Вот и в этот вечер она попрощалась с Костей, который устроился на ночлег в брезентовой палатке.

На следующее утро Флора, как обычно, прибежала к пруду. Новый матерчатый домик на его берегу озадачил ее.
- Чтобы это могло быть? – размышляла она.
- Неужели там спит медведь, уж больно большой дом. Если это так, спокойной романтичной жизни конец.
Флора так расстроилась, что позабыла на время о подруге. Присев поодаль, она задумалась. А Лилия накупавшись, вышла на берег и улеглась рядом с ней на мох.
- Привет! – сказала она веселым голосом. - В нашей компании прибавление. В том мягком домике поселился Костя. Он ботаник. Я, конечно, не знаю, что это означает, но главное, что он добродушный, серьезный и любит мои очаровательные кувшинки, - добавила Лилия.
Молодой натуралист спал до тех пор, пока июньское солнце не нагрело его палатку. Видимо вчерашние впечатления от увиденного сотворили сказочные сны. Он выполз сонный и сразу же надел свои круглые смешные очки. Флора поразила его воображение хрупкостью, изяществом и чувством юмора, не свойственным нимфам. Она тут же назвала его лешим, для конспирации, как выяснилось позже. У Флоры были миндалевидные глаза чайного цвета, теплый взгляд которых, словно магнит, притянул Константина. Ее познания в ботанике просто изумили его. Она знала все деревья в своем огромном лесу, все травы и цветы, и даже всех бабочек, летающих над цветущим лугом. Флора все рассказывала и рассказывала, и Косте стало казаться, что она обыкновенная девушка из его маленького городка. Он вернулся в палатку, а затем вышел, держа в руках сачок для бабочек.
- Бери, это мой подарок, - сказал он. А Флора в ответ улыбнулась, и глаза ее заблестели от радости. Сачок был хорош, но ей дорого было внимание приглянувшегося ей парня.
Дни стояли погожие, теплые и безветренные. Подруги все свое время проводили с Костей, помогая, чем можно. Флора готовила на костре еду, а Лилия крутилась рядом в пруду. Она познакомила ботаника со змеем Вонамби, который знал все, что было когда-то и что творится вокруг. Вонамби был не просто мудрецом, он был тонким психологом, дающим дельные советы. Костя расспрашивал старика об обитателях пруда, а тот охотно делился с ним своими познаниями. Время шло и Костя, и Флора поняли, что полюбили друг друга. Девушка стирала ему белье в лесном ручье, готовила отвар из знакомых ей лечебных трав, когда он простудился, плавая в пруду до густых сумерек в поисках нового и интересного для своей работы. Флора стала его Ангелом-хранителем, а он дарил ей вдохновение, когда она сочиняла новые чувственные песни. Ветер все не прилетал, а друзья продолжали жить, занимаясь каждый своим делом.

Так прошло лето. Рыжие лучи осеннего солнца стали ленивее, они уже не были такими жаркими, как в июльский полдень. С ветвей деревьев слетала тонкая паутинка. Пора бабьего лета была замечательна. Пруд оставался по-прежнему теплым, и Лилия плескалась в нем, рассматривая облака, которые плыли, рисуя все новые картины.
В один из прохладных осенних дней подул северный ветер и девушки вспомнили о своем старом друге, улетевшим так неожиданно и на долго. Проносясь над лесом, Ветер услышал от склочницы вороны то, что у Флоры теперь другая жизнь, и она редко ночует в своем жилище. Ветер, не смотря на свою природную холодность и сдержанность, разозлился. Ревность взяла верх над разумом, и он помчался к пруду. Ревнивец дул так, что показалось, что наступил конец ноября. Тучи постепенно закрыли все небо, желто-бордовая акварель осени сразу потускнела, и заморосил дождь. А Ветер все дул, сгибая кроны и ветки кустов старого парка. Друзья спрятались в палатке. Костя и подумать не мог, что у него есть соперник. Ветер знал, что Флора – дриада и жива до тех пор, пока жив ее могучий дуб. Злодей вернулся в лес и, собрав все свои силы, с корнем вырвал дуб из земли. Так он был зол. Ворона первая смекнула, в чем тут дело и пожалела, что ее скверный характер погубит девушку. Сплетницы сороки тут же помчались в парк, предупредить нимф о предстоящей беде.
Старый дуб лежал поперек опушки леса и медленно умирал. Корни на воздухе рассыхались, влаги не хватало. Уже к вечеру Флора почувствовала слабость, а ее нежное светлое личико стало белее снега. Она теряла сознание, а Костя был в панике. Его научные знания не помогали ему в сказочной жизни леса. Но старик Вонамби пришел как всегда на помощь. Сказки были его слабостью, и он посоветовал молодому ботанику единственный правильный на его взгляд выход. Костя отнес свою возлюбленную в лес и уложил на ветви другого дуба, более молодого и зеленого, растущего поблизости. Руки дриады привязал к ветвям медицинским бинтом из походной аптечки, предварительно сняв кору в местах крепления. Сок дерева и его жизненные силы должны были спасти девушку.
Прошло несколько дней, старый дуб погиб, а Флора окрепла и повеселела. Новый дуб стал ей родным и был теперь ее домом. Все лесные жители радовались за Флору. Белки насобирали ей большую корзину орехов, а Лилия сварила варенье из диких яблок и айвы. Дни стали снова солнечными и теплыми. Казалось, что возвращается лето. А кувшинки в пруду расцвели, как в июне. Среди белых и желтых кувшинок вырос пурпуровый лотос. Это было удивительно.
- Красный лотос – хороший знак. Он растет там, где царит любовь и теплые отношения, - объяснил старик Вонамби. Ему поверили, ведь он был добрым и мудрым. В лесу и в парке снова все были счастливы, радуясь дружбе и нежным лучам осеннего солнца.

© Copyright: Ирина Ханум, 2012
СТИХИ.ру

Иллюстрация - красный лотос из интернета.