Новый год для Санька стал двойным праздником. Во-первых, он просто любил этот сказочный день, устраивал для родных развлечения и одаривал подарками. Покупал не жалея денег, самую пушистую сосну, потом полгода выслушивал за это порицания жены и тёщи. Во-вторых, его супруга разродилась девочкой аккурат в новогоднюю ночь. Такой подарок Санёк посчитал наградой за его терпение и любовь к ближним. Потому сделал исключение, рождение доченьки отметил шумно, с друзьями. Для непьющего Санька это было испытанием.
Единственным воспоминанием о первых днях года стала тёща, которая размахивая скалкой вместо меча, орала: « Кто сюда со спиртным явится, тот спиртным и захлебнётся! Лично всю бутылку в горло волью!» Так что к вечеру шестого числа как раз в сочельник Рождества Санёк был выбрит, подстрижен и стоял возле роддома с пятью замерзшими красными гвоздиками.
Жена показала малышку. Но на кого похожа доча разглядеть не смог, та кричала, сморщив личико. Ни цветы, ни мандарины жене не передали. Аллергены, видишь ли, мать их! Правда домой ушёл в приподнятом настроении, жена простила за долгое отсутствие, послала воздушный поцелуй.
Новый год у Санька не задался. Фирма, где он трудился, обанкротилась и закрылась, шабашек не подвернулось, да ещё все разом перепела породы «Фараон» полегли, единственное увлечение Санька, которое одобряли родные. Так что по возвращению супруги домой, женщины вновь стали пилить Санька: на дружков потратился, о ребёнке не подумал, фирму - однодневку выбрал, а говорили ему!
Потому Санёк любому заработку был рад - с рождением ребёнка траты увеличились. В тот день он соседа в областной центр повёз, в аэропорт. Самолёт поздним вечером вылетал. Не ахти какие деньги, но всё же! Возвращался поздно. Не доезжая пяти километров до города, увидел на обочине «бумер», который стоял, уткнув нос в кювет.
Всматриваясь в ночную мглу, есть ли пострадавшие, он в последний миг заметил братка. Лысый в кожаной куртке мужик стоял на дороге, и целился в лобовое стекло из пистолета. Санёк затормозил, поднял руки и вышел из машины:
— Вали на хрен, вша! Тачку твою забираем, нашей каюк пришёл!
Санёк сразу понял, что минуты его сочтены. В живых вряд ли оставят. Стало жаль дочку, без отца расти будет! То ли с испуга, то ли с отчаянья Санёк спросил:
— А что случилось? Может починить можно? На моей развалюхе далеко не уедете!
Браток не ожидая смелости от лоха, обернулся к «бехе» и прокричал:
— Вован, чё там у нас? Тут вроде механик нарисовался!
Водительская дверца открылась, оттуда вышел ещё один «бычок». Одетый в кожанку, с кепкой на голове, он закурил сигарету, и с насмешкой в словах, сомневаясь в результате, разъяснил причину аварии. Санёк выслушал, уверенно произнёс:
— Яма нужна. Так не подлезешь, да и в снегу вы увязли. Ловите буксир, ко мне оттянем, отремонтируем.
Здоровяк в кепке, нагнулся в салон, переговорил с кем-то, и крикнул:
— Давай, Снегирь, лови тягача!
Грузовик остановили быстро, водителя убедили ещё быстрей. Аргументы у братков были весомые.
Тёща, увидев Санька, набросилась с упрёками. Но зять прицыкнул на неё:
— Помолчите, мама! Ставьте картошку варить и мясо жарить. Пятилитровку вина из погребка достаньте. А Светку с дочкой в дальней спальне заприте, и пусть сидит тихо, не высовывается! Неприятности у нас, бандюки приперлись. Машину им сделаю, может и обойдётся всё.
Санек, надел робу, спустился в смотровую яму. Не делал никогда «иностранцев», но разглядывая поломку понял, как надо поступить. Работы было немного, пару швов сварочным аппаратом поставить, да штук двадцать болтов закрутить-открутить.
Не заметил за работой Санёк как молчаливый, солидный мужик в дорогом пальто и норковой шапке вышел из гаража. Услышал только:
— Гляди, Петрович пошёл владения дохлика обходить. Ты бы, Снегирь, приглядел за шефом, мрачный он в последние дни.
— С чего веселиться, на разборки выехали, не девок щупать!
Петрович тем временем без приглашения в дом зашел, рассматривая всё кругом. Навстречу ему метнулась хозяйка:
— Может вас молочком напоить? Мясо еще минут десять жариться будет.
Тут же ввалился Снегирь:
— Мы так не договаривались, Петрович! На кой ляд меня в телохранители сосватал, если суёшься куда не попадя?
— Помолчи, Снегирь! В другом месте порисуешься!
Тёща женщина боевая, хотя сердце в пятки ушло, скомандовала:
— Я сейчас покажу, где столик разборной стоит, вы его в гараж несите, а я вино и закуску прихвачу.
Петрович кивнул Снегирю, и тот, взяв под мышку стол, отправился на улицу. А сам начал ходить по дому. Из дальней спальни послышался детский плач. Незваный гость вопросительно посмотрел на хозяйку. Та ответила:
— Дочка моя там, только что родила, нездоровится ей.
Петрович приказал открыть дверь, зашёл, молча рассматривал мать и дитя, и так же, не сказав ни слова ушёл.
Санёк удивился скорости и радушию, с которыми тёща угощала «гостей». Бандюки повеселели, хвалили вино. Не пил лишь Вован - шофёр. Он принимал работу. Плотно поужинав, братки сели в «бумер» посигналили и отъехали от дома. Закрывая гараж Санёк втихаря плакал, благодарил небеса за спасение.
Через час под окнами раздался знакомый сигнал клаксона. С пудовыми ногами Санёк вышел за калитку. Из "бехи" выскочил Снегирь, открыл багажник, вытащил и поставил к ногам ошалевшего Санька ящик пива. Затем достал из кармана пять стодолларовых купюр и протянул механику:
— Петрович, не сволочь, понимающий мужик. Ну, бывай доходяга!
Чёрный «BMW E46», мелькая красными огнями, скрылся в ночной мгле…